И вот сейчас, уже на подъезде к дому ее настиг звонок от Макса. А я возьму трубку. И совру. Ты же врешь. И я смогу.
—Привет.
—Привет. Что с голосом, Кирюш?
—Слушай…— это оказалось сложнее, что она думала. Зачем он называют ее так? Зачем эта фальшивая нежность? Прокашлялась.— У меня мама приболела. Я не смогу сегодня.
—Что-то серьезное?
—Я справлюсь.
—Кира!— и тут же одернул себя.— Что-то нужно? Консультация врача? Лекарства? Давай, я подъеду? Скажи адрес.
Только этого не хватало!
—Я справлюсь. Правда. Все под контролем. Ничего не нужно. Прости, что так… вышло.
—Я все понимаю,— ответил Макс растерянно. Такого развития событий он не ожидал.— Кир, точно ничего не нужно?
—Точно. Все, я к дому подъехала. Пока.
—Ага. Давай. До завтра. Если что — звони.
Осадок от разговора остался — гнусный. Хуже не бывает. И не в обломавшихся планах на вечер дело было. Ему не нравилось что-то другое. Ее голос. Что-то в ее голосе было такое… Макс никак не мог сообразить, что именно. Но что-то было не так. Конечно, если приболела мама — тут голос никак не будет бодрый, но… Сама она справится, надо же. Не слишком ли быстро ты повзрослела, Кира Артуровна?
Дома он бродил из угла в угол. Раз уже вечер свободен — самое время на радость Драгину заняться пояснительной запиской и прочими бумажками для встречи в пятницу. Но вместо этого Макс с маниакальным упрямством искал по всей квартире что-то, оставленное ею. Хотя бы носовой платок. Хотя бы след губной помады на полотенце. Ничего. Словно не было ее минувшей ночью в его квартире. Лишь от подушки чуть-чуть пахло цветущим садом и ветром. И кружка, из которой она утром пила кофе. С тонкой коричневой пленкой на дне.
Голова ни черта не хотела соображать. В таком состоянии садиться за работу — только завтра все заново переделывать. И спать рано. И телевизор с ноутбуком — до омерзения противны. Макс встал на беговую дорожку, воткнул «капельки» в уши. Лучшее, что он может сегодня сделать — утомить себя до изнеможения. Старт — беговой дорожке. Старт — музыке в плеере. Поехали.
* * *
То, что происходило на следующий день, не укладывалось ни в какие разумные рамки. Кира не отвечали на звонки и сообщения. Драгин задрал в офисе всех, и продыха от него не было ни на минуту. Боря Зеленский дважды пытался уволиться, на что Костя парировал: «После пятницы — хоть умирай!». К шести вечера у всех был язык на плече и ничего не соображающие мозги. Но Константин Семенович, наконец-то, соизволил возвестить, что теперь все подготовлено как надо. Сотрудников как ветром сдуло. Константин с довольным видом смаковал остывший кофе.
—Ступай, отрок,— Костя зашуршал оберткой шоколада, который все в офисе дружно называли «гуталином». Скорее всего, и во всем Санкт-Петербурге таких извращенцев, которые едят шоколад с содержанием какао девяносто семь процентов — не больше десятка.— Вали домой, отдыхать. Завтра ты мне нужен свежий и прекрасный аки полураспустившийся бутон. Будешь скромно и с достоинством улыбаться главе района — между прочим, если ты вдруг упустил этот момент — глава района у нас дама. И будешь отвечать на умные вопросы — ты это умеешь. Рубашку надень розовенькую — тебе идет.
Макс в очередной раз набрал номер. В очередной раз выслушал длинные гудки. И новых сообщений нет. Нет, мать их, сообщений! Что, на хрен, происходит?!
—Шановый, иди домой. На тебя смотреть тошно. И даже немного стыдно — что я вас так загонял. Но ты же понимаешь — я не только для себя стараюсь.
Макс молча, невидящим взглядом смотрел в монитор, в так и не закрытое окно «автокада».
—Хьюстон, Хьюстон, у нас проблемы?— Костя подкатился на кресле вплотную к столу Макса.
—У нас — нет. У меня — да.
—Рассказывай, давай.
Макс помолчал. И выдал со вздохом:
—Кира.
—Угу,— с умным видом кивнул Костя.— Я так и думал. А что Кира? Неужели еще сопротивляется? Слушай, ну ты просто напрочь потерял квалификацию! Она же явно неровно дышит в твою сторону!
Макс нахмурился. Да как объяснить-то все это непонятное, что происходит между ним и Кирой? И стоит ли?
—Ничего я не потерял,— буркнул неохотно.— У нас с ней было… позавчера.
—Ну, тогда ты должен быть сейчас совсем в другом настроении.
—Она пропала.
—В каком смысле?!— опешил Костя.
—В прямом. Вчера мы говорили один раз по телефону. Две минуты. Сегодня вообще… никак. Не отвечает. Ни на звонки, ни на сообщения.
—Ну, ты и лошарааа,— протянул Константин.— Это же надо было так облажаться, что девушка после секса тебя ни видеть, ни слышать не хочет. Бедная, бедная Кирюша…
—Ты о чем-нибудь, кроме секса, думать в состоянии?
—Согласно данным британских ученых,— голосом ученого же кота затянул Драгин,— мужчины думают о сексе примерно пятьдесят процентов своего времени. А я в последние сорок восемь часов думаю только о проектной документации и бизнес-плане, тем самым опровергая выводы британских ученых! МАлыш, МАлыш…— Костя сокрушенно покачал головой.— Позоришь ты мои несуществующие седины.
—Все нормально у нас было!— огрызнулся Макс.— Все было отлично!
—Так это с твоей стороны было отлично,— продолжал юродствовать Константин.— То, что тебе было хорошо, не означает автоматически, что и ей было хорошо. Ты же большой мальчик и должен понимать, что женский оргазм — штука сложная и…
—Ты, мать твою, доморощенный профессор сексологии!— рявкнул Макс.— Я больший мальчик и могу определить! Кире было хорошо! Очень хорошо. Два раза! Ой, блииин…— схватился за голову.— Вот до чего ты меня довел, а? Животное…
—Нормально все,— хохотнул Костя.— Я анамнез собираю. Ну, значит, утром накосячил. Надеюсь, минет наскорячка не предложил? Как с, прости, Господи, Яночкой?
—Ты мне друг или портянка?— Макс не выдержал и швырнул в товарища по кабинету точилкой. Драгин ловко увернулся.— Я ей предложил душ, завтрак и отвезти до работы.
—Я пытаюсь нащупать, где подвох,— Костя снова зашуршал оберткой шоколада.
—Я вчера ее сообщениями засыпал,— неожиданно и смущенно сказал Макс.— Знаешь… такие… ну, ты понимаешь…
—О, Боже…— Драгин расхохотался.— Макс, сколько мы с тобой знакомы — я в первый раз вижу, по-моему, как ты стесняешься. Да понял я, понял. Сам сто раз так делал. Девочки любят ушками. Так что все правильно сделал. А, впрочем… Покажи, что ты ей писал.
—Охренел?!
—Как доктору.
Макс нахмурился. А потом неуверенно протянул телефон.
—Ну-ка, ну-ка…— Костя двинул пальцем по экрану.— Дышите. Не дышите. Дышите. Не ды… Ооо… Огооо… Да ты романтик, мальчик мой. Романтик с фантазией.
