Но зато в таком ритме ожидание банкета становилось вдвойне приятней, и, заходя в начале седьмого в украшенный банкетный зал “при полном параде”, я уже предвкушал тот момент, когда семья Гаевских появится в полном составе и я увижу свою мелкую в этом сногсшибательном изумрудном платье, которое мечтал на ней увидеть еще с того дня в примерочной.
Где, кстати, они?
Поглядываю на наручные часы, презентация новых отелей вот-вот начнется.
—Макс, сынок!— окликает мама, стоит только появиться в зале.
Нахожу в толпе родительницу, стоящую под руку с отцом и с бокалом шампанского, зажатым в пальчиках, и, пряча руки в карманы брюк, иду к ним, рассматривая элегантную пару, которую составляют мои родители. Она у меня, как всегда, выглядит просто потрясающе. Укладка, легкий макияж и серебристое платье, подчеркивающее прекрасную фигуру. Кажется, годы идут, а Алия Стельмах не меняется совсем. Да и отец держит себя в прекрасной форме, нельзя это не отметить. Правда, лицо, хмурое и напряженное, слегка портит весь его холеный вид в идеально скроенном и сидящим, как с иголочки, черном смокинге.
В светлом просторном зале играет легкая музыка, слышится шум, шепотки, разговоры и вообще царит оживление. Народу тут пруд пруди, и все высокопоставленные шишки. Женщины в вечерних платьях, мужчины в строгих костюмах, детей, естественно, на этом мероприятии нет. Только официанты бесшумной тенью снуют по залу с напитками и закусками на подносах.
Не помню, когда вообще последний раз я был на подобной “вечеринке”, если можно это так назвать. Не люблю такие сборища, но что не сделаешь ради семьи? Даже если с главой этой семьи ты все еще не в ладах.
—Я уже боялась, что ты не придешь,— улыбается мама и встречает поцелуем в щеку.
—Привет, мам,— целую в ответ.— Я обещал,— все, что говорю, пытаясь натянуто улыбнуться.— Ты как всегда прекрасна.— Съезжаю с щекотливой темы.
—Спасибо, дорогой! Ты тоже у меня сегодня просто невероятно хорош.
Киваю, улыбаюсь. С отцом и подавно просто обмениваемся рукопожатием. Идти на мировую явно не намерен ни я, ни он. Кровь одна — упертые оба. Хотя я до сих пор не ощущаю себя виноватым в произошедшей ссоре. А соответственно, и извиняться не мне.
—Как дела, родной?— вежливо интересуется ма.— Говорят, что тебя заметил какой-то очень хороший клуб, хотят переманить в следующем сезоне? Молчишь, с нами не делишься, Макс, я могу и обидеться.— Проскакивают печальные, укоризненные нотки в голосе мамы, заставляя чувствовать себя виноватым.
Каюсь, последние дни так забегался, да еще и все мысли только о вредине своей, что родной матери набрал за неделю всего раз.
—Есть такое. Прости, совсем закрутился.
—Настолько, что не нашел минутки позвонить матери?— встревает отец.— Или телефон потерял?
—Ну, это ты сидишь в офисе, в обнимку с телефоном двадцать четыре на семь, а я же просто спортсмен.— Развожу руками.— Мячи по полю гоняю. К сожалению, мне разговаривать некогда.
—Мальчики.
—Так значит и правда скоро уедешь?— спрашивает отец, словно не слыша перескочившего в голосе жены недовольства, и смотрит куда-то сквозь меня. Будто гордость не позволяет в глаза родному сыну посмотреть.
Твою мать, как все это просто наотмашь бьет по самому больному! Знал бы ты — баран упрямый — как я тебя люблю, но я буду просто не твоим сыном если пойду на попятную в своем решении.
—Как пойдет,— отвечаю ему в тон и пожимаю плечами.
—Нас хоть предупредишь, или опять все сделаешь “самостоятельно” и молча, а мы узнаем из новостей?
—Стельмах.— Шикнула ма.
—Возможно, если бы ты чаще интересовался моей жизнью сам, то узнавал бы все, что касается твоего сына не из новостей.— Бросаю с усмешкой и ловлю наконец-то на себе задумчивый взгляд бати.
—Возможно, если… — начинает отец, сводя челюсти, но любимая жена договорить ему не дает, поспешно перебивая:
—Что за клуб, Макс?
Мы с отцом замолкаем, упрямо бодаясь взглядами, пока я не “отступаю” первый, говоря:
—Расскажу после, в более спокойной обстановке, хорошо, мамуль? Хороший клуб. Тебе понравится.
—Конечно. Я очень надеюсь, что ты все-таки вернешься домой.
—Я подумаю.— Отвечаю честно, не собираясь юлить. Пока что я к такому точно не готов. Хотя и вижу как она переживет. Чувствую, как сильно мама тревожиться, и тяжело воспринимает нашу с папой ссору, как серьезно не ней это сказывается.
Дурак? Наверное. Но у меня гены такие.
—А где Гай и Кати с Леттой?— перевожу тему в более безопасное русло, оглядывая зал. Но четы Гаевских здесь точно нет.
—Скоро будут. Может выпьешь?— кивает мама в сторону проходящего мимо официанта с бокалами.
—Воздержусь. Я за рулем, и думаю, за ним отсюда и уеду. До скольки все это… представление?— запинаюсь на последнем слове, чуть не выдав неуместное “балаган”.
Нет, я нисколько не умоляю заслуг отца. Вести такой бизнес, поднимать такие корпорации — адский труд. С детства я практически не видел их с матерью дома, потому что во главе угла всегда стояла работа, но сейчас, просто было детское желание “уколоть” отца. Вывести на эмоции, спровоцировать, увидеть хоть какую-то реакцию на меня кроме безразличия.
—Это не представление, а презентация, Макс,— подает голос батя, делая глоток виски из бокала.
—Названия разные, суть одна.
—Ну, для того, кто гоняет мяч, возможно.
—Перестаньте, в конце то концов!— одергивает мужа за рукав пиджака мама и смотрит на меня умоляюще.— Максим!— Говорит, а мне так и хочется добавить ее тоном: “будь умнее”. Ну да, или просто как всегда в нашей семье язык в одно место и гордость засунуть должен я, и просто играть роль примерного, послушного сына.
Ну да ладно. Мне бы пару часов продержаться, похитить свою вредину и увезти отсюда куда подальше. Завтра выходной, занятия ее отменили, а я отпросился с тренировки, так что планы у меня на эту ночь грандиозные.
Мы стоим в некотором отдалении от сцены, к предкам то и дело подходят какие-то их знакомые, партнеры или просто гости вечера, обмениваясь улыбками и совершенно не интересными мне любезностями.
Я попиваю воду, как бы смешно это не звучало, и кручу в руках мобильный. Внутри все буквально зудит в ожидании прихода мелкой, а я бесцельно рассматриваю лица гостей. Мысли витают далеко, и я не сразу понимаю, что один из присутствующих здесь мне знаком. И даже очень хорошо.
Ну, надо же… вот это люди!
Юристик.
Его красную от стыда и злости рожу я запомнил очень и очень надолго. А когда эта рыжеволосая зараза Илья поворачивает свой фейс в мою сторону, и замечает меня, ухмылки сдержать не удается.
Кулаки до сих пор отчаянно просят встречи с его носом.
