—Пошли.
* * *
Неподалеку от офиса очень удачно располагалось «Штолле» — Кира весьма ценила их выпечку. И не удержалась — заказала себе шоколадную булочку с маком, хотя, в общем-то, была не голодна. Оксана аскетически ограничилась чашкой чаю, Кира, в противовес, заказала кофе. Можно приступать к экзекуции.
—Ну? Чего надо?
—Кира…— Оксана поморщилась.— Ты почему такая грубая?
—Я не грубая. Я злая. Разницу улавливаешь?
—Почему?
—По кочану! Вы отдыхали все лето. А я не человек, мне отпуск не положен!
—Кира, ну ты же видишь — сейчас работы много. Тебе самой это выгодно — столько сделок. Это же твои комиссионные.
—От работы дохнут кони!— Кира впилась зубами в булочку.— Ну, а я — бессмертный пони.
—А кто тебе мешал летом отдыхать?
—Кто мешал?!— Кира задохнулась возмущением.— Да вы и мешали! Все лето вас не было! Влад то в Таиланде, то на Кипре! Ты то в Турции, то на даче. Кира, сделай то, Кира, сделай это. Подстрахуй, проконтролируй, переговори! Что ты ерунду говоришь-то!
—Ну ладно, ладно,— Оксана примирительно махнула ладошкой.— Вот все текущие сделки завершишь — и езжай в отпуск.
—Спасибо, барыня!— Кира изобразила шутовской поклон.— Я все это только к ноябрю разгребу. Самое время для отпуска!
—Можно тогда на Новый год махнуть куда-нибудь в теплые края,— неуверенно предложила Оксана.— В Египте в январе хорошо…
—До Нового года дожить еще надо! И вообще, нечего за меня решать, как мне проводить отпуск!— огрызнулась Кира. А потом вздохнула. Ведет себя как ребенок — всегда Оксана на нее так действует. Все, хватит, надо прекращать этот детский сад.— Ладно, проехали. Поживем — увидим. О чем поговорить хотела?
Оксана вздохнула. Помешала чай, в котором, разумеется, не было сахара.
—О Владе.
—Бооожееее…— Кира подперла рукой щеку.— Какой интересный и увлекательный предмет. Что на этот раз?
—Кира!— ее Оксанино величество раздраженно звякнула ложечкой.— Ты можешь не ерничать?
—Не могу,— пожала плечами Кира.— Эта тема вызывает у меня только ржач.
—А, между прочим, у него к тебе все серьезно!
—Да ладно?— Кира снова принялась за булочку — мак приятно хрустел на зубах.— Ну и дурак он тогда.
—Кира, неужели ты к нему совсем-совсем ничего не чувствуешь?
—Да с чего бы?— Кира умяла в рот остатки булочки, слизала шоколад с пальцев. И продолжила потому слегка невнятно.— Он не Аполлон, умом и чувством юмора не блещет. Совсем не в моем вкусе.
—Ах, не в твоем вкусе, значит?— было видно, что Оксана с трудом себя сдерживает. Но смогла — удержалась от резкости. Выдохнула.— Знаешь, зря ты так. Влад может быть очень… очень щедрым, внимательным и предупредительным… любовником. Для тебя он сделает все. Ну… почти все.
—Так-так-так…— Кира побарабанила ногтями по столу.— Кажется, в нашем абсурдном диалоге начитает брезжить свет разума. Ты со мной об этом по поручению Влада говоришь?
—Да,— ответ Оксаны прозвучал и ровно, и, одновременно, с вызовом.
—Жизнь все-таки удивительная штука,— покачала головой Кира.— Меня в постель к моему шефу подкладывает моя же собственная сестра. Премного благодарны, но недостойны высокой чести. Так и передайте господину Козикову.
—Кира, Кира…— поморщилась Оксана.— Ведь это тебе в первую очередь выгодно. Ты просто не понимаешь всех своих выгод. Послушай…
—Нет, это ты меня послушай! Точнее, я тебя послушаю, но вот в каком ключе. Лучше скажи мне, милая Оксана, какой твой интерес в этом? Что ты так прогибаешься передо мной, а? Чего тебе Влад за это пообещал?
Оксана ответила не сразу. Но ответила. Негромко и глядя в сторону.
—Пятьдесят процентов.
—Вот это да!— Кира резко откинулась на стуле, сложила руки на груди. Внутри поднималась ярость, но пока Кире удавалось направлять ее в русло злой иронии.— Неужели я столько стою?
—Я тебе говорю — он по тебе с ума сходит! А ты ломаешься как девочка! Я пообещала Владу, что поговорю с тобой,— Оксана не замечала, что стала говорить громко и запальчиво.— Это выгодно всем — Владу, тебе, мне!
—Охренеть…— Кира медленно покачала головой.— Все-таки я слепая… Слушай!— она резко выпрямилась.— Ну ладно, Козиков — он придурок, если его на меня потянуло. Не знаю, с чего бы такая страсть на пустом месте — но я не психиатр, диагноз ставить не буду. Но ты-то, звезда моя, Оксана Сергеевна, ты-то чего дуру включила?
—Что ты имеешь в виду?— тон у Оксаны сердитый.
—Он же тебя кинет. Какие пятьдесят процентов? Не смеши мои извилины. Ради меня?— Кира фыркнула.— Не верю. Не пустит он тебя в дело на пятьдесят процентов.
—Ты не все знаешь о наших отношениях,— резко ответила сестра.— Поверь, я понимаю, что делаю. Не стала я бы зря перед тобой…— тут Оксана осеклась.— В общем, на этот счет можешь быть спокойна.
—Ой!— Кира прижала ладонь к вырезу рубашки.— Спасибо! А я так волновалась, так волновалась… Как бы ты на бобах не осталась, дорогая моя!
—Да можешь смеяться сколько угодно!— вдруг сорвалась почти на крик Оксана.— Что ты знаешь о том, как растить одной ребенка? Ты одна, тебе не надо ни о ком заботиться! А у меня сын, мне нужны надежные финансовые гарантии, чтобы обеспечить ему все необходимое.
—Сейчас начну рыдать прямо здесь,— Кирин взгляд на сестру был тяжел.— Только сначала скажу кое-что. Если Вадик в самом деле в чем-то сильно нуждается — скажи. Я помогу. Он все-таки мой племянник. А Козикову передай, что либо он забывает о перспективе затащить меня в постель, либо пусть вообще забывает обо мне как о сотруднике. Потому что после малейшего подката с его стороны я пишу заявление об увольнении. Спать я с ним не буду.
Теперь уже Оксана откинулась на стуле назад и зеркальным жестом сложила руки. Идеально накрашенные розовато-бежевой помадой губы скривились.
—Порядочную вздумала из себя строить? Думаешь, отмылась?
Кира всегда соображала быстро. Но тут… тут она просто не смогла поверить сразу. Но внутри, в районе солнечного сплетения что-то ледяное ухнуло, раскололось на тысячи холодных острых осколков.
—От чего… отмылась?
—Ой, да хватит непонимание изображать!— рассмеялась Оксана — зло, с издевкой.— После стольких мужиков… Сколько их у тебя было? Двадцать? Тридцать? Пятьдесят? И после этого ты не можешь лечь под одного — приличного, порядочного, который тебя любит и будет с тебя пылинки сдувать. Смешно, Кирочка, смешно!— и Оксана победно улыбнулась своим полными красивыми губами.
А вот у Киры губы онемели. И сказать смогла далеко не сразу.
—Откуда… ты… знаешь?
—В семье грязное белье не спрячешь, дорогая сестричка,— Оксана презрительно скривилась.— Это перед другими ты можешь недотрогу изображать. А я-то знаю. Черную кошку добела не отмыть никогда.
