—Нет, вы посмотрите на него!— Драгин упер руки в пояс.— У нас три кабинета бездельников-мундисабелей. На несколько миллионов этой вашей техники дорогущей — принтеры цветные, плоттеры, шмоттеры. Техника все равно куплена, аренда платится, люди работают, зарплату получают. Ну вот и пусть поработают немножко на твое личное благо! Если это кого и должно волновать — то меня. А я, как видишь,— Костя развел руки в стороны,— не против. Кроме тебя, МАлыш, все не против.
Макс прокашлялся.
—Ну, так-то вроде бы… Нормальная схема.
—Конечно, нормальная! Кроме всего прочего мы засветимся лишний раз как проектировщики,— Костя присел на угол стола, отодвинув кипу чертежей.— А нам лишний раз себя показать — только на руку, только в плюс. Эх, Максимка…— Костя взял остро отточенный карандаш, и Макс спешно отодвинул стопку с чертежами подальше от зайцелюбивых лапок Драгина.— Жалко, что у нас не завалялось папы — заместителя мэра. Или мамы — председателя комитета по строительству. Все приходится самим делать, никто нам не помогает по-родственному, блюдечка с голубой каемочкой не протягивает. Почему мы с тобой такие беспородные, а, шановный?
—Зато мы умные,— Макс, наклонив голову, наблюдал за рождением очередного зайца.
—А если мы такие умные — чего ж мы такие бедные?— Костя полюбовался делом рук своих.— Ну да ничего, это временно. Так что?— протянул ладонь Максу.— По рукам? Даешь добро на подготовку сделки?
Колебался Макс недолго. Хлопнул Костю по протянутой руке.
—Добро. Спасибо.
* * *
Максу не спалось. Рядом сладко посапывал трофей из «Барракуды». Вероника? Вика? Ника? Черт, он вечно путает эти имена! И почему-то это почти беззвучное и невинное посапывание безумно раздражало. Нет, если быть честным с собой — раздражало инородное тело в собственной постели. Он быстро вернулся к привычке спать один. Это было классно. Но не выкидывать же девушку посреди ночи, даже пусть и сгладив это фразой «Я вызову тебе такси». Объективно, был хороший секс с симпатичной, ухоженной девушкой. Макс получил удовольствие. А Вика… или все-таки Вероника?… заслужила, чтобы ее не выталкивали ночью из квартиры любовника — пусть и, скорее всего, временного, на одну ночь. Хотя она ничего и…
Макс резко сел на кровати. Желание уйти спать на диван в гостиную было нелепым, инфантильным. Но он чувствовал, что не заснет рядом с девушкой. Внутри образовалось какое-то странное чувство… гадливости, что ли. А раньше все было просто. Встретились в клубе, обмен взглядами, пара коктейлей, пара намеков, «К тебе или ко мне?». Красивое тело, никакихзаскоков в койке, отличный, комфортный секс. Чего не так, шановный?
«Сам не знаешь, чего хочешь!» — строго сказал себе Макс. Но спать в гостиную все равно ушел. Если эта Вика-Ника проснется завтра раньше него — объяснит ей, что храпит, как престарелый бульдог, и ушел в другую комнату, чтобы не мешать ей. Да, он очень милый и заботливый. И с придурью, но ей он этого не скажет.
* * *
Ей приснился Лекс. Сны Кире давно не снились. Лекс не снился никогда. И вот, вдруг… В ее сне он курил, прищурив глаз, небрежно выдыхал дым. Черная косуха, серая футболка с куриной лапкой пацифика, голубые джинсы. На запястье руки, в пальцах которой зажата сигарета — кожаный напульсник. Лекс выдыхает дым. И вместе с ним — слова, немного нараспев, немного в нос, в своей обычной манере.
Потаску-у-у-ха… Бл*-а-а-адь… Шала-а-а-ава… Шлю-у-у-уха… Деше-о-о-о-вка…
Те слова, которые он ей никогда не говорил. Те слова, что говорила она себе сама.
Во рту сухо и гадкий привкус — привкус пробуждения посреди ночи после дурного сна. Кира резко спустила ноги с кровати, телефон на тумбочке показывает только начало второго. Глоток воды из-под крана, в прихожей натянула куртку прямо на пижаму, дверь балконную открыла осторожно — чтобы тихо, чтобы не разбудить маму. Зябко поежилась, закуривая — ночью в апреле на улице стыло.
Она не видела Лешу… давно. После того и не видела. Это, получается… Девять лет. Почти десять. Спустя десять лет Лешка ей приснился. В гробу она видала такие приветы из прошлого. Зачем? Забыла, затерла, вымарала те события из жизни. И вроде бы все хорошо. Все чисто. Все пристойно. Ох, Леха-Леха, зачем ты мне приснился?
Сон рассеивался, истаивал, как табачный дым перед ее лицом. И лицо Лекса, черты которого уже почти стерлись из ее памяти, тоже исчезали — сны вообще забываются быстро, если о них не думать, не вспоминать специально. Кира не будет. Но зачем-то вдруг вспомнилось другое лицо — зеленые глаза, вздернутый в усмешке угол рта.
Кира резко затушила окурок. Холодно. Спать. Все к черту.
Объект пятый: Фонтанка
Матильда, осторожно! Собака не стерильна!
—Кира, у нас сегодня ужин в «Борисовском».
—Флаг вам в руки. И приятного аппетита,— Кира отправила в рот остатки булочки. Собственных «булочек» считай, что нет, зато можно настоящие булочки трескать практически безнаказанно. Некоторые вещи в мире устроены очень честно и справедливо.
—Ты тоже идешь.
Кира изумленно уставилась на сестру. Скорбь в голосе понятна. Но сам факт…
—С какого перепугу? Чего я там забыла?
—Отмечаем сделку по пентхаусу в «Суоменлахти». Идем мы четверо — Влад, Макс, я и… ты.
На последнем слове Оксана явно поморщилась. Но Кира почему-то отметила другое. Макс. Не МАлыш, не Максимилиан, не Максимилиан Валерианович. А просто — Макс. Вон оно как…
—Я не хочу идти.
—Я тоже не хочу, чтобы ты шла!— вдруг выпалила Оксана.— Это распоряжение Влада. И потом… Все-таки ты к этому имеешь некоторое отношение.
—Ну да. Некоторое. Самое опосредованное,— Кира вдруг разозлилась.— Это же не я готовила все документы — и по покупке пентхауса, и продажу квартиры МАлыша на Васильевском вытоже на меня повесили. Не я моталась по присутственным местам… Ааа…— махнула рукой.— Во сколько мероприятие?
—В семь.
Отлично. На часах — половина четвертого. У Киры еще три встречи. Едва успеет к семи в ресторан. Заранее ее предупредить — не царское дело.
—Буду к семи в «Бориске»,— кивнула коротко.
—Не опаздывай,— Оксана была бы не Оксана, если бы не сказала чего-то колкого. Поправила упругий локон.— Я поехала в салон красоты. Надо подготовиться к встрече… с важным клиентом.
«Чтоб у тебя на носу прыщ вскочил от процедур в салоне!» — мысль была детской, но такой утешительной. Хотя это маловероятно. Увы, не все в мире устроено честно и справедливо.
* * *
—Ты точно не пойдешь?
—Чего мне там делать?— Костя снова валялся на стратегическом месте — в объятьях кожаного дивана.— Две бабы, два мужика — я там как пятое колесо в телеге.
—Это всего лишь деловой ужин в честь заключения сделки. К которой ты весьма весомо приложил руку.
