Впрочем, моя злость нисколько не мешала мне заниматься тем, что нужно. Как говорило сразу несколько моих наставников, злость для воина — вещь полезная, если правильно с ней обращаться. Злой воин сражается лучше, чем равнодушный. Поэтому я постоянно тренировал почти высохшие мышцы, напрягая их и расслабляя. Ничего — хорошее питание и постоянные упражнения сделают свое дело! Придется просто потерпеть.
На третий день я подумал, что сверток с железами под кустом может пострадать от животных. Сожрут железы вряд ли, от них достаточно плохо пахнет, но погрызть и повредить какой-нибудь грызун может. Я-то рассчитывал, что через пару дней смогу приехать туда на лошади и сам забрать. Ага, как же!
Пришлось попросить отца снова транспортировать меня на носилках. Впечатленный итогами моего прошлого посещения кладбища, он нисколько не возражал. Напротив, вызвался меня сопровождать. Я еле отбрыкался, лишние свидетели мне были не нужны. На кладбище скомандовал поставить мои носилки максимально близко к корням куста, где прикопал свою добычу. Вот только первые два часа забрать ее не получалось. В этот раз кладбище было оживленным, несмотря на жару. Как оказалось, приглашенный отцом лекарь разболтал, что двое подростков были излечены каким-то могущественным магом на кладбище, и к нему началось настоящее паломничество. Кто-то надеялся хоть краем глаза увидеть могущественного мага, излечивающего от паралича, кто-то жаждал его найти в надежде на свое излечение или уговорить помочь с лечением своих родственников. Да уж, наделала моя история делов! А с другой стороны — разве у меня был другой вариант, который можно было бы предложить общественному мнению? Вообще повезло, что такой придумал! Нельзя же просто сказать, что мы с сестрой взяли и вылечились от паралича, словно это насморк!
Но все же я улучил момент, когда все отошли подальше, и откопал свою добычу, тут же спрятав ее под подушку. Когда прятал, прощупал узелок — железы ощущались под пальцами, никто их из узелка не достал. Разбудил слугу, и мы отправились домой. По возвращении я приказал ему взять узелок и припрятать в подвале около комнаты с родовым камнем. Гант даже не ворчал — последнее время он был настроен благодушно. Его можно понять: обслуживать весь дом, да еще ухаживать за паралитиками было сложной задачей. Ему, конечно, помогала с готовкой и обслуживанием нужд сестры приходящая прислуга, женщина по имени Фадра, но она приходила всего три раза в день на час-полтора — нанять ее на полный день у отца не было денег.
Теперь Гант предвкушал большие изменения в своей судьбе — хозяину больше не нужно будет расходовать средства на попытки излечения от паралича своих детей, и он явно надеялся, что в доме появится и другая постоянная прислуга ему в помощь. Это он не знал планов моего отца, которыми тот уже поделился со мной и его сестрой: теперь, когда мы выздоравливали от паралича, Горус планировал собирать деньги на лечение наших выжженных источников. Да, он знал, что это практически нерешаемая проблема, но наше чудесное исцеление от паралича вызвало у него прилив энтузиазма и надежду, что каким-то образом удастся разобраться и с этой бедой.
У меня были знания, намного опережающие местные, каким образом можно восстановить источник. Понятное дело, я не мог вот так взять и выложить их отцу, но и не хотел, чтобы он тратил деньги на всяких мошенников. Поэтому попросил его пока никого не звать — сказал с серьезным видом, что наверняка любые такие попытки лучше предпринимать только когда мы полностью выздоровеем. Отец после моего визита на кладбище и чудесного выздоровления был настроен ко мне очень благожелательно. Он только и говорил о том, какой я молодец, что из благочестивых соображений отправился навестить могилу матери — иначе бы никогда не встретил того могущественного целителя!
На третий день нас с сестрой приодели, посадили в кресла — как оказалось, привлеченные историей о нашем чудесном излечении, нас хотят посетить представители властей города, которому принадлежало кладбище. Ясное дело, отец не мог отказать таким влиятельным лицам, только сокрушался о том, что наш дом пришел в запустение и выглядит ужасно.
—Не переживай, отец, я встану на ноги и буду помогать тебе с деньгами!— сказал я ему.
Мои слова вызвали у отца такое умиление, словно я был пятилетним малышом, научившимся самостоятельно залезать на пони. Впрочем, я не обиделся — мышцы пока что были так слабы, что мне сейчас мог запросто навалять вот такой вот малыш. Понятно, почему отец так смотрит на меня, когда я обещаю помочь ему зарабатывать деньги. Выгляжу так, что единственный способ заработать — попрошайничать у городских ворот!
Посетили нас два чиновника — помощник бургомистра и главный лекарь воинского гарнизона. Первый был сорокалетним суетливым брюнетом, второй — неторопливым седым магом, явно лет под семьдесят. Но меня заинтересовали не они, а сопровождавшие их двое «охранников». Мой богатый опыт сразу дал мне сигнал, что с ними что-то не так. С девяти до шестнадцати лет я вначале был при армии, а потом, когда источник активировался, больше года сражался практически каждый день. Я видел множество и магов, и воинов, и эти двое никак не походили на простых охранников чиновников провинциального города. Это была элита! Плавные, неспешные движения прекрасных бойцов, слишком умные, внимательные глаза, слишком каменные лица, совсем не вязавшиеся с читавшимся в глазах интересом… Как же, охранники! Нас посетил кто-то очень серьезный прямо из столицы! И то, что они сочли нужным замаскироваться под обычных охранников, было плохим знаком.
Я сделал именно то, о чем мы все время говорили перед ритуалом как о том, что ни в коем случае нельзя делать,— привлек к себе внимание!
Глава5
Я не очень разбирался в том, какие силы из столицы отрядили этих «охранников». Когда я вошел в возраст, в котором стал вообще такими вещами интересоваться, мало что осталось из того, что было привычным до войны. Все было переведено на военные рельсы. Кстати, нужно будет заняться вопросом, как тут все устроено,— этот расклад мне будет необходим. Потому как одна из моих задач, когда я смогу как следует усилиться,— убить как можно больше влиятельных сановников и магов, которые неумолимо попадают под влияние демонов. В том числе и самого короля.
Не могла мне помочь и память моего предшественника. Кое-что он знал, но очень мало. Ну не содержится в доступных ему в провинции учебниках подробный расклад по очень деликатным вопросам! И не может содержаться. Кто ходит в фаворитках у короля, какие кланы наиболее сильны, а какие остались только тенью, несмотря на благородное прошлое, какие официальные и неофициальные структуры при короле занимаются разведкой и шпионажем, а также убийствами неугодных. Доступ ко всей этой информации придется искать, и делать это нужно будет тоже предельно осторожно, потому что такие расспросы никак не приветствуются.
«Охранники» не задали ни одного вопроса — старательно блюли легенду. Зато на меня обрушился град вопросов от помощника мэра и лекаря. То, что они часто после того, как я отвечал, посматривали на своих «охранников», явно пытаясь понять, довольны ли они заданными вопросами и ответами, еще больше укрепило меня в моих подозрениях. Я старался отвечать все, как и в первый раз рассказывал отцу. А когда стали слишком наседать с деталями, сказал:
