— Но я всё равно не дам никакого результата… — повторила я.
— А это мы ещё посмотрим. — Даня встал на ноги и потянул за руку меня, поднимая с мата. — Давай, бежим ещё десять кругов.
— Не-е-ет, — застонала я.
— И это ещё лайт версия наших тренировок, — усмехнулся Даня, подталкивая меня в спину. — Давай-давай, сделаем из тебя человека, рохля!
29.
— Я больше не могу бегать, — умоляла я его.
— А надо, рохля.
— Ну, пожалуйста!
— Нет, — поставил он руки в боки. — Хочешь сменить желание?
— Да!
— Тогда будем целоваться.
— Что? — захлопала я глазами. — Ты…совсем уже?
— Давай, начинай, — выставил он губы уточкой. А потом передумал. — Хотя нет, ты ж потная теперь. Отменяется.
Я так и смотрела на него широко распахнутыми глазами.
Когда эти издевательства закончатся?!
— Пошутил я, — рассмеялся Даня, глядя на моё обалдевшее лицо. — Беги давай.
— Ну, Даня-я-я… — заныла я, когда он стал меня толкать в спину.
Он остановился и устремил взгляд мне в лицо. Я тоже остановилась, не понимая, что послужило причиной смены его настроения.
— Какой я тебе Даня? — нахмурился он. — Зови меня Мой Хозяин, забыла?
Значит, дело в том, как я его назвала? Ему так сильно не нравится, когда я просто произношу его имя? А эта шутка про “Хозяина” вообще добила.
Я села на ближайшую лавку и молча уставилась в пол.
Стоит ли мой дневник этих издевательств?
Может, пусть все узнают, какая у меня жизнь, один раз посмеются и забудут, чем я буду прыгать и слушать эти гадости?
Но как же показать всем мой дневник? Я не уверена, что найду на это силы.
— Ну ты чего? — присел он на небольшом расстоянии от меня. — Раскисла. Обиделась, что ли?
Я даже не повернулась на него. — Ищи себе рабыню в другом месте, — ответила я себе под ноги. — Она тебя и будет звать кем пожелаешь. Лина очень подойдёт, кстати.
— Да ладно тебе, — хмыкнул парень. — Пошутил я. Видимо, не очень удачно.
— Совсем не удачно, Даня… Даниил, простите, великодушно! Или, может быть, прикажете звать вас еще и по имени-отчеству?
— Можно, — кивнул он. — Даниил Борисович я.
Я глянула на него. В карих глазах опять плясали огоньки веселья. Ему в прикол это всё, что ли? Эти перепалки со мной?
— Так и звать?
— Так и звать.
— Ну ладно, — всплеснула я. — Даниил Борисович, ваша шутка — дерьмо!
— Фи, — сморщился парень. — Какие некрасивые слова из такого красивого рта…
Я зависла.
Чего?
Красивого…рта? Рта? Но красивого.
Если Бодров мне сейчас сделал комплимент, что неожиданно, то это самый странный комплимент в моей жизни…
— Конечно, — ответила я, задрав подбородок выше, показывая ему, что хоть и вынуждена быть у него на побегушках, но всё равно я очень гордый птиц! — Намного хуже, чем парень, который шантажирует девчонку её дневником ради своей забавы. Так ведь? Такие у тебя понятия о культуре, господин Бодров?
Тот лишь хмыкнул в ответ и встал с лавочки. Снова бесцеремонно схватил меня за руку и потянул, заставляя встать.
— Продолжаем, Кострова, продолжаем… Как с тобой тяжело, господи…
— Я не могу больше бегать! — опять заныла я.
Может, если я буду ныть почаще, он не захочет сам со мной заниматься?
— Ладно, — сдался Даня. — Сменим вид деятельности. Канат.
— Что канат? — в ужасе подняла я брови.
— Лезь на него, — показал он рукой на канат, который только что достал из-за стены специально для меня.
— Только не это… — прошептала я, чувствуя, как кровь от лица отхлынула. — Я очень боюсь высоты!
— Блин, да есть хоть что-то, что ты умела бы и не боялась это делать, проблема ты ходячая? — начал сердиться Даня, и я опустила голову и закусила нижнюю губу. Ну что он орёт? Я не набивалась к нему на эти занятия!
— Я сразу честно сказала, что ничего не умею, — тихо ответила я. — Ещё не поздно отказаться от моего участия на этой олимпиаде.
— Ну уж нет, — ответил он. — Я не признаюсь учителю, что ничему не смог тебя научить. Это будет пятно на моей репутации, так что лезь давай, Кострова.
Я подняла голову и посмотрела на самый потолок, где крепился резиновый канат.
Голова тут же закружилась и я зажмурила глаза.
— Мамочка… — прошептала я, прижав от страха руки к своей груди.
— А ты не смотри наверх, — посоветовал Даня. — Опусти голову и открой глаза.
Я опустила подбородок вниз и распахнула веки. Смотреть не на самый верх, а на середину каната, было в самом деле не так страшно.
— Давай, Бэмби, — продолжал настаивать Бодров. — Это всего лишь канат. Он будет в программе точно. Надо забраться и спуститься вниз. Я постелю тебе маты и буду контролировать здесь.
Парень в самом деле настелил маты под канат, пока я растерянно топталась на месте.
— Лезь, Агния, — сказал он мне. — До середины хотя бы. Ну или сколько сегодня осилишь. И вот тебе приятная новость: после каната мы расстанемся.
Услышав это, я тут же уцепилась за канат. Я готова наступить себе на горло, лишь бы уже закончилось это дурацкое занятие!
Но страшно жутко… Стараясь не смотреть наверх, я обхватила руками и ногами канат и попыталась поползти вверх. Сначала было не так страшно, но потом канат вдруг стало трясти и качать так, что я остановилась и просто онемела от ужаса.
— Мамочка… — тихо заплакала я, цепляясь изо всех сил за канат, который продолжало качать. Но их оставалась всё меньше.
Даня что-то говорил мне внизу, но я не слышала ничего. А когда глянула вниз, поняла, как он далеко от меня, на какой я высоте, то от страха пальцы сами собой просто разжали канат!
Я полетела вниз, испытывая просто огромный ужас, но внизу меня умудрился поймать Даня. От моего веса он не устоял на ногах, и мы оба завалилась на маты, и парень оказался прямо на мне, придавил меня. Конечно, всем весом он не завалился, сумел сгруппировать мышцы, но всё равно упал прямо на меня!
Его лицо оказалось так близко, что вместо страха появились какие-то другие ощущения. Я смотрела в его глаза и время словно остановилось. А он смотрел на меня. На губы, потом опять в глаза. Его жар тела я отлично ощущала. Мы оказались в такой позе, словно не свалились случайно, а просто парень с девушкой легли и обнимаются… Ноги-руки переплелись…
