Она смотрела на него пристально, исподлобья.
—Знаешь… вот мы столько времени знакомы. А оказывается, я тебя совсем не знаю. Не предполагала, что ты такой жестокий.
—Яна…— Макс не смог сдержать вздоха.— Давай без мелодрам, а? Мы же разошлись. По-хорошему. Все. Правда — все.
—По-хорошему?— тут она всхлипнула.— Это ты называешь — по-хорошему? Выкинул меня как вещь! Что я скажу подругам?!
Охренительный аргумент. Наверное, по-хорошему действительно не получится.
—Скажи спасибо, что я не забрал подаренный тебе айфон. Планшет. Колечко. Сережки. Что там еще было…
—Ты еще и жадный!
—Был бы жадный — забрал бы,— ровно, на остатках терпения, ответил Макс.— А я тебе прямо говорю — забирай. Все, что считаешь своим. Только уйди. Пожалуйста.
Спустя минуту входная дверь оглушительно хлопнула. Прекрасно. Просто прекрасно. Со стояком теперь что делать?
* * *
—Кира, тебе суп греть?
—Нет, мам, спасибо, я поела.
—Где это ты поела?
—У меня был деловой ужин в ресторане.
—Он симпатичный?
Кира рассмеялась. Такие вопросы — ритуал.
—Очень. Очень симпатичный и уютный ресторан. И кухня отличная. Такие рулеты куриные — пальчики оближешь.
—Как его зовут?— Раису Андреевну не так-то просто сбить со следа — профессионал.
—Бориска.
—Бориска — это Борис?
—Это название ресторана. «Борисовский». А была я там…— и Кира неожиданно решила сказать правду.— С Максимилианом.
На память капитан Биктагирова никогда не жаловалась.
—Значит, вы все-таки обменялись телефонами с тем симпатичным молодым человеком… Он архитектор, кажется?
—Он совершенно точно архитектор. И он покупает у нас квартиру. Наверное. Так что наша встреча носит случайный характер.
—Один раз — случайность, два раза — совпадение, три раза — закономерность,— уверенно ответила Раиса Андреевна. А потом взяла дочь за руку.— Кирюша, что у тебя с маникюром? Нужно срочно исправить. Безобразие!
—Мама!
—И к парикмахеру надо — прическу освежить.
Кира закатила глаза.
—Мама!
—Отставить «мамкать»! Завтра запишу тебя к Настеньке. Весна на дворе, моя девочка должна быть красивой! И, знаешь, я вчера видела такой замечательный сиреневый шарфик…
У товарища капитана не забалуешь. Сказала, сиреневый шарфик — значит, сиреневый шарфик.
Объект четвертый: Петроградка
Ну нет, это я не ем — один пирог и восемь свечей.
Лучше так — восемь пирогов и одна свечка!
—Кирочка, как прошел показ?
—Нормально,— Кира облизала ложечку, которой размешивала кофе. Если начальство хочет ее допрашивать до инъекции кофеина — это проблемы начальства, а не ее.
—МАлышу понравилась квартира?
—Да.
—Как думаешь, Кирочка — купит?
—Думаю, нет.
—Почему?!— такое ощущение, что этот чертов пентхаус мешает Оксане лично.
—Потому что дорого,— преувеличенно размеренно ответила Кира, параллельно шурша фантиком от конфеты. Да-да, дорогая сестричка. Мне можно, а ты, как обычно, на диете.
—Ты все ему показала и рассказала, как положено?
—Естественно. Только что стриптиз не станцевала.
—Так надо было станцевать. Может быть, это бы помогло,— фыркнула Оксана.— Хотя… сомневаюсь. Было бы на что смотреть.
—Девочки, а ну прекратите!— поморщился Козиков.
—Если мне повысят процент комиссионных — то хоть стриптиз, хоть цыганочку с выходом. Любой каприз за ваши деньги,— невозмутимо ответила Кира. Период усталости и слабости прошел, и она снова готова огрызаться и ставить дорогую и любимую Оксаночку на место.
* * *
—Неужели она настолько хороша?— Костя крутанул за спинку кресло, разворачивая Макса лицом к себе.
—Она идеальна,— картинно закатил глаза МАлыш. Цокнул языком.— Совершенна. Мечта.
—За чем дело стало? Бери, пока свободна.
—Деньги,— Макс закинул ноги на угол стола. Рабочий день закончился и можно позволить себе потрындеть с Костяном за жизнь.— Все, как обычно, упирается в деньги.
—Не прикидывайся бедненьким-несчастненьким Буратино,— Костя отодвинул жалюзи и распахнул окно. В кабинет ворвался шум машин и апрельский вечерний ветер Петроградской стороны.— Продашь квартиру. Тряхнешь кубышку. Возьмешь ипотеку, в конце концов.
—Да это все как раз понятно,— поморщился Макс.— Но цену твой Козиков заломил совершенно неприличную.
—А что сказала риэлторша, которая показывала тебе квартиру?
—Она посылает к Козикову.
—Значит, надо торговаться,— Костя скинул ноги Макса со стола и сам уселся на угол.— Помочь тебе, интеллигенция недобитая?
—Я бы и сам попробовал,— Макс усмехнулся.— Но у тебя получится лучше.
—Конечно!— самодовольно подтвердил Драгин.— Я же — мозг. А ты — штангенциркуль.
Макс хмыкнул, но спорить не стал.
—А что я с этого буду иметь?— Костя перегнулся, вытянул лист бумаги из пачки и принялся что-то чиркать. Очередной заяц, как пить дать.
—Ну…— Макс прищурил один глаз.— Хочешь, я подарю тебе Яночку?
—На тебе, Боже, что нам негоже,— хохотнул Драгин. Развернул лист к другу.— Красиво?
—Пикассо бы удавился с зависти.
—Вот и я так думаю,— удовлетворенно кивнул Костя.— Ладно, завтра наберу Влада и пощупаю его на предмет алчности.
* * *
—Кира, я хочу с тобой поговорить.
—Слушаю,— Кира демонстративно не отрывалась от крайне увлекательного экселевского файла с аналитикой по ценам на пентхаусы в новостройках.
—Пойдем на улицу. Покурим. Поговорим.
Оксане все-таки удалось отвлечь Киру от ноутбука.
—Покурииить?— Кира откинулась на стуле.— Ты, что ли, тоже будешь?
—Ну да,— странно было видеть сестру какой-то… неуверенной. Она это прятала, но Кира видела — слишком хорошо и давно знала Оксану.
—А как же плохой цвет лица, желтые зубы и общая неэстетичность курящей женщины?
—Иногда можно.
Кира насторожилась. И забеспокоилась.
—Ксюш,— назвала сестру как в детстве.— Что-то случилось? С тетей Наташей? С Вадиком?— особо нежной любви ни к манерной тетке, ни к избалованному до безобразия племяннику Кира не испытала, но все равно это — семья. Родственники.— Что такое?
