—Не только мою, Аргелио, не забывай о том, что и ты ее выпускник! Постой-ка, ты хочешь сказать, что они не только излечились от паралича, но и смогли восстановить выжженные источники?
—Совершенно верно, господин ректор, совершенно верно! Вы сами понимаете, что такой поворот меняет все!
В коридоре наступила пауза. Она мне очень не понравилась, складывалось впечатление, что ректора аргументы следователя убедили. Но затем он снова заговорил:
—В обычной ситуации я бы даже, возможно, с тобой согласился, и отдал бы тебе этих студентов, Аргелио! Но секретарь сказала мне, что у тебя тут некто Эйсон со своей сестрой Эрли, все верно?
—Верно, господин герцог! Эйсон иЭрли, те самые провинциалы, из совершенно незначительного рода!
—Ну, уже не совсем и провинциалы! Скажу тебе начистоту, чтобы ты не тратил больше мое и твое время — их я тебе отдать никак не могу. Ты же их сломаешь и разберешь на части в попытке понять, как этот маг оживил их источник, верно?
—Ну, не обязательно же, господин ректор!
—Да полно тебе, что я, не знаю, как вы работаете в таких случаях! Но тут такая ситуация — если ты сломаешь Эйсона, моя дочь возьмет тупую чайную ложку и выковыряет ей мой мозг прямо через нос!
—Постойте, вы хотите сказать, что ваша дочь, помимо магии, заинтересовалась и этим мальчишкой?
—Вот именно! А помнишь, граф, как на церемонии активации источника она выпросила у своего дяди, короля, дорогущий и единственный артефакт по изменению внешности, чтобы никакие парни к ней не приставали и не мешали ей учиться? А тут раз — и она сама воспылала нешуточным интересом к этому студенту. А я хочу внуков, Аргелио! И, вполне возможно, этот самый пацан — мой единственный шанс их получить. Так что скажу прямо и без обиняков — как бы тебе ни было интересно разобраться в этом случае, ничего не выйдет. Какие бы интриги ты по этому поводу ни затеял, я их разрушу, просто забежав на пару минут к своему брату, который тоже очень хочет, чтобы у меня родились внуки!
Тишина. Секунд десять. Потом следователь снова заговорил:
—Понимаю, господин герцог, и уступаю! Но у меня сразу же есть встречное предложение — парень вам нужен, но зачем вам его сестра?
Вот тут у меня сердце и провалилось в пятки!
—Нет, ты все же меня, граф, не понимаешь! Ты утащишь сейчас эту девочку, и каковы шансы, что ее брат останется как ни в чем не бывало учиться вАкадемии? Он тут же отчислится и побежит за тобой, вызволять свою сестру! А дальше моя дочь возьмет чайную ложечку и…
—А если мы все как-нибудь хитро обставим? Мол, поговорили, отпустили, а потом она взяла и куда-то уехала? И свидетелей найдем!
—Нет, Аргелио, никаких компромиссов! Все ваши тайные делишки всегда, рано или поздно, выплывают на поверхность! Зачем мне внуки, если дочь, узнав однажды о произошедшем, возненавидит меня и сбежит с мужем и с ними куда-нибудь в другое королевство? Так что вот мое предложение — вы забываете о парнишке и его сестре, если обстоятельства не изменятся.
—Что вы имеете в виду, господин ректор?
—Если вдруг Джоан охладеет к этому парнишке, то я сам найду тебя. В конце концов, интерес к такой вещи, как восстановление выжженного источника, понятен. Но с условием, что ты поделишься со мной данными всех экспериментов первым!
—Понял, господин ректор!— Голос следователя снова наполнился надеждой.
А я покрылся холодным потом. Ну и сволочь же этот ректор! Похоже, все высшие аристократы с большим жизненным опытом сволочи! Если бы я не был нужен его доченьке, меня с сестрой сейчас бы уже и отдали на опыты. Вот тебе и миф обАкадемии, защищающей своих студентов при любых обстоятельствах!
Глава20
Ректор заговорил снова:
—И, поскольку я хорошо знаю вашу породу сыскарей, граф, одно маленькое предупреждение! Упаси тебя боги решить, что ты самый хитрый, и попытаться исподтишка расстроить их отношения! Попробуешь лишить меня внуков — я тебя лишу возможности когда бы то ни было физически обзавестись детьми. И писать всю оставшуюся жизнь придется только сидя. Улавливаешь смысл мной сказанного?
Я услышал даже, как граф в ответ сглотнул. Видать, лицо ректора было предельно убедительным, когда он изрекал свое предупреждение. Угроза кастрирования любого мужика приведет в ужас. А брат короля такие обещания просто ради красного словца раздавать не будет.
—Понял, ваша светлость!
—Все на этом! Сейчас поговоришь еще пару минут с детьми, а потом пожелаешь им успешного продолжения учебы и со своими подручными покинешь Академию. И в следующий раз, если что понадобится, сначала идешь в мой кабинет, иначе я тоже займусь повышением тональности твоего голоса. Оскорбительно, знаешь ли, когда в моей епархии бродят с деловым видом всякие залетные птицы. Все, свободен, выполняй!
Следователь только пробормотал в ответ что-то покорным голосом, и властные шаги снова зазвучали, удаляясь. А затем и сам Аргелио зашагал к нам.
Я покосился на мордоворотов следователя иЭрли: все смотрели так, что было понятно — никто из этого разговора ничего не услышал. Глаза Эрли только, в отличие от тупого безразличия быков Аргелио, были наполнены беспокойством и любопытством. Медленно опустил и снова поднял веки, призывая ее успокоиться.
Скоро сапоги офицера зазвенели по каменным плитам так громко, что я поморщился. В этот момент он зашел в комнату с очень непростым лицом. Вся лощеность куда-то пропала — с таким выражением лица только убивать. Не подслушай я разговора, вполне мог решить, что пора командовать Эрли атаковать вместе со мной наших противников — такой сценарий, на самый крайний случай, мы тоже с ней обсуждали.
—Пацан… Эйсон!— Следователь говорил негромко, но в небольшой комнате с превосходной акустикой из-за моего заклинания эффект был такой, словно он орал, наклонившись прямо над моим ухом.— Что же ты такие рожи корчишь каждый раз, как я к тебе обращаюсь! Словно не я граф, а ты простолюдин, а все ровно наоборот! Но ладно — один вопрос, дай честный ответ, и можешь идти на свои занятия. Как у тебя и сестры восстановился источник? Только помни — если соврешь, никакой больше учебы, из этого подвала проследуешь в подвал королевской тюрьмы!
—Мы, значит, господин граф, как встали после паралича, так сразу стали заниматься разными упражнениями для восстановления здоровья. Ходьба там, стрельба из лука, плавание и все такое!— покорно начал отвечать я, делая вид, что очень напуган перспективами оказаться в тюрьме.— И вот где-то через месяц стою перед мишенью, целюсь в нее из лука, и вдруг понимаю, что полон маны и могу нанести магический удар! А назавтра и сестра вдруг восстановила свой источник. Чудо, господин граф, как есть чудо! Все дело, видать, в той пилюле, что нам тот таинственный маг дал! А правду люди говорят, что это сам король был?
Лицо Аргелио сморщилось, словно его заставили нюхать чьи-то грязные носки.
