— Что?
Напор немедленно кончился, она словно ослабла.
— Проклятье, что ты творишь, Лолита?
— Я… больше… немногу…
Внезапно, тяжелый сопог влетел ей в бок. Девушка в бинтах отлетела в сторону, покатилась по полу.
Он ударил снова, но уже в меня. Я успел защититься руками, но удар пришелся такой, что кости аж задрожали.
Это был Линовский. И был он огромным. Облаченный в блестящий европейский доспех, но с непокрытой головой. Черные волосы были распущены, злое лицо выглядело надменным.
— Не нужно было сопротивляться, кошмарница, — проговорил он лежащей у кровати девушки, — ты знаешь, что пока действует эликсир, я управляю сном. Если попытаешься перехватить контроль — умрешь!
— Я знаю, — с трудом проговорила она, — знаю…
— Это сон, — догадался я, отползая от Линовского.
Он топнул тяжелым железным сапогом, пытаясь наступить на меня. Я ловко вывернулся, встал. В руках Линовского появился огромный двуручник.
— Я разрублю тебя надвое! Давно хотел сделать это с человеком!
Я принялся шарить по поясу в поисках проводника.
— Даже не пытайся! Твоя магия тут не работает.
— Не работает, — согласился я, если только она этого не захочет, — бросил взгляд на девушку.
Та, поджав ноги, сидела у кровати, прямо на полу. Ни маски, ни жутких бинтов, ни ножей-когтей, больше не было. Только грусть в глазах на измученном лице. И кровь, что текла из носа.
Линовский шагнул ко мне, занес меч.
Я почувствовал, как меняется сон. Как ко мне возвращаются ореолы.
“Только не умри, прошу, — подумал я, понимая, что это снящая сопротивляется Линовскому, возвращая мне магию в нашем сне, — только не умри.”
— Я разорву тебя на части, — крикнул Линовский, — я твой главный кошмар!
— Кажется, — я сгорбился, — ты не встречал еще настоящих кошмаров.
А потом активировал режим черной споры и личную трансгуманизацию в волка.
