—Хорошо,— все, на что хватает моего “воодушевления”. Будь я в другом настроении, может быть, плясала бы от счастья и предвкушения. Но сейчас можно мне кровать, подушку, одеяло и не трогать лет так …цать?
До отеля нас доставляет заранее заказанное Ташей такси, и, быстро зарегистрировавшись на ресепшене, мы проходим до наших номеров, где и расходимся, условившись встретиться через пару часов.
Войдя в номер и скинув пальто с ботинками, я завалилась на кровать, уставившись в потолок. Все последние часы я словно в какой-то прострации и не вижу ничего вокруг, и не слышу. Спроси меня сейчас, как дойти до стойки администратора, я даже не вспомню, где лифт.
Время подбиралось к часу дня, значит, в Москве три и родители уже на работе. Хватаю телефон и набираю маме, чувствуя острую необходимость услышать родной голос.
Непродолжительные гудки, и я слышу:
—Привет, малышка, вы уже прилетели? Как ваши дела, все хорошо?— по голосу слышу, что родительница улыбается, но при этом волнение скрыть ей не удается.
Они с папой ни разу не попытались меня остановить. Приняли мое решение и только без устали спрашивали, уверена ли я, но так , чтобы отговаривать или запретить — нет. И за это я, с одной стороны, люблю их еще больше, а с другой, мне бы не помешало, наверное, их грозное и решительное “нет”. А вообще чувствую, что я очень сильно расклеилась и пора бы брать себя в руки.
—Да, привет!— говорю и поднимаюсь с кровати, открывая чемодан.— Долетели и уже даже в отель заселились. Все прошло хорошо,— уверяю, принимаясь потихоньку раскладывать вещи, только бы чем-нибудь занять свои руки.
—Как погода?
—Дождь,— говорю, бросая взгляд в окно.— Мерзкий и противный дождь.
—Чем планируете заняться? Наверняка у Таши там уже целая программа на ближайшие дни готова.
—Угу, похоже на то. Список мест, которые “обязательны к посещению”, у нее внушительный,— улыбаюсь, понимая, что тетя искренне влюблена в этот город.— Вы там как? Работаете?
—Конечно, чем нам еще заниматься. Папа на объект уехал, а я вот в офисе, директорское кресло просиживаю. У нас сегодня мороз, и отец ни в какую не разрешил мне поехать с ним, боится, что замерзну,— смеется ма.— Бережет… — добавляет мечтательно, а у меня в сердце что-то болезненно екает.
Мама продолжает говорить, а перед моими глазами, словно в сумасшедшем фильме проносится наша с Максом история. Всего одно слово — бережет, а сколько воспоминаний, связанных с Симом. Всегда рядом, всегда готовый защитить, помочь, поддержать… а я? Что сделала я для наших отношения, кроме как с завидной регулярностью влипала в неприятности? Правильно. Ничего.
—Летта, малышка, ты тут?— слышу в трубке обеспокоенное.
—Да. Знаешь, мам, что-то я устала с дороги, наверное, прилягу, хорошо? Позвоню вечером.
—У тебя там точно все хорошо? Ты только скажи, если что-то не так. Мы первым же рейсом вернем тебя домой!— в сердцах восклицает мама.
—Слушай, а… как там… Сим?— спрашиваю и запинаюсь на имени парня. Откладываю футболку, которую сжала в ладонях, и присаживаюсь на кровать. Внутри все замирает в ожидании ответа.
—Ох, Виолетта,— тяжелый вздох на том конце провода, что уже тут же мне совершенно не нравится!— Честно говоря, не знаю. Не видела его сегодня, но вроде как он уехал в область.
—Да, у его команды игра должна была быть днем,— киваю, подтверждая.
—Пыталась с Лией поговорить, Стельмахи молчат, как партизаны. Она все как-то нехотя отнекивается, и я не понимаю, что происходит. Признаться честно, меня это тревожит.
Внутри настойчиво зазвенел тревожный звоночек.
—С ним все в порядке?
—Я… думаю, что да,— говорит мама, но эта заминка меня совсем не воодушевила, еще больше разбередив тревогу.— Ладно, малышка, мне нужно срочно бежать, через десять минут совещание. Созвонимся вечером?— тут же перевела тему разговора ма.
Я молча киваю, и только сообразив, что мама моего молчаливого согласия видеть не может, говорю “да” в трубку, и связь тут же прерывается. А я так и сижу, пялясь в окно и пытаясь унять сердце, которое от тревоги начало биться быстрее.
Естественно, сна ни в одном глазу, да и вообще я себе место найти не могу, разрываясь между: позвонить или не позвонить. Переживания все нарастали. Вроде как я сама виновата. Обиделась, оттолкнула парня, а теперь что? Буду ему трезвонить? Прощай, гордость? Смирюсь с тем, что он принял решение за меня, что он вообще мне ничего не сказал?
Гадкая ситуация, и невероятно гадко внутри, но почему тогда мне так страшно его потерять, хотя вполне очевидно, он уже для меня потерян? После моего решения улететь во Францию, Сим уже стал для меня недосягаем. И что тогда не так? Может, быть осознание того, что из-за глупости и непонимания, из-за эгоизма каждого из нас мы, как два капризных ребенка, с размаху влепили жирный крест на нашем будущем? На будущем, которое могло бы быть таким, о котором многие могут только мечтать.
Не знаю, сколько проходит времени, может быть, час, может быть, два, а то и все три, пока я кручу в руках мобильный, но в итоге я это делаю. Открываю список контактов и набираю Сима.
Жду.
Кусаю губы и порываюсь трусливо сбросить, но все же жду.
Заставляю себя удавить свою трусость и поговорить.
Но ответа нет.
И тогда я набираю еще раз. А потом еще и еще, пока руки не начинают трястись, а кровь стучать в висках. Время в столице уже ближе к вечеру, и матч давно должен был закончиться, тогда почему он молчит?
Богатая фантазия тут же подкидывает самые ужасные картинки, самые страшные варианты того “почему он не берет трубку”, и мне по-настоящему становится не по себе. К горлу подкатывает ком, и в тот самый момент, как дверь в мой номер после легкого стука открывается, я, словно по щелчку, подскакиваю с кровати и бросаюсь к чемодану. Вспышка. Осенение.
—Виолетта,— слышу удивленное, и на пороге появляется Таша в халате отеля и с тюрбаном на голове. Очевидно, тетя успела за время моих метаний выспаться, принять душ и выглядит бодра и свежа, тогда как на меня смотреть жалко. Бледно-зеленая поганка, еще и с трясущимися руками.
—Ты что, не спала?
—Нет!— бросаю в ответ, немного истерично откинув крышку чемодана и пулей метнувшись в сторону шкафа.
—Что ты делаешь, Виолетта Максимовна? Зачем ты собираешь вещи, мы же только прилетели?
—Прилетели, погостили и хватит,— кидаю взгляд на тетушку.— Я хочу уехать!–заявляю и мечусь по комнате, скидывая обратно в чемодан свои немногочисленные вещи, которые уже успела достать.
—Что?— удивленно таращится на меня Таша.— Что значит уехать?
—Срочно. Домой хочу! Макс, он… он трубку не берет, понимаешь?! А если он… если я… я домой хочу, Таша!— выкрикнула и все, тут меня прорвало, слезы по щекам, губы дрожат, а кулаки сжимаются и ногти до боли впиваются в ладошку.— Столько раз я пыталась ему набрать за последние пару часов! Ответа нет, понимаешь?! Дура! Какая же я дура! Ну да, обиделась, ну да, он поступил гадко и эгоистично, но я ведь… люблю!— кричу, не в силах совладать с эмоциями, а тетя смотрит на меня как на маленькое и неразумное дитя, что злит еще больше. Будто она не понимает! Ничего не понимает.
