—Доставлю тебя до дома, чтобы больше не умудрилась вляпаться в неприятности,— говорит парень, приподнимая уголки губ в улыбке.
—Я бы вообще советовала меня одну не оставлять,— шепчу в ответ, переводя взгляд в окно.
Половину дороги мы едем молча. Пока в голове неожиданно не всплывает вопрос:
—А Ритка? С ней все хорошо?
—Да!— бросает Сим, обгоняя плетущуюся перед нами машину.— Все с ней в порядке,— звучит странное ехидство в тоне парня. Что бы это могло значить? Но спросить не успеваю, Макс продолжает:
—Она вчера тебя искала в клубе, как раз когда я появился. Ее уже в третьем часу увез из больницы Марат.
—М-м-м…
—Что?
—Знаешь, кажется, она на Марата положила глаз,— хихикнула я, припоминая взгляд подруги, когда парень появился на психологии с букетом пионов от Сима. Положа руку на сердце, признаю, там есть на что посмотреть.
—Не самый хороший вариант.
—Отчего же?
—Бабник, а со своими жуткий собственник.
—Примерно, как и ты.
—Что?— Макс, кажется, аж воздухом поперхнулся.— Я не… — начинает, но тут же замолкает.— Задира.
—Сам такой,— улыбаюсь я, откидывая гудящую голову на подголовник. Тяну руку и украдкой ловлю большую ладонь Макс, что лежит на его коленке. Сжимаю своими пальчиками его пальцы, и Сим, кажется, сначала теряется, вздрогнув, но в конце концов, когда ступор проходит, его пальцы переплетаются с моими, сжимая. Макс подносит мою ладошку к своим губам и мягко целует.
—Макс, а родители!— встрепенулась я,— ты им звонил? Они же, наверное, за ночь с ума сошли и потеряли меня!
—Выдохни, Летт. Я написал им сообщение с твоего телефона, что ты останешься у Риты. Они ничего не знают, мелкая.
—И правда прокатило?— удивленно кошусь на парня.
—Нет. Мне позвонила Кати. Пришлось уверить ее, что ты со мной и с тобой все хорошо.
—Поверила?
—Не уверен, что поверила насчет «все хорошо». Но, что со мной, очевидно, да.
—А Илья, он… ты знаешь? Это он что-то подмешал в мой сок?
—Знаю, и вероятней всего, да. С этим я еще разберусь.
—Ты же его не тронул, да? Умоляю, скажи, что нет! Не нужны тебе проблемы, Сим, из-за этого… козла.
—Нет. Он жив и здоров. Но ненадолго,— сказал жестко, как отрезал, парень, сжимая руль так, что костяшки побелели. Чувствуется, что он просто в бешенстве, и очень, очень зря я завела этот разговор.
—Макс, не надо!
—Поговорим об этом потом, мелкая.
Вот так меня просто заткнули, и не знаю, то ли радоваться, то ли расстраиваться. Все решил. Все предусмотрел. Все взял на себя.
У дома Макс провожает меня прямо до дверей. Я отдаю ему его куртку и еще раз благодарю. Ужасно не хочется расставаться, но мне нужно отдохнуть, и ему тоже. Красные от недосыпа глаза и помятый вид Сима явно говорят о том, что ему бы только добраться до подушки. Интересно, сколько он уже не спит? Сутки?
—До вечера?— осторожно спрашиваю я, все еще медля на пороге.
—До вечера, мелкая,— говорит Макс и, прежде чем я успеваю сориентироваться, целует. Легко, невесомо, в самый уголок губ.— Я позвоню,— обещает и, развернувшись, быстро уходит.
Я провожаю взглядом его машину и захожу в дом. А там, что и ожидаемо — пусто. Время — начало девятого, и мама с папой уже умчались в офис.
Все, на что меня хватает,— это выпить стакан воды и подняться в свою комнату. Умыться, сил нет даже на то, чтобы принять душ, скинуть с кровати ворох одежды и заползти под любимое одеяло.
Едва голова касается подушки, я тут же проваливаюсь в крепкий сладкий сон. Сон, в котором мы с Симом и Темой снова, как в детстве, гоняем мяч во дворе.
Глава 35. Сим
Устал. Нервы на пределе, и ночь, проведенная в больничной палате, сил не прибавила, они тоже на исходе.
К дому подъезжаю в девятом часу, по крайней мере, так говорят часы на приборной панели, и бросаю машину прямо у ворот, планируя вечером сгонять в город и разобраться с Леттиным недоюристиком. А пока сил идти куда-то нет никаких, эмоционально меня тряхнуло как надо, и все, о чем могу думать,— это постель. Лечь и забыться хотя бы на пару часов.
Мобильный молчит, и одного взгляда на экран достаточно, чтобы понять, что он попросту сел. Наверняка там с сотню пропущенных, включая звонки тренера и менеджеров сборной, но я просто валюсь с ног за целые сутки без нормального сна и совершенно точно не хочу сейчас ничего решать.
Домой захожу в надежде, что предки, по своему обычаю, уже умчали на работу ни свет ни заря, и мне удастся обойти очередные скользкие вопросы бати, но… не тут-то было. И глава семьи налетает на меня с вопросами буквально с порога.
—Ты где был?— возникает в дверном проеме, ведущем в гостиную, отец. Одного взгляда на него хватает, чтобы понять, что скандала не миновать. А уже со следующего вопроса становится совершенно ясно, что проблемы у меня гораздо масштабней, чем я предполагал изначально:
—Какого черта ты творишь?— в голосе отца зазвенела сталь, хотя при этом его тон оставался убийственно спокойным.— Ты совсем страх потерял? Или возомнил, будто все тебе так просто будет сходить с рук?
Руки в карманах брюк, глаза Артема Стельмаха зеленые и злые, а челюсти сжаты, выражая настоящее бешенство родителя. Таким внушительным и разъяренным, пожалуй, я не видел его еще никогда, и будь я менее уставшим, возможно, даже испугался бы и притих. Но, во-первых, я уже давно вырос, а во-вторых, мне после всего случившегося по-настоящему отшибло чувство страха.
—И на какой вопрос тебе ответить первым?— бросаю, кидая ключи на тумбу.
—Ты еще дерзить мне будешь, щенок?
А вот это что-то новенькое. “Щенком” я не был уже очень давно, и такое обращение отца заставляет застыть каменным изваянием, вытянуть спину, расправив плечи и с достоинством встретить его недовольство.
Когда уже этот, сука, день закончится?!
—Что ты хочешь от меня сейчас услышать?
—Как минимум, вескую причину твоего отъезда из расположения сборной.
Твою мать, значит, уже доложили!
—У меня были на то свои причины…
—А потом,— перебивает отец, повышая голос,— было бы неплохо рассказать мне, какого хера ты решил полихачить в центре города, собирая всевозможные штрафы и подставляя свою и мою задницу перед серьезными людьми! Твое счастье, что никто не попал под твою машину, и если бы не я, уже скрутили бы и отправили в места не столь отдаленные!
—Да брось,— дерзко ухмыляюсь,— у тебя влияния и связей столько, что тебе труда не составит эти дела замять, и мы оба это прекрасно знаем!— выдаю “любезность в ответ”, рыча сквозь зубы, чувствуя, как стремительно просыпается в груди раздражение. Чувство обиды подзуживает уколоть в ответ, хотя я, млять, прекрасно осознаю, что ничем хорошим это “столкновение” не закончится.
