—Иногда надо. Ради разнообразия.
Он вдруг остро почувствовал, что ей неудобно разговаривать. Занята. Или не рада его звонку. Собственно, виделись и говорили они больше месяца назад. Так получилось — дел была куча, ремонт, поездки, проекты, голова занята. Да и были сомнения, что она так уж сильно хочет его видеть и слышать, и повода разумного не придумывалось, а без повода… А потом вдруг стало на это плевать — он сам хочет ее слышать и видеть. Вот и повод придумался быстро.
В Максе проснулось давно, казалось бы, изжитое подростковое упрямство. Говорить тебе неудобно? Не рада меня слышать? А мне плевать!
—Тоже верно,— согласился преувеличенно бодро.— Кира, ты прогноз на завтра видела?
—А что там такого интересного?
—Погода завтра шепчет.
—И что же она тебе шепчет?— Кира подвинула к себе бокал с пивом. Дядя Паша напротив изо всех сил делал вид, что не слушает ее, но Кира ему не верила.— Что-то умное или как обычно — фигню?
—Кира…— он там мягко рассмеялся, но мурашки у нее на руках выступили не от его смеха, а от глотка холодного пива.— Поехали завтра в Петергоф?
Ну, надо же. Король импровизаций просто! То ленточку ему перерезать, то диван выбрать, то в Петергоф с ним съездить! А в перерывах пропадаем в никуда — ни звонка, ни сообщения. Сейчас прямо. Разбежалась. Вот отсюда до Петергофа прямо разбежалась.
—Никак не могу, Максимилиан Валерианович,— ее тон такой же демонстративно бодрый.— Я завтра на рыбалку собралась.
А вот называть его по имени было ошибкой. Дядя Паша тут же замахал руками, забасил конспиративно: «Да шут с ней, с рыбалкой, Кирюха! В другой раз съездим!».
—Ты не одна?— вопрос вылетел сам с собой — когда Макс услышал на заднем фоне низкий мужской голос, говорящий что-то про рыбалку.
—Не одна,— и все. Никаких комментариев. И ведь она ему не обязана отчитываться, где и с кем. А спросить хочется ужасно.
—Жаль,— и вздохнул совершенно искренне.— В смысле, жаль, что у тебя планы. А мне тут…— упрямство никак не желало утихомириться, хотя, казалось бы, чего еще надо — от встречи отказывается, разговаривает через губу, рядом с ней там какой-то другой мужчина. Но Макс отчего-то упрямо продолжил разговор.— Мне тут мать Ляльку подсунула.
Ляльку? Ляльку?! Кира тут же представила Макса с младенцем на руках. Картина абсурдная. И волнующая.
—В смысле — ляльку?!— с нее тут же слетело все напускное равнодушие.— Тебе маленького ребенка доверили?!
—Ни фига себе — маленького,— фыркнул МАлыш.— У нее нога сорокового размера. Лялька — это сестра. По матери. Кошмарный четырнадцатилетний подросток, которого мне сбагрили на две недели — для окультуривания. Эй!— он сказал что-то мимо трубки.— Она меня ударила, представляешь? Иди, посуду мой!— прозвучало хоть и мимо динамика, но очень громко. А потом, уже Кире: — Ужас, а не ребенок. Я неделю кое-как продержался, но уже тихо сатанею. Ты точно завтра не сможешь?
Кира поняла, что единственное ее желание сейчас — сказать: «Могу!». И увидеть его завтра. И посмотреть на эту кошмарную Ляльку. И провести с ним целый день в Петергофе.
—Нет. Не могу. Я завтра на рыбалку.
—Не будет завтра клева!— вдруг громко произнес дядя Паша. А потом подмигнул ей и добавил уже тише: — Я на балкон, курить. Не томи парня.
—Кира…— из трубки снова раздался мягкий смех.— По-моему, у тебя там что-то не складывается с рыбалкой.
—Да это кое-кто предатель просто!— Кира показал язык спине выходящего с кухни Павла Трофимовича.
—Поехали, Кирюш, а? Погода хорошая, а я тебе такие места покажу — ты этого в Петергофе точно не видела, я тебе обещаю!— И, пока Кира раздумывала над тем, как бы незаметнее и без потерь для собственной гордости капитулировать, из трубки снова донеслось приглушенное: — Тебя не касается, с кем я разговариваю! Вымыла посуду? Иди… телевизор посмотри!
Кира усмехнулась. Неведомая Лялька, которая умудрилась допечь вечно невозмутимого пана МАлыша, уже вызвала нешуточное желание познакомиться.
—Ладно. Так и быть. Я согласна.
Из трубки донеслось самое натуральное победное «Yes!». Кира рассмеялась. Настроение решительно зашкалило за отметку «отличное».
Они договорились, что поедут до Петергофа на «Метеоре», соответственно, встречаются завтра утром на Дворцовой набережной.
Когда Кира положила трубку, вернулся с балкона дядя Паша. Ни слова не сказал ни о звонке, ни о несостоявшейся рыбалке. Они допили пиво, поговорили о том, о сем, а потом он засобирался домой. И Кира была точно уверена, что как только Павел Трофимович выйдет из их дома — тут же позвонит ее матери. Чтобы отчитаться о том, что завтра у Киры свидание с Максом. Да-да, будет сказано именно так — свидание. А о том, что с ними там будет умеющая действовать на нервы Максу Лялька — это уже детали, дяде Паше, кстати, неизвестные.
Ну, свидание — так свидание. На завтра приготовлены короткие джинсовые шорты. Загар к Кире прилипал быстро, поэтому стесняться нечего — ноги уже вполне презентабельные. Только вот педикюр обновить. И маску для волос сделать — просто потому что она регулярно делает такие маски. Хорошо, что о неугодных в других местах волосах беспокоиться не приходится — в свое время, года три назад, разорилась на лазерную эпиляцию, поэтому теперь ножки — всегда гладкие. И не только ножки, кстати, но Максу завтра светит оценить гладкость кожи только на ногах. А в другом месте… Нет, об этом даже думать не стоит. Кира тряхнула головой и принялась перебирать флакончики с лаком. Каким бы цветом покрасить?…
* * *
Малыш и Лялька. Просто пара года! Между прочим, сестра Макса на самого Макса оказалась совершенно не похожа — крепко сбитая, круглолицая, с шоколадного цвета каре ивнимательными темными глазами под ровной челкой. И выглядела немного старше обозначенных четырнадцати лет.
—Кира, привет,— официальное рукопожатие — это для сестры, чтобы показать ей, что между ними ничего такого? Оказалось — нет. Для того, чтобы притянуть к себе, поцеловать в щеку и шепнуть на ухо: «Спасибо, что согласилась».
—Привет,— только и нашлась, что сказать Кира. И едва удержалась, чтобы не прижать пальцы туда, где щеки мимолетно коснулись его губы.
—Знакомьтесь,— невозмутимо продолжил Макс.— Кира, это моя сестра Лялька.
—Кому Лялька, а кому Ольга,— огрызнулась девочка-девушка. И ехидно добавила: — Михайловна.
—Вот отцу с матерью и объясняй, что ты Ольга Михайловна,— ответно огрызнулся Макс.— Кир, я билеты купил. Отправление через пятнадцать минут.
—Отлично,— кивнула Кира. Она не ожидала, что эта встреча так сразу выбьет ее из себя.
—А Яночка была симпатичнее,— вдруг выдала Лялька, смерив Киру внимательным взглядом.— Гораздо симпатичнее.
—Вот я одного не понимаю,— обратился Макс в пространство.— Почему товарищ майор батальон построить может. А собственную дочь — нет? Ольга Михайловна, ты себя ведешь безобразно! Кира, извини ее.
