—Да это и не важно, кто же против тебя захочет выйти, после того как ты столичного так легко отлупил! Я тебя хотел попросить ребят моих потренировать! У меня своя бойцовская школа, вот Амбал из нее, иГроза тоже. Если результат будет, плачу по десять серебряных за час!
Я задумался. Ударов я получил недостаточно, чтобы прокачать основание источника, добавилось всего несколько процентов. Меня еще долго надо лупить, чтобы все получилось! Да и тренировки — прекрасный способ подсобрать эманации и чужих боли и страданий. Кажется, наши интересы совпадают! И я согласился, правда, не упустил возможность поторговаться:
—Идет, если это будет пять золотых за четыре часа в день!
—Четыре золотых за пять часов!— ответил тут же Вилем.
—Договорились!— кивнуля.
Ко мне пробился один из его парней и произнес уважительно:
—Господин делал ставку на первый бой! Ставка сыграла! Вот ваш выигрыш!
И протянул мне два золотых.
Забрав выигрыш, я спросил Вилема:
—Могу начать завтра. Куда подходить?
—В десять утра сюда же, отсюда близко, подкинем в экипаже!
Попрощался. Миновав еще несколько десятков болельщиков, осторожно отодрал от себя кинувшуюся обнимать меня даму лет сорока и, наконец, наткнулся на сестру:
—Ну что, пошли?
—Погоди! Мне еще выигрыш не собрали! Обещали принести!— огорошила она меня.
—Ты что, поставила на меня деньги?— удивилсяя.
—Ну да!— радостно сказала Эрли, сияя, как начищенная медная монетка.— Ты пошел к рингу, и я вначале невероятно на тебя сердилась, а потом задумалась и сказала себе — брат раз за разом совершает невозможное! Почему бы ему и не выиграть этот бой? А ты мне как раз подарил эти пять монет! Вот я их и поставила!
Только я успел озадаченно покачать головой, как перед сестрой появился один из парней:
—Вот ваши семьдесят пять золотых, леди!— прошептал он, передавая ей увесистый кошель.
После чего, оглянувшись, прошептал еще тише:
—Будьте осторожны на улице, кто-то мог заметить, что у меня не нашлась сразу нужная сумма, чтобы выплатить весь выигрыш!
Я впечатлился уровнем заботы о клиентах в этом заведении. Вероятно, имело значение то, что город у нас провинциальный и денежных клиентов не так и много, вот их и стараются беречь! Не будь у нас новой договоренности сВилемом, мог бы подумать, что эти же ребята и планируют нас ограбить, а сейчас предупреждают о такой опасности, чтобы снять с себя подозрения при расследовании. Не сложно же послать несколько незнакомых нам бандитов, чтобы напасть на нас! Но договоренность была, Вилем выглядел искренне заинтересованным в моем завтрашнем появлении, поэтому я отбросил подозрительность. Ограбление — это всегда риски, что кто-то погибнет, к примеру, я сам, и тогда я не смогу обучать его бойцов.
Последовав совету, быстро покинули зал для боев, вышли в общий зал таверны и оттуда проследовали на улицу. Около заведения было множество свободных экипажей — извозчики тоже знали, что тут проводятся бои и после их окончания можно будет получить выгодного клиента. Экипаж я выбирал с осторожностью — уж очень много бывших бандитов служило в нашей армии, так что я хорошо знал об их ухватках из вечерних рассказов у костра, когда они делились интересными историями из прежней жизни. Подогнать к денежному лоху подставной экипаж, чтобы он отвез его прямо в засаду,— один из любимых приемов грабителей. А иногда парочка бандитов ждала лоха прямо в экипаже и скручивала, едва он в него заходил.
Извозчику, благообразному старичку, сонно клевавшему носом, я велел ехать кСеверным воротам, надеясь запутать тех, кто захочет за мной проследить. Потому что так-то самый короткий путь к нашему поместью — отЮжных ворот. Эрли порывалась завести разговор еще в дороге, но я поднес палец к губам. Экипаж был легким, сделан из деревянного каркаса, обтянутого тканью,— услышать нас извозчику может помешать только глухота. Но я сам знал несколько очень старых людей с удивительным слухом, поэтому рассчитывать на это никак не мог. В экипаже начали болеть пострадавшие в бою печень, ребра и колено — впервые в моей жизни я радовался боли, поскольку она способствовала формированию основы нового источника.
Высадить нас велел еще в городе, там мы сделали крюк по соседним улочкам, после чего покинули город. Хотя я все равно сознавал уязвимость ситуации: не так и сложно, расспросив прохожих, выяснить, что хромой парень и девушка в масках вышли из города — следовательно, живут, скорее всего, за его пределами.
Когда вышли из ворот, прошли по дороге до первого поворота и, скрывшись от глаз стражников, тут же свернули в лес. В ближайших кустах обождали несколько минут — я хотел проверить, нет ли за нами слежки.
—Ох, я уже предвкушаю, как обновлю свой гардероб на эти деньжищи, что сегодня выиграла!— радостно затрещала сестра.— Пошью два новых платья, нет, три новых платья! Одно желтое, второе синее, третье пурпурное! Нет, пурпурное не буду покупать, говорят, мода изменилась в столице, и этот цвет больше не популярен. Пошью, значит, вместо пурпурного голубое, оно пойдет к моим глазам! И заколочки — я теперь могу купить заколочки! Возьму самые дорогие, которые с самоцветами!
И тут же, безо всякого перехода, спросила меня:
—А как ты понял, что ты сильнее его, посмотрел предыдущие бои?
—Он был сильнее меня!— не задумываясь, ответиля.
—Но тыже выиграл!— удивилась сестра.
—Просто против него сыграло несколько факторов. Первый — он меня вначале недооценивал. Поэтому пропустил тот первый удар, в затылок. То, что он продолжил драться, не означало, что этот удар не повлиял на него плохо. Удары в голову без последствий не остаются. Второй — необычные условия поединка. В такого рода схватках заканчивают поединок обычно удачным ударом в голову. И я понял, что парень иначе и не умеет особенно. А раз он не мог идти по привычной схеме, он был обескуражен, и я это использовал.
—Даже и не думала, что тот варвар, которого папа нанял тебе в четырнадцать лет, чтобы тренировать тебя драться, был так хорош! Покажешь мне несколько приемов, ладно?
Пришлось пообещать. После этого, не заметив никакой слежки, мы вылезли из нашего убежища, сняли маски и отправились по лесу к себе домой. Идти надо было сорок минут. За первые двадцать Эрли прожужжала мне все уши восторженными причитаниями про грядущие изменения в своем гардеробе, и сбить ее с этой темы обычными способами было невозможно. Когда понял, что не смогу выдержать еще двадцать минут, был вынужден несколько поумерить ее восторги, спросив, что подумает отец, если она резко обновит гардероб, а он знает, что ей на это денег, естественно, не давал. Такая своеобразная мера самозащиты дала результат — Эрли призадумалась, а потом спросила меня:
—И как же мне быть? Деньги-то есть, и прямо жгут мне карманы! Я вот сейчас в единственном приличном платье, и то оно уже изнашивается, и скоро меня в нем начнут принимать за служанку!
