Последний год в универе станет своеобразным завершением карьеры на родине. Клуб отца, куда он напрочь отказался пропихивать "по знакомству", сделал мне выгодное предложение и приглашает в следующем сезоне присоединиться к их составу.
И я все чаще склоняюсь к мысли согласиться.
"Соколы"— одна из топовых команд Европейской лиги. Уровень организации игр, сборов, рекламы да и всего — высочайший. Знаю точно, потому что провел в свое время достаточно времени с батей там. И маленьким мальчишкой, когда шли по огромному полю, восхищенно смотрел на парней с мировыми именами и мечтал о таком. Теперь все двери открыты. Бери и действуй.
Правда, все равно, когда думаю о возможном отъезде, внутри что-то волнительно сжимается от ощущения, будто я неправильно поступаю. Почему? Да черт его знает. Спишем это все на неуверенность, которой я никогда в своей жизни не страдал.
А личная жизнь? Ну, меня все вполне устраивает как есть, и менять я точно ничего не собираюсь.
—Эх, жаль такого игрока наш Питерский клуб потерял,— сокрушенно, уже на выходя из кабинета, замечает декан, протягивая мне зачетку с отметкой. Вопреки пожеланиям мелкой зачет по физподготовке я не провалил, и, более того, даже сдавать его не пришлось. В расчет пошли “заслуги на поле”, если можно так сказать.
—Не я, так кто-нибудь другой.
—Да нет, Стельмах, такие таланты и все туда, все за бугор. Эх…
Не могу не согласиться.
Занятия пролетают буквально моментально. Последний год, преподы уже не зверствуют, группа, что называется, “на расслабоне”, да и все расписание в этом году построено максимально просто, и больше чем пары лент пару раз в неделю у меня не предвидится. Поэтому вполне могу посвятить больше времени тренировкам, а не зубодробительной зубрежке, которой занимался предыдущие годы обучения.
После занятий выходим с парнями и расстаемся в холле. Они уходят, а я зависаю у расписания на первом этаже универа и ищу взглядом группу первокурсников с отделения искусств. На хрена? Да кто бы мне сказал.
Будем считать, что во мне проснулся благородный рыцарь, который хочет подвезти даму в универ завтра утром. Правда, сильно сомневаюсь, что наша “золотая девочка” согласится сесть на байк. Да и вообще согласится куда-то ехать в моем обществе.
Что и подтверждает ее СМС, которое я получаю в ответ на свой вопрос.
Расписания, к слову, я так и не нашел.
—Макс,— слышу за спиной уже на парковке, подходя к своему байку и дёргано срывая с ручки шлем.
Первое желание –проигнорировать.
Но когда слышу снова:
—Сим, да брось,— оборачиваюсь.
Дефилируя на высоченных каблуках, в мою сторону шагает бывшая… кхм… знакомая. Хотя, больше чем уверен, Лёле такая формулировка не понравится.
—Привет, Макс,— улыбается девушка, замирая в паре шагов от меня. Выжидательно даже, я бы сказал, замирая.— Как ты?
—Привет, Оль. Отлично. Ты?
—Тоже неплохо,— пожимает плечами девушка, складывая руки на груди.— А ты-ы-ы давно вернулся? Я просто не знала…
Ухмылки сдержать не получилось. Но я пытался. Честное слово.
Ольга Крылова, или просто Лёля,— моя, как я уже выразился, давняя знакомая, с которой мы, ну что греха таить, приятно проводили время пару раз в прошлом учебном году. Мной сразу и предельно ясно было обозначено, что серенад под окнами и букетов она не дождется. Предложения руки и сердца тем более. Оно тогда усиленно болело по другой, но не суть. В общем, тогда я очертил границы со всех сторон. И, тем не менее, когда я уехал на все лето, мне по телефону умудрились устроить такую головомойку, что отголоски мигрени, случившейся в тот день, кажется, есть до сих пор.
С какого черта она вообще себе вообразила, что мы встречаемся? Не знаю. И знать не хочу.
—Я не знала, что ты в городе,— обиженно дует губы девушка, не дождавшись ответа. А я в очередной раз удивляюсь собственной слепоте. Нет, она далеко не уродина. Но и естественного в ней ни черта нет. Губы — ботокс, ресниц наклеены, брови накрашены. Даже обида на лице, и та искусственная.
—А какая тебе разница?— грубо, но я церемониться и не привык.
—То есть?
—То и есть,— усаживаюсь на мотоцикл, застегивая косуху.— Мы с тобой по телефону все выяснили. Тебя не должно заботить, где я, с кем я, и прочие прелести.
—Ну, мы же могли просто…
—Нет!— перебиваю, отрезая всякие “возможности”.— Не могли.— Натягиваю шлем и завожу своего зверя, который отзывается мерным и будоражащим кровь рычанием.— Счастливо оставаться.
—Ну, и гад ты, Стельмах!— летит мне шипение вдогонку.
Были бы свободны руки, пожал бы плечами, мол, ну и гад, и что теперь? Знала, на что и с кем идет. И то, что девушка красочно нарисовала в своей светловолосой глупой голове — это целиком и полностью ее проблемы.
Мне и своих тараканов хватает.
Вернее одного. Который совершенно не желает вытравливаться из головы.
По дороге домой заскакиваю по делам, и к родному “гнезду” четы Стельмахов приезжаю как никогда кстати, встречаясь на пороге с батей, у которого тут же расцветает на лице довольная улыбка.
—Сынок,— приобнимает родитель и хлопает по спине.
—Привет, бать.
Пока не увиделись, даже не представлял, как сильно соскучился по предкам. Самостоятельная жизнь в другом городе — это одно, и в ней есть особый кайф, но вернуться домой, где провел все свое детства, где всегда встретят и ждут,— совершенно другое.
—Еще утром приехал, вещи бросил, а вас уже не было. Снова по работе ни свет ни заря мотаетесь?— смотрю в родные зеленые глаза отца, который за то время, что мы не виделись, кажется, совершенно не изменился.
Нет, само собой разумеется, за два года, что я играл за клуб в Питере, мне приходилось пару раз приезжать в столицу, в том числе и в универ. Учебу никто не отменял. Да и с родителями мельком, но пересекались, но все равно ощущение, будто не виделись все два года.
—С Гаевскими ездили в область, планируем открывать новую сеть пекарен, поэтому долго спать времени нет. Арс сказал, что ты прилетел еще пару дней назад и завис в отеле. Это что за новый прикол, Макс?
Ухмыляюсь и качаю головой в ответ. Ну, кто бы сомневался! Ретивые работники уже доложили, где я был и даже не исключено, что с кем.
—Хотел отключиться на пару дней и отдохнуть. Так нельзя?— развожу руками, смотря прямо в цепкие глаза родителя. Даже спустя столько лет этот мужик не теряет хватки, и работники в его офисах ходят как по струнке. А его появление и вовсе вызывает благоговейный трепет.
Ну, а дома? А дома Артём Стельмах — безумно влюбленный в жену муж и отец двух дочек и одного раздолбая (по его мнению) сна. И как бы я ни старался, отец всегда найдет, к чему прицепиться.
