Я уставилась на него. Непохоже, что Назар врёт. Значит, у него в самом деле есть какие-то чувства ко мне? И он говорит о них открыто, в отличие от братца. Но всё равно это какая-то плохая любовь. Она тёмная. Я бы не хотела, чтобы меня любил такой, как Назар. От него веет обманом и болью… Даня хмурый, резкий, гадости говорит, но при этом он надёжный как швейцарские часы. Отчего-то мне казалось именно так. Хотя, возможно, Назар просто не встретил ту, ради которой захочется стать другим. И это не я, я — так, просто симпатия какая-то.
— Зачем мне два?
— Ну… Не знаю. Будешь цвета менять.
— Не надо, спасибо.
— Ну не дуйся.
— Я не дуюсь. Просто я разочарована в тебе.
Назар замолчал и отвернулся к окну. До самого дворца Павла Первого мы молчали. Да и после тоже, когда уже возвратились в город и гуляли по вечернему Питеру, по набережной.
Когда же нас уже пригласили в автобус, чтобы двинуться в путь до отеля, меня за руку внезапно ухватили и потянули на себя, выдергивая из потока одноклассников.
— Ты чего? — ахнула я, когда Даня вдруг утянул меня за угол и настырнопотащил за собой.
— Пошли.
— Куда? Нам же в автобус надо.
— Подождут.
Я почему-то, поддавшись какому-то наитию, пошла за ним и не стала забирать своей руки. Мы снова оказались на набережной, где как раз начали разводить мосты.
— Смотри вон. Красота, типа, — сказал мне Даня и я застыла на месте у парапета.
— Ва-а-у… — пробормотала я. — Красота неописуемая.
Весь процесс разведения огромного моста я стояла с открытым ртом. А потом поняла, что меня обняли… Даня оказался так близко, что я врезалась носом в его куртку. Меня охватила целая гамма эмоций: мне хотелось одновременно дать ему затрещину, вырваться, сбежать и…остаться.
— А теперь делай, что обещала, — шепнул он мне на ухо.
— Что? — словно заворожённая я смотрела на него сверху вниз. Матерь божья, какой же он высокий…
— Награду давай тому, кто подарил тебе телефон.
— Это был ты, — победно улыбнулась я. Надо же, признался. Ой… Я вспомнила, что с дуру обещала поцелуй тому, чей это подарок… Но я же обещала это просто чтобы спровоцировать его, а он что? Хочет потребовать сдержать обещание?
— Да, я твой Дед Мороз на сегодня, — придвинулся он ближе, подставляя мне свои губы. — Целуй.
— Да… Да я же пошутила, Дань, — нервно рассмеялась я. — Чтобы ты раскололся.
— И я раскололся. Но не пошутил. Целуй, Бэмби. И понежнее, пожалуйста.
48.
— Я не буду, — упрямо заявила я. Ради телефона — нет.
— Ну ладно, — вдруг легко согласился Даня, и я даже удивилась. — А я — буду.
И он сам, не давая ни о чём подумать или сказать, прижался к моим губам своими.
В животе тут же с ветки вспорхнули бабочки и начали летать и щекотать стенки желудка. Дул ветер, вечерело и похолодало, а внутри меня был пожар…
И я наслаждалась поцелуем. Пила его также, как и он меня.
Наши губы и тела тесно сплелись в одно общее удовольствие.
Каждая моя клеточка, каждая струнка души горела, пылала им, его лаской, нежным поцелуем. Душа отзывалась и летела за ним.
С ума сойти… Я целуюсь с Бодровым! В Питере, прямо на улице на глазах у прохожих, под красоту разведённых мостов.
Кто бы сказал мне такое еще до поездки сюда — в жизни бы не поверила!
Мне нравилось, очень нравилось.
Это тепло, приятно, естественно… Как продолжение нас самих, как естественное желание двух влюблённых… Мне так казалось.
Мой второй поцелуй. И мой второй поцелуй с Бодровым.
Мои губы мигом узнали его — это Даня целовал меня тогда в темноте.
Теперь я уверена, что это был он. Впрочем, моё сердце, словно стрелка компаса, что всегда указывает на север, с самого начала указывала мне на Даню. И не ошиблась…
— Это был ты, — сказала я тихо, когда поцелуй логично завершился, но мы так и остались стоять в обнимку, закрыв глаза и прижавшись друг к другу лбами.
— Что — я? — спросил он хриплым голосом. Даня не меньше меня остался под впечатлением от нашего второго поцелуя, уже в открытую…
— Ты меня тогда поцеловал.
Его руки теснее сжали мою талию под курткой.
— Как ты поняла?
— Я просто узнала твои губы.
— Ты серьёзно?
— Да.
— Разве так бывает?
— Бывает. — Я думал, это фигня собачья всё.
— Нет…
— Да, — он открыл глаза, и я, словно почувствовав это, сделала тоже самое. Наши взгляды встретились. Мои лёгкие наполнял не воздух Питера, а он. И не видела я тоже больше ничего кроме его глаз. — Чушь. Это был Дед Мороз, Бэмби. Пошли, а то нас скоро хватятся и дадут потом нам по первое число. Он разомкнул объятия, что было жаль, и потянул меня за руку обратно в сторону автобуса.
— Бодров, мать вашу!! — гремел рассерженный нашим маленьким побегом Илья. — Где вас носит? Я вас обыскался.
— Мы слегка потерялись, — ответил Даня. — Точнее, Бэмби заблудилась, а я её нашёл и привёл к автобусу. Я же знаю Питер.
Я снова вместо обиды едва заметно ему улыбнулась. Он мне — нет, но карие глаза потеплели. Как странно… Мы словно общаемся не словами, а душами. Даня говорит одно, а делает совершенно другое, и раньше я его не понимала, обижалась. Теперь же словно стала чувствовать его без слов…
49.
Моей эйфории мешал Назар. Он так и пытался со мной помириться, хотя я просто не видела в этом смысла. У меня уже был тот самый — неужели непонятно и не видно по нашим глазам?
Он вышел за мной из автобуса и задержал за руку.
— Агния, ну, прошу, давай поговорим нормально.
Я решила, что стоит поговорить на чистоту, раз уж он сам вызвался, и уже поставить точку в наших непонятных отношениях.
— Ладно.
— Давай отойдём.
Мы уже были на территории отеля, и тут сами себе хозяева практически. Никто за нами уже здесь не бдил. Мы дошли до какой-то беседки в садке при отеле и сели на лавочку.
— Слушай, я… — почесал Назар затылок, подбирая слова. — Ну не кори ты меня. Поступил как баран — признаю. Но я же говорю, что понимаю, что вел себя некрасиво. Давай мириться?
— Назар, ты…
Но ответить я не успела. Назар решил “помириться” самым распространённым способом среди пар — поцеловал меня. Да так крепко сжал, и неожиданно, что я впала в ступор и просто сидела в его руках и ничего не делала. Прошла целая вечность, прежде чем он ослабил хватку и я смогла пошевелиться и оттолкнуть от себя парня.
