Встал в левую стойку — хромой ногой вперед. Она почти не сгибалась, но и сломать мне колено противнику, если он этого пожелает, будет очень сложно — кости в месте бывшего перелома крепче, чем в местах, где его никогда не было. Демон мне слегка улыбнулся, и я порадовался, увидев в этой улыбке намек на его полное превосходство.
Распорядитель вышел вперед:
—Итак, на арене наш гость Демон! И наш местный житель, решивший отстоять честь города… Антидемон! Поприветствуйте бойцов!
Вот же зараза! Воспользовались моим разрешением так, как точно не стоило! Ни к чему мне так выделяться в королевстве, где уже полно демонов! Но что теперь сделаешь — сейчас точно не стоит думать о последствиях произошедшего, иначе отвлекусь и тут же солью бой.
Распорядитель дал сигнал к началу поединка, иДемон тут же прыгнул ко мне. Я неуклюже оттащил ногу назад, отступая, и тяжелый правый кулак лишь коснулся моего солнечного сплетения. Лицо противника расцвело, он окончательно уверился в том, что я буду легкой добычей. Уже безо всякой осторожности он снова атаковал, левый кулак полетел в печень. Это был редкий противник — кто-то его хорошо обучил, левой рукой он бил не хуже, чем правой, все местные бойцы, что сражались сегодня на арене, так не умели. Но он, уверившись, что я еле стою на ногах, слишком сильно вложился в этот удар, полагая, что в этот раз я не успею отступить. А я крутанул бедрами, уходя из-под удара, иДемон провалился вслед за своим кулаком. Если бы не это и он выполнил успешно первый удар, то второй, правый кулак немедленно прилетел бы по ребрам слева, но, поскольку ему пришлось сохранять равновесие, удара правой тоже не получилось, он просто ткнул меня в ребра кулаком. А я, развернувшись, коротко ударил набравшим за счет разворота скорость левым кулаком по открывшемуся затылку. Только в последнее мгновение затормозил, не нанеся удар в полную силу,— побоялся, что убью противника. Но и этого удара оказалось достаточно, чтобы Демон рухнул на арену без чувств.
Несколько секунд царила невероятная тишина: никто не то что не говорил,— похоже, все от неожиданности и дышать перестали! А затем как один завопили, с выпученными глазами и разинутыми глотками!
Правда, моя победа оказалась не полной. Спустя секунд семь Демон заворочался и встал на колено. А затем поднялся полностью. Лицо было разбито при падении об пол, взгляд еще не был полностью осмысленным,— но судья скомандовал, что поединок можно продолжать. Парень оказался крепче, чем я думал. Пожалуй, можно было и не сдерживаться, когда бил!
Впрочем, я по этому поводу сильно не переживал — выигрывать мне было вовсе необязательно, хотя, как и все, проигрывать я не любил. Я же вышел на ринг, чтобы подсобрать боли и страданий, а не удовлетворять свои амбиции! Поражение или победа от этого мужика в нашем захолустье никак не должны отразиться на моих грандиозных планах и задачах.
Поэтому, хотя я и мог по правилам нападать, пока противник приходит в себя, чтобы, воспользовавшись этим, его добить, я не стал. Публика снова замерла в изумлении — тут так не было принято. А затем снова разразилась криками — причем восхваляющими мое благородство. Возможно, на эту благодарность публики повлияло и то, что подавляющее большинство поставило деньги против меня и не хотело их терять. Я вообще об этом не задумывался — Демон пришел в себя, его глаза полыхнули ненавистью, и мне нужно было сосредоточиться на продолжении поединка, чтобы он не закончился слишком уж быстро моим полным поражением.
Теперь мой противник явно опасался подходить слишком близко и принялся осыпать меня ударами ног с дальней дистанции. Причем старался попасть по моему поврежденному суставу. В этом он был не особо хорош, удары у него сильными не получались. Другое дело, что не нанося большого вреда моему колену, он причинял каждым ударом мне большую боль. Я нисколько за него на это не обижался — в важном для меня бою, будь у меня задача обязательно выиграть, я бы и сам бил по уязвимым местам противника.
Удары я практически не парировал, вернее, делал вид, что пытаюсь, но скорости не хватает. Демон осмелел и стал делать их небрежно, за что немедленно поплатился. Подхватив его ногу, я сделал шаг назад, посадив его на шпагат. Явно это была не его сильная сторона — сесть на шпагат он сел, но вставал с него мучительно долго. Добивать я его снова не стал.
В этот раз оплошность моего противника встретили гробовым молчанием. Только один зритель крикнул:
—Да он что, играет с ним, что ли?
Встав, Демон не изъявил желание продолжать бить меня ногами. Да и передвигаться стал гораздо скованнее. Но злился он сильно и боевого азарта не утратил. Вначале попытался расстрелять меня кулаками с дальней дистанции, а затем, когда я парировал его удары блоками, подставляя под кулаки локти, внезапно перешел в стремительную атаку по типу — «наседаю и бью кулаками куда попало». В этот раз я пропустил болезненный удар в печень, и следующие полминуты обороняться было очень тяжело. Будь у него возможность завершить бой ударом в челюсть, он бы так и поступил, и видно было, что руки так и чесались это сделать, но правила он соблюдал. Это очень сильно сдерживало его потенциал как бойца — но, признаться, я на это тоже рассчитывал, когда вызвался на этот бой на таких условиях. Я заметил, что удары в голову у него особенно опасны и хорошо отработаны. Заставь сильного противника, привыкшего полагаться на одно оружие, сражаться другим, и получишь преимущество!
Несмотря на то, что я оправился от удара в печень, я продолжал делать вид, что все еще страдаю от него, держась скособоченно. Противник клюнул и перешел в очередное стремительное наступление, осыпая меня беспорядочными ударами по корпусу. Закончилось оно одним точным ударом в челюсть, который я провел между его руками, заметив брешь. Она у него не была постоянной, но периодически, когда он увлекался, все же появлялась. Хорошим таким ударом, в который я вложил весь вес своего тела. Демон рухнул на пол, словно его топором ударили, и не поднялся, когда истекли пятнадцать секунд.
Ошеломленное молчание, когда он рухнул, сменилось яростными криками, когда стало ясно, что он не поднимается. А когда истекли пятнадцать секунд — еще одним взрывом эмоций, в котором были как оттенки сожаления из-за потерянных денег, так и радость, что кто-то из местных смог отделать залетного столичного бойца. Я спокойно похромал к выходу с ринга. Едва вышел с него, как словно попал в водоворот — мужики хлопали меня по плечу, норовили пожать мою руку, девушки алели щечками и стреляли глазками. По шепоткам вокруг понял, что главная тема сейчас — кто же я такой? Ясно, что не профессиональный боец,— меня бы знали. Доминировала версия, что я крутой портальный охотник, находящийся на лечении после ранения и решивший немного размяться. Охотников за портальными монстрами в городе были тысячи, так что угадать, кто я, было трудно. Ко мне прорвался Вилем. Его лицо тоже было радостным, хотя вот от него не ожидал, что он вообще умеет выражать какие-то эмоции, уж больно он до этого держался невозмутимо:
—Антидемон! Какая интересная школа! Удивил, удивил! Не уходи, у меня будет к тебе предложение!
—Не уверен, что меня заинтересуют еще такие бои!— честно ответиля.
