- Ульяна Карловна... - шепчу я ему.
С вежливой улыбкой, она наблюдает через стеклянное окно и монитор.
Хасанов даже не оборачивается.
- Она меня отвлекает... - встаю возле каталки с инструментами.
- Кто?
- Я же сказала - Ульяна Карловна там.
- Нет никого.
- Но...
- Я сказал - нет никого. Только я есть, - смотрит строго через хирургические очки мне в глаза.
Кивнув, сглатываю.
Медсестра трёт тампоном кожу на спине пациента.
- Операция стандартная. Теорию ты знаешь. Скоро будешь делать такие сама. Я буду проговаривать все действия. Вникай. Готова? Скальпель...
Темная капля крови расплывается над разрезом. Я смотрю на экран, отдел позвоночника тот же, что и у Ника. И забываю обо всем, жадно ловя каждое слово Хасанова...
Глава 28 - Батарейка
Выхожу в предоперационный санблок, там Тая. Стащив с головы колпак, сидит на кушетке смотрит слепо в стену напротив. Отходит от напряжения.
И хочется как вчера... взять ее лицо ладонями и поцеловать. Отключиться на мгновение и зарядиться энергией. И чтобы лепетала свои какие-нибудь глупости, смущалась и дерзила.
Когда-то давно в "Сечи" нам читали биохимию. В том числе и биохимию возникновения чувств. Казалось, все так банально - окситоцин, дофамин, серотонин... Я могу свои ощущения на запчасти разложить, и каждое обосновать этой биохимией. Но я другого не могу. Не могу понять, чем именно она стимулирует во мне эту биохимию. Что это? Запах? Если он вызывает всплеск серотонина, значит, с большой вероятностью биологически мы совместимы. Вызывает… Но разве это что-то объясняет? С сотнями женщин я могу быть совместим, с тысячами. Но я же никого не нюхаю, как дикарь. Только ее…
Прикосновение к коже, обмен жидкостями - окситоцин. Фонтан окситоцина! И вот я уже подсел на этот фонтан. Тянет... А почему именно к ней? Почему этот фонтан открывает она? Загадка...
И приступы допамина тоже - амбиции, желание присваивать, иметь... Хотя иметь - это уже скорее тестостерон. С ним как раз все понятно.
Забавно, насколько гормоны раскрашивают жизнь. Кровь кипит! Словно на кнопку нажимают и этот коктейль выплескивается в нее. Сопротивление бесполезно. Нет, ну можно конечно... Но опять погрузиться в графичные чёрно-белые будни и ванну с кортизолом?
Нет... Зотова - это, считай, санкционированная наркота. Ещё и для здоровья полезно. Дайте две! Одну на работу, вторую домой.
- Что-то не так? - поднимает на меня тревожный взгляд.
- Безусловно. Много что "не так".
Стягиваю одежду. Раздетый по пояс, умываюсь. Засовываю голову, под струю теплой воды. Виски словно сжало тисками... От воды немного отпускает.
- Подай чистое полотенце, будь любезна.
Приносит, садится обратно.
- Шила сегодня хорошо. Как Зингер - быстро, ровно. Тренировалась?
- Угу.
- С инструментом - очень неуверенно. Не чувствуешь, где нужно прикладывать усилие, где нельзя.
- Угу. Не чувствую. Боюсь повредить.
- В морге на вскрытиях нужно бы поработать с разными тканями. Но я из отделения тебя отпустить не могу, пока коллапс не урегулируем. Даже на пару часов. Поэтому, учись в процессе.
- А вот если... - зависает. - Если операция у пациента проведена неправильно... Ему поставили винты, но позвонок скололся, винт сместился и диск теперь зажимает нерв... Сколько у него времени есть на исправить ситуацию, чтобы нерв мог потом восстановиться.
- Ты про Герцену? Правильно у неё проведена операция. Скола нет. Нерв зажат из-за отека... Отек из-за аллергии на блокаду. Все решаемо.
- Нет, я про другого пациента.
- Нет у меня таких.
- А он не Ваш.
- Хм... Надо смотреть. Но вообще - не много. Каждый месяц на счету. Нужно менять импланты. Ставить динамические винты последнего поколения.
- Как их ставить, если позвонок поврежден?
- В Германии есть композитные очень тонкие импланты. Позвонок реконструировать. Устанавливать рядом... Как в той операции, видео которой мы выкрали.
- А сколько стоят такие импланты?
- Не мало.
- В клинике есть такие?
- Шутите, Таисия Валерьевна? Таких и в Москве нет. Но будут... Нужно только в госзакупки как-то попасть с этой позицией. Вся надежда на Карла Ильича.
- А Вы такую операцию сделать можете?
Вздыхаю, вспоминая видео.
- Это серия операций. Кое-что я сделать могу, кое-что - не взялся бы пока. А ты почему интересуешься?
Дверь открывается.
- Руслан... - встаёт в дверях цветущая Ульяна, с двумя стаканами кофе в руках.
Веду носом по воздуху.
Парфюм...
Парфюм я запретил, да. Потому что у нашей санитарки Марьи Ивановны астма. И она задыхается от любого химического запаха. А она хорошая санитарка, с опытом. Ради нее можно и остальных построить. Парфюм не жизненно важная штука в больнице. Переживут. Да и пациенты бывают с таким диагнозом. А у некоторых обостренная сенсорность, как симптом.
Но каждого "гостя" и начальника в стойло не поставишь.
Оглядывает мой обнаженный торс. У меня явственное ощущение, что меня облизывают.
Сдергиваю рубашку с вешалки.
- Какими судьбами ко мне? - вывожу в коридор, застегиваясь на ходу.
- Как красиво ты оперируешь. Как на фортепьяно играешь. Жаль, ассистентка у тебя никакая. А так - можно учебное видео писать.
- Ассистентку мою не обижай. У нее вторая операция. Мы на этом этапе все никакие. Девочка старается...
- Ну взял бы Даву ассистировать.
- Не волнуйся за Давида. Он ассистирует на черепно-мозговых.
- Что ты его так ограничил, сделай из него универсала.
- Я из нужд отделения сейчас отталкиваюсь, а не личных амбиций каждого хирурга.
- Ну всё-всё! - сдаваясь, взмахивает руками. - Суров, справедлив, беспристрастен!
Отдает мне кофе.
- Благодарю.
Идём не спеша по коридору. Обед, в коридорах пусто и тихо. Пациенты отдыхают.
- А у меня для тебя новость.
- Хорошая?
- Надеюсь, что хорошая. Помнишь, по юности хотели вместе работать?
- Мм... - пытаюсь припомнить я. - Может быть.
По молодости мы общались свободнее. Нас не сводили так активно.
- Папа сказал, что ты зашиваешься. И оформляет меня как временно исполняющую обязанности заведующего отделением. Чтобы разгрузить тебя от административной работы. Ну и с диагностикой помогать буду. Я свой ноутбук у тебя в кабинете оставила, ты не против? Второго кабинета нет, поэтому будем делить.
