Она с грустью уставилась на меня своими огромными синими глазами. Ей обидно — ути-пути! Как жаль!
— Кострова и Бодров, — окликнула нас учительница. Мы оба резко подняли головы. — Ваша болтовня меня утомила. Вы оба наказаны. Сегодня моете библиотеку после уроков. Может быть, это отобьёт у вас охоту болтать на следующем уроке.
Я негромко выругался. У меня же были планы!
Грёбаная Бэмби!
Я встретился с ней глазами.
— Молчи, — тихо рыкнул я. — Если хочешь жить.
Ещё как минимум час после занятий в обществе Бэмби — за что и как это пережить?
8.
АГНИЯ.
Вот хам!
Всё так и клокотало внутри меня.
Я же извинилась, предложила ему мир, дружбу и жвачку — что ещё нужно?
А он только и знает, что хамить в ответ… Не понимаю, как только его улыбчивый Назар выдерживает? Привык, что ли?
Его брату и его улыбкам я не доверяла, особенно после небольшого резюме от Леси. От бабников лучше держаться подальше, не очень хочется потом зализывать раны.
Поэтому я не села с Назаром — если его брат слишком грубый и сердитый, то Назар слишком милый и фальшивый. Если бы была возможность сесть куда-то в третье место или даже в одиночестве, я не задумываясь сделала бы это — лишь бы не с близнецами. Но выбирать мне не приходится, и мест больше свободных не было, в итоге всё равно придётся сидеть с одним из них. Вряд ли Назар согласится пересесть, он хотел, чтобы я стала его соседкой по парте — когда я вошла в класс, то заметила возню парней с пересаживанием одного из близнецов на единственно свободную парту. Хотя спросить-то можно… За спрос денег не возьмут ведь. Вдруг он пойдёт мне навстречу?
То, что я отсяду от Даниила я решила точно: наблюдать эту кислую мину и слушать оскорбления изо дня в день? Нет уж, увольте!
Тем более, что парень явно мечтал, чтобы я свалила куда-нибудь в закат — дышал как разгневанный дракон, которому наступили на хвост.
Что ж, парень, я исполню твою мечту! К тому же, она так точно совпадает и с моей.
Всё омрачало наказание, которое мы оба схлопотали теперь.
Надеюсь, он не выбесит меня настолько, чтобы помойное ведро оказалось на его голове…
— Это мой учебник! — недовольно высказалась я, когда Даниил просто перетянул его к себе ближе.
— Уже не твой.
— Положи на место немедленно!
— Да сейчас прямо.
— Верни мне книгу, ты!
— Попой нюхаешь цветы!
— О господи, — закатила я глаза. — Какие высокопарные выражения! Это не мне надо в пятый класс, а тебе — в первый. Они там так вот шутят!
Он лишь хмыкнул и перелистнул страницу моего, между прочим, учебника.
— Куда? — снова возмутилась я.
— Туда, — ответил он. — Пример переписывать надо дальше.
— Но я не всё решила на предыдущей странице!
— Твои проблемы, каракатица.
Я просто выпадала в осадок от его ответов и поведения. В моей старой школе тоже, конечно, разные мальчишки учились, но до такого у нас не доходило. Эти лоботрясы всё же выросли и стали общаться с девочками куда более уважительно и даже бережно. В чём нельзя никак упрекнуть Даниила…
— Это мой учебник! — повторила я.
— Обидели мышку — написяли в норку, — передразнил он меня.
Я и сама слышала, с какой обидой ему отвечаю. Но если мне обидно, что я тут могу поделать? Не привыкла я к такому отношению. На глаза и слёзы от обиды наворачивались сами собой, но я упорно моргала и прогоняла их вместе с противным комом в горле.
В старой школе меня все любили. Вот вспомнила и плакать захотелось ещё больше…
— Чего глаза блестят? — спросил он, вглядываясь в моё лицо.
— От злости на тебя!
— Плакать собралась, Бэмби? — с подозрением задал новый вопрос он.
— Нет! Ещё чего.
— А по-моему, да, — вынес он свой вердикт. — Только попробуй обвинить в этом меня.
— Я и не собиралась, — растерялась я.
С чего он взял, что я бы сюда его приплела? Он даже до конца не виноват, тому, что я так расстроилась послужила ностальгия по старой школе. А здесь я чужая, и это нелегко.
— Я серьёзно, — приблизился он ко мне и наклонился к самому уху. Я вздрогнула, когда его горячее дыхание защекотало мою ушную раковину. — Если ты скажешь училке, что распустила сопли из-за меня — твоя жизнь станет адом. Новенькой непросто, не так ли? Так вот — будешь гнать на меня и узнаешь, что такое непросто на самом деле.
— Да я… Ничего я не буду говорить никому, — отшатнулась я от него и попыталась вжаться в стул. Выходило не очень хорошо. Чего он? Больной, что ли, какой-то? — Уйди!
Я машинально это выпалила и пихнула его в грудь.
Он мазнул взглядом по моим рукам, а потом вернул его на моё лицо: смотрел довольно зло.
Я снова начала нервничать.
Зря его толкаю, конечно, но это просто защитная реакция была.
Он первым нарушил мои личные границы и просто получил ответ.
Даниил же словно потерял ко мне всякий интерес и снова принялся за решение примера в своей тетрадке.
Я же шумно выдохнула.
Руки отчего-то дрожали.
Никак не получалось прогнать от себя образ довольно хищного лица парня в тот момент, когда я толкнула его.
А ещё от него пахло чем-то древесным и цитрусовым.
Я отметила это, сама не знаю зачем, ещё в прошлый раз, когда споткнулась на лестнице, а он меня поймал и обвинил в неуклюжести.
Зачем мне эта информация и что мне с ней делать? Понятия не имею, но запах безусловно приятный.
Ну и куда я угодила, дед?
Ты хотел как лучше, я знаю.
Но пока…мне здесь плохо.
Ещё как-то нужно будет выдержать эту уборку в библиотеке, которой нас сегодня наградили обоих.
* * *
— Привет, как дела? — улыбнулась мне Леся, которая нагнала меня на выходе из класса.
Следующим уроком был русский язык, и аудиторию предстояло поменять. Только знать бы, где её ещё искать… Оставалось идти за одноклассниками, для большинства из которых я оставалась приведением. Многие делали вид, что меня вообще не существует, а при моём появлении замолкали и отворачивались, словно бы со мной было что-то не так…
Неприятное чувство. Но что я могу с этим сделать?
Тоже делала вид, что не замечаю равнодушия, и что мне всё равно.
Так и живём.
— Привет, — улыбнулась я в ответ. Леся — одна из немногих, кому я была рада. — Да нормально всё, а что?
