—Слушай, а давай завтра купим кольца.
—Какие кольца? Что, на твоей «вольво» уже поршневые износились?
—Кира, иногда тебя хочется шлепнуть!
—Это непедагогично!— она ловко увернулась.— Не понимаю, к чему такая спешка. Времени еще много. Мы даже… с датой определились. Зачем нам сейчас кольца?
—Нет, погоди,— он остановился, не дойдя до дверей супермаркета.— Скажи мне, что делает двух людей парой? То, что так скажет какая-то чужая нам тетя в ЗАГСе? Штамп в паспорте? Или это решаем мы — что мы друг для друга?
—Ну…— ее голос прозвучал нерешительно.— Наверное, мы сами. Решаем.
—Ну вот! А мы же решили? Решили. Давай купим кольца и будем их носить. Кто нам указ, кроме нас самих?
—Чудной ты все-таки, пан архитектор,— Кира улыбалась. Но, несмотря на иронию в голосе и глазах, Макс бы уверен, что ей нравится его идея.— Ладно, давай купим кольца.
* * *
Пока золотистое «вольво», не торопясь, катило сквозь город в сторону Приморского, сидящая в машине девушка с удовольствием слушала импровизированную лекцию по достопримечательностям родного города в исполнении любимого мужчины. И город раскрывался иначе. И по-другому светило сквозь облака тусклое питерское солнце. А когда они проезжали мимо Дворцовой, ей вдруг показалась, что ангел на вершине колонны помахал ей рукой — другой, без креста.
* * *
—Нравится?
—Симпатично,— Кира любовалась простым кольцом из переплетений золота и платины.— Но надо еще посмотреть.
—Тебе нравится кольцо?— переспросил Макс с нажимом.
—Да. Вполне.
—Девушка,— он обернулся к сотруднице за прилавком. Положил на витрину руку.— Такое же мужское кольцо в пару к этому есть?
Та наметанным глазом прикинула размер и кивнула.
—Вот, пожалуйста.
Предложенное кольцо идеально подошло безымянному пальцу. Макс протянул девушке банковскую карту.
—Мы берем. Оформляйте.
—Эй! Я же сказала, что надо еще посмотреть!
—Кира, это десятый ювелирный салон. Сколько можно смотреть?
—А сто диванов посмотреть и ничего не купить — это можно?
—Так,— вздохнул.— Я все понял. Твое ханство, ну и злопамятная же ты. Вы оформляйте, оформляйте,— кивнул сотруднице салона.— А я пока уговорю свою невесту окончательно.
Не то, чтобы целующиеся парочки в ювелирном салоне были явлением невозможным. Но все-таки — редким. И поэтому сотрудница салона немного полюбовалась, и только потомприступила к своим непосредственным обязанностям.
* * *
Вечером того же дня, у окна с видом на Финский, среди россыпи разнокалиберных подушек, на виду у выглянувших по такому случаю из-за облаков звезд они обменялись клятвами и надели на безымянные пальцы друг другу обручальные кольца. И больше их не снимали.
Эпилог: Стрелка Васильевского острова
Подумать только, восемь лет назад ты появился на свет — вот таким крошкой…
—Почему ты мне позволил?— надула губы невеста.
—Я слабо представляю, как тебе можно что-то запретить,— весело хмыкнул жених.— А что тебя не устраивает?
—По-моему,— вздохнула она.— Нас принимают за парочку геев.
Молодой мужчина заливисто расхохотался, запрокинув голову. А потом прижал девушку к себе.
—Знаешь, только слепой примет тебя за парня. По-моему, ты тут — самая стильная невеста.
Ветер гулял по стрелке Васильевского острова. Одно из самых популярных мест для свадебных фотосессий не пустовало в это субботнее утро. И стоящая у парапета набережной пара действительно весьма сильно отличалась от остальных, приехавших после ЗАГСа сюда, на стрелку Васильевского, чтобы разбить на счастье бокалы и выпустить в хмурое питерское небо голубей.
На невесте был черный костюм. Узкие брюки со стрелками, пиджак с атласными лацканами. Черными были и лаковые ботиночки. А вот пышнейшее кружево из ворота и рукавов пенилось белоснежным. Темные волосы украшала ослепительно-белая орхидея. Жених отдал предпочтение серому — светло-серый костюм, темно-серая шелковая рубашка и того же оттенка замшевые туфли.
Безымянные пальцы этих не совсем обычных новобрачных украшали, как и положено, обручальные кольца. Только в отличие от остальных пар, эти двое в ЗАГС так и пришли. И на предложение обменяться кольцами переглянулись, улыбнулись и дружно ответили: «А мы уже!», чем немало удивили повидавшее многое сотрудницу органа исполнительной власти. А уж когда невеста вдруг заявила, что передумала насчет фамилии, а жених невозмутимо похлопал ее по руке и предложил сотруднице ЗАГСа продолжить церемонию, потому что таблетки скоро должны подействовать — дама при исполнении и вовсе нахмурилась. Но церемонию продолжила — к ее немалому облегчению, без дальнейших нарушений протокола.
—Ты тоже вполне ничего,— она поправила ему традиционную белую бутоньерку.— Завидую себе — ты точно тут самый красивый жених. Но, знаешь, наверное, все-таки тебе стоило топнуть ногой по поводу платья.
—Ты согласилась взять мою фамилию и бросила курить. Считаю, что ты честно заработала свое право выходить замуж в чем тебе заблагорассудится,— невозмутимо парировал жених.
—Вы так щедры, господин,— едва слышно фыркнула невеста. А потом вздохнула.— И все равно тебе следовало проявить твердость.
—Признайся, ты просто сама хотела в глубине души белое пышное платье,— он улыбнулся и тронул пальцем темную прядь.— Признайся честно — хотела быть вот такой куклой?— кивнул в сторону соседней свадебной компании.
—Вот уж нет!— она бросила туда мимолетный взгляд.— Главное украшение невесты на свадьбе — что?
—Букет?— он изогнул бровь.
—Жених! А у меня он самый красивый,— она прижалась щекой к его плечу.— И я тебе торжественно обещаю, что в наш медовый месяц я возьму с собой только белое: белый купальник, юбки, блузки, платья, белье и все остальное — будет только белое.
—Единственная белая вещь, которую я хочу видеть на тебе в наш медовый месяц — это…
—Что?
—Белого цветка в волосах будет вполне достаточно,— шепнул он ей на ухо.— Вся остальная одежда любого цвета будет лишней.
Она тихо рассмеялась. Он поцеловал кольцо на ее безымянном пальце. И тут их приватную идиллию нарушил энергичный голос.
—Все фотографии — одно и то же!— Константин поправил висящий на шее аппарат.— Проявите фантазию, новобрачные.
—Скажи мне, кто нам посоветовал этого фотографа?— спросил Макс у своей свежеиспеченной законной супруги.
—Никто,— Кира улыбнулась.— Он самозванец. Костик, иди к нам.
—Зачем это?— проявил подозрительность самозваный фотограф, свидетель и лучший друг жениха в одном лице.
