У него неожиданно твердые ладони и сильные пальцы. И горячие. Футболка словно куда-то делась, и кажется, что его ладони она чувствует кожей.
—Эээ…
—А я скажу тебе,— теплое дыхание обдает ухо, но мурашки от этого не только в районе уха — они везде.— Что вижу я. Смотри. Вон там,— снял одну руку с ее плеча, протянул перед собой.— Вон там будет барная стойка. За ней — кухонная зона. Элементы каменной кладки и хай-тек. Будет интересно, мне кажется. Вон там…— он развернул ее, как куклу.— Вон там будет диван и плазма. И колонки. Я уж присмотрел колонки. Насчет дивана — сомневаюсь, пока думаю. Кровать,— еще один поворот,— будет там. Сделаю вертикальное зонирование — встроенным шкафом и полочками. В японском стиле хочу кровать — низкую, с широкими бортами. Ванная…— следующий поворот,— знаешь, хочу стену сделать частично из стеклоблоков. Про цвет тоже пока не решил — монохром или разноцветным сделать. Что скажешь, Кира?
—Эээ…— она чувствует себя совершенно косноязычной. Никаких не то, что остроумных ответов — вообще никаких. Выбивает все — и увлеченность, и даже мечтательность в его голосе, и его руки на своих плечах. Сглатывает.— Наверное, это будет круто. Красиво. Я уверена просто. Что ты все придумаешь и сделаешь стильно и красиво.
Сама поражается, как серьезно и, что самое удивительное, искренне звучит ее голос. Макс заразил ее своим… чем-то. Тем, что видит в этих серых стенах и пыльном полу. Все-таки архитекторы — такие странные ребята.
—Спасибо,— кивнул он. Неловко и как-то торопливо убрал руки.— Я тебе покажу, что получится. Обязательно… приглашу и покажу.
—Хорошо,— она кашлянула.— Буду ждать. Приглашения. Кстати,— так, соберись, Кира Артуровна, соберись!— Белые розы и «брют» сработали?
—«Брют»?— он теперь вдруг стал странно хмур.— А я подумал, что ты ошиблась адресатом. Слушай, Кира, ты только не обижайся, но… Я понимаю, вы сестры и все такое, но мне эта информация про белые розы и «брют» совершенно без надобности. Твоя сестра совсем не в моем вкусе. Вообще.
—Ясно.
Что тут еще скажешь? Что она очень рада? Это правда, но говорить такое — бред. А собственное поведение в ресторане теперь кажется вдруг невероятно инфантильным, до неприличия. Выдумала себе и несколько дней огрызалась на всех подряд. Было бы из-за чего. А теперь вот почему-то хочется улыбаться.
—А мне показалось…— Макс все так же хмур, и тон у него чуть ли не обвиняющий.— Что Козиков по тебе сохнет?
Кроме очередного «эээ» сказать нечего. Как-то так вышло неожиданно, что из обвинителя она превратилась в обвиняемого. Как отшутиться — идей нет, да и желания тоже. Надоело. Устала.
—Угу,— вздыхает.— Сохнет. На мою голову. Ума не приложу, что делать. На крайний случай придется менять работу. Это все,— усмехается невесело.— Моя нечеловеческая харизма. Или Влад — извращенец.
—То есть, он сохнет в одностороннем порядке?— МАлыш какого-то хрена чуть ли не допрашивает ее. Самым что ни на есть суровым тоном.— Просто он же и женат, и сам по себе… кобель редкостный. Я его мало знаю, но Костя рассказывал. Не вариант, Кир.
—Конечно, не вариант. Он совсем не в моем вкусе. Вообще.
Какое-то время они молчали, глядя друг на друга. А потом Макс вдруг притянул ее руку к губам и поцеловал. Пальцы. А у Киры поджались пальцы в мягких замшевых мокасинах.
—Совсем забыл. Константин Семеныч просил от его имени пальчики облобызать.
—Премного благодарна,— Кира неосознанно сунула руку в карман. Чтобы потом, когда останется одна, прижаться губами к тому месту, которое он… Бред! Детский сад!— Я его непременно поблагодарю.— Она еще раз прокашлялась.— Мы здесь все?
—Угу. Пошли.
* * *
—Ты совсем легко одета. Дать тебе ветровку?
—Я же на машине!— и вообще, независимая и сильная женщина, а не дурочка, которая млеет, когда ей руки целуют.
—А от машины до дома?
—Да я машину под окнами бросаю!— Кира не выдержала и рассмеялась. Сегодняшний странный МАлыш только что который раз поставил ее в тупик, и она пыталась за смехом спрятать неловкость.— И ветровка у меня в машине валяется, если что. А ты сам куда сейчас? Где живешь?
—Да там же, на Ваське. Снял себе временно — недалеко от своей бывшей… квартиры.
—Удобно?— не хотелось прощаться. Нелепо, но хотелось продлить этот странный вечер. И странного, непривычного Макса МАлыша.
—Нормально,— поморщился Макс.— Не привык я к чужому жилью. Потому и тороплюсь с отделкой. Костя к себе звал жить. Но я от него в офисе-то иногда не знаю, куда деться. А уж жить с ним…— он усмехнулся.— Лучше в съемной квартире, чем с Драгиным.
Кира кивнула. Ну, все. Темы для разговора исчерпаны.
—Пока, МалЫш.
—До встречи, Карлсон…чик.
Она проследила, как Макс прошел до машины. Открыл дверь, нагнулся, садясь в автомобиль. Задралась футболка, мелькнула полоска спины.
Что за пид**ская манера носить джинсы, которые сидят так низко, что трусы видно!
Объект шестой: Каменноостровский проспект
Так! Продолжаем разговор!
—Утра доброго, Кира Артуровна.
Из трубки доносилось невнятное мычание, на речь homo sapiens похожее мало.
—Кира. Кирюша. Карлсон, мать твою! Просыпайся!
—Так вы к моей маме…— прозвучало сквозь зевоту.— Сейчас я Раису Андреевну позову…
—Кира, хорош придуриваться. Ты же проснулась. Речь связная прорезалась.
—Я сейчас тебе покажу связную речь!— Кира перевернулась на живот, вытащила из-под подушки руку и поднесла циферблат к глазам.— МАлыш!
—Я за него,— у этого подлеца еще и довольный голос.
—Девять утра! Тебе больше нечем заняться в субботу в девять утра, кроме как мне звонить?!
—Как это — нечем заняться? Да у нас куча дел! А ты все дрыхнешь!
—У нас?!— она села на кровати, прижала одной рукой подушку к животу, другой продолжала прижимать к уху телефон.— МАлыш, скажи честно — кто тебя покусал? Бешенная собака? Энцефалитный клещ? Голодный вампир? У тебя явно что-то с головой.
—Никто меня не кусал,— с демонстративным вздохом ответил Макс.— Ни собака, ни клещ, ни вампир. Даже сексуальные блондинки в пылу страсти не кусали. Так что я положительно вменяем.
—Изыди,— Кира снова завалилась на бок.— Дай поспать.
—Да перестань. Ты все равно уже не заснешь… Этого я не слышал,— в ответ на совсем нецензурное.— У тебя есть час на душ и завтрак. В десять я за тобой заеду.
—Зачееем?— простонала Кира.
Макс улыбнулся. Ему нравится ее голос. А вот такой — хриплый спросонья и недовольный — нравится особенно. Интересно, Кира спит в пижаме? Или… так? И если ее сейчас попросить прислать «селфи в постели» — какими именно словами она его пошлет?
