— Стой! — расширил глаза Синицын, — я же рассказал тебе ценные знания! Давай договоримся, не уби…
Я проговорил заклинание Глубоких Ран. Невидимое лезвие вырвалось из острия стилета и с железным скрежетом перерезало бегущие по стене трубы. Однако перед этим, лезвие рассекло голову Синицына надвое. Он так и замер с удивленным лицом. Через мгновение, полоса, протянувшаяся через челюсть, нос и глаз проявилась красным. Из раны побежала кровь. А потом половина головы мага съехала в сторону и упала на сырую землю туннеля, словно кусок арбуза.
Я отпустил обмякшее тело, и труп завалился набок. Задумавшись, я зашагал к выходу-колодцу.
Когда Предлесье перешло в мою собственность, наша жизнь изменилась. Конечно, не сказать, что она стала прям гладкой, проблемы оставались, но улучшилась она точно.
— Что-что? Какой еще замок?! — округлила Вика глаза, когда я сообщил ей эту новость, — как выиграл в дуэли?!
Вот так. Выиграл. И с точки зрения Кодекса документ, который Синицын составил перед смертью, был юридически полностью действителен.
Дуэль была официальной. Все кончилось тем, что я передал тело мага его двоюродному брату, тоже Синицыну по фамилии. Именно с его дочкой познакомил меня Стас. С ним и его свитой мы встретились в широком дворе имения.
Я ожидал каких-то притязаний на Предлесье со стороны Андрея Синицына, однако их не было.
— Я считаю, — сказал мне Андрей — высокий коротко стриженный блондин, одетый в черный деловой костюм и короткую накидку аристократа, схваченную на груди серебряным шнуром, — что, забрав себе Предлесье, вы совершили ошибку, — взгляд дворянина был холодным, — брат занимался там демоникой. Стены этого места пропитаны нехорошей магией.
— Хорошая, плохая, — пожал я плечами, — магия лишь инструмент. Демоника поражает психику тех, кто ее практикует. Но только если они изначально слабы.
— Поразительные знания для дворянина вашего возраста. Что ж, — он кивнул, — это ваш выбор.
— И я считаю его правильным.
Чтобы содержать такое поместье нужны были деньги. И хотя дуэли приносили немало, этого сейчас не хватало.
Я продал оборудование из генатории на кругленькую сумму. Оно было редким, а некоторые приборы вообще существовали на юге в единственном экземпляре. Также выводок карнозавров из более чем тридцати голов был очень удачно распродан мной бывшим клиентам Синицына.
Его гвардию и прислугу я распустил, а потом набрал новую. Штат хоть и был гораздо скромнее: всего семь человек вместо тридцати, но этого пока хватало. Некоторое время я уговаривал Вику переехать. Стас же согласился почти сразу.
— Да это же настоящий замок! Да еще и с артефактами! — восторженно кричал мальчик, когда мы обсуждали переезд.
— Но… но оттуда далеко до администрации… — нерешительно искала аргументы Вика.
Было видно, что в силу характера, девушка просто с большим трудом принимает изменения в своей жизни. С Владимиром она гуляла целый месяц, прежде чем осталась у него на ночь. Я тогда еще подумал, что Малинин терпеливый. Видимо, Вика ему и правда нравилась.
— Вообще-то, — я оперся о столешницу, положил голову на сплетенные пальцы, — ближе, чем от нас.
Все важные разговоры нынешних членов дома Орловских привычным делом проходили за широким столом гостиной, вечером, при тускловатом свете люстры, в которой недоставало ламп.
— Да, — продолжал я, — Предлесье находится за рекой, вне пределов города. Но от него до центра ближе, чем от нас, со стороны полей.
— Но что же делать с нашим домом?! — цеплялась Вика из последних сил.
— Стол, — хохотнул я, — можешь забрать.
Девушка посмотрела на меня очень серьезно и задумалась.
— И все вещи, которые посчитаете нужными тоже. А дом будем сдавать. Как и поля вокруг него. Своего дела у нас пока нет, так что деньги с аренды будут нелишними.
Наши споры продолжались еще несколько дней, потом, наконец Вика сдалась.
С Мирой мы еще несколько раз виделись, после нашей спасательной операции.
— Как Глеб? — спросил ее я, когда мы увиделись все в том же парке, где встретились во второй раз. Девушка была не одна. Теперь ее сопровождала свита охраны. Было ясно, что она вернулась к дому Фоминых.
— Он увидел такие вещи, — грустно ответила драконица, — которые лучше не видеть ребенку в его возрасте.
Я не ответил, только понимающе кивнул.
— Мы улетаем в Москву, — посмотрела на меня Мира, — Дом отправляет Глеба на лечение. Как физическое, так и психологическое. Братик хочет, чтобы я была с ним. И я буду.
— Это правильно решение, — улыбнулся я.
— И… — девушка посмотрела на меня как-то нерешительно, — я буду скучать, Павел Замятин.
— Да Хлодвиг, я рад, что вы поправились, — проговорил я в трубку, — и помню, что дуэльный фестиваль начинается через три дня. Я там буду. Наш уговор в силе.
Со смерти Синицына прошло три недели и все стало мало-помалу устаканиваться. Однако, стоит сказать, что гибель такого аристократа, и переход его имущества Орловским встряхнули весь юг. Об Орловских заговорили. Одни говорили с уважением, другие с опаской. Некоторые с откровенным презрением.
Для меня же это значило лишь одно — дом Орловских выходит из тени. Становится значимым.
Середина июля дышала настоящим жаром. Душный вечер собирал на небе грозовые облака. А я, одетый в светлые брюки чинос и легкую джинсовую рубашку с подкатанными рукавами ждал Тамару на лавочке у большой центральной площади Екатеринодара.
Параллельно болтал с Пушкиным о делах. С девушкой мы виделись редко. Несколько раз болтали по телефону.
Однажды, от ее деда одноглазого герцога пришло сообщение с благодарностью. Присланное с неизвестного номера, оно говорило о том, что Мясницкий скрывается. Кажется, его отношения с орденом Новой Маны повернулись не лучшим образом после того, как он воспользовался моей помощью.
А когда я узнал, что он хочет еще и встретиться со мной зачем-то, то это меня удивило. Собственно говоря, я ждал Тамару именно за тем, чтобы она отвела меня к Герцогу. Я не знал, согласился бы на встречу или нет, если бы не одно обстоятельство — Черный Дневник. Книга, с которой Мясницкий обещал мне помочь.
Все эти недели, мы с Катей рылись в библиотеке, но пока безрезультатно. Искали слово и обсуждали дневник.
Как-то ночью, когда она позвала меня в “нигде”, я заговорил с ней о том, что рассказал Синицын.
— Я не знаю, — ответила Катя, — я ничего не помню об этом.
— А этот ублюдок, — поджал я губы, — мог солгать. В любом случае, единственный способ узнать правду — это открыть книгу.
— Похоже на то, — девушка опустила глаза.
Наше новое место встречи выглядело как большой дуб, раскинувшийся на травянистом холме. С одной стороны, используя древний ствол, как опору, к дубу была переделана лавочка.
