— Как, кстати, прошёл ваш первый день на работе? — спрашивает, сворачивая на очередном светофоре. — Не опоздали?
— Немного... — признаюсь, честно и тут же краснею. — У меня просто вечер накануне такой суматошный выдался. Трубу прорвало, полы вздулись, ещё и соседей до кучи затопили. Теперь вот ремонт делать нужно и у нас в квартире, и у них... В общем, мы с Асёнком пол ночи воду вытирали.
Начинаю тараторить и оправдываться. Не знаю зачем я это делаю. Но мне не хочется, чтобы этот мужчина подумал, что я какая-то не серьёзная, раз умудрилась опоздать на работу в первый же день.
— Асёнок? — улыбается, вопросительно выгибая бровь
— Это моя дочка, — поясняю. — На самом деле, её зову Ася... а если полностью, то Ассоль.
— Очень красивое имя.
Да... имя и правда красивое...
Воспоминания тут же откидывают меня на четыре года назад. В день, когда мы с Борцовым ходили кататься на каток в моей родной Рязани. А если быть точнее, в тот момент, когда мы с Лёшей обсуждали детские имена.
Он тогда сказал, что если в будущем у него родится дочь, то он назовёт её Ассоль. Тогда мне это имя показалось смешным. А сейчас я считаю его самым красивым на свете...
— А что же муж? Не помогал вам с Асёнком воду вытирать? — мужчина бросает быстрый взгляд на мою правую руку и снова возвращает его к дороге.
— Мы с Асей вдвоём, — отвечаю лаконично.
Настроение от этого вопроса моментально портиться. Я не очень люблю темы, касаемые моей личной жизни.
Как ни крути, но я прекрасно понимаю, что нет ничего хорошего в том, когда ребёнок растёт в неполной семье. Я сама в такой выросла. И это то, что выворачивает мою душу наизнанку каждый раз, стоит об этом думаю.
Я хочу дать своей малышке всё. Хочу, чтобы её сердечко было наполнено теплом и счастьем. Но иногда во мне поселяется страх, что меня одной для этого будет недостаточно. Что я не справлюсь...
Так или иначе, в данный момент я ничего не могу изменить. Борцов свой выбор сделал четыре года назад.
И я его сделала.
— Судя по всему, я задал некорректный вопрос. Прошу прощения...
Поворачиваюсь к мужчине и пытаюсь натянуть улыбку обратно на своё лицо.
— Всё в порядке, — говорю твёрдо, дёргая вверх уголки губ.
В этот же момент Александр паркует машину напротив детского сада. Бросаю взгляд на часы. Без десяти семь.
Второпях отстёгиваю ремень безопасности и распахиваю дверь автомобиля.
— Спасибо большое, что подвезли, — говорю, уже вылезая на улицу. — Без вас бы я точно не успела Асёнка забрать. До свидания.
Разворачиваюсь и со всех ног несусь к калитке. На площадке ещё играют дети. Но их совсем немного, и они из старших групп. В любом случае, меня это мало успокаивает. Я чувствую себя ужасно виноватой перед Асей. Мы так мало времени проводим вместе. Я всё время думаю о том, что так могу даже не заметить, как моя малышка вырастет...
— Ирина Владимировна, извините, я торопилась как могла, — подбегаю к скамейке, на которой одиноко сидит мой Асёнок с воспитательницей. В своей группе она осталась опять последняя...
— Ничего страшного. У вас ещё десять минут было в запасе, — женщина поднимается со скамейки и, подхватив сумку, вешает её себе на плечо. — Должна вас предупредить, что Ася сегодня кашляла. Понаблюдайте за ней, пожалуйста. Если разболеется, то мы вынуждены будем высадить вас на больничный.
Попрощавшись, Ирина Владимировна уходит. Перевожу взгляд на свою малышку. Насупившись, скрестила руки на груди и спрятала подбородок в своём розовом вязанном шарфике.
— Котёнок, домой идём? — сажусь на корточки и кладу руки на её коленки.
— Я пошледняя была, — шмыгнув носом, гундит из-за шарфа.
— Я знаю, малыш..., — выдыхаю, до боли прикусывая губу.
Ладонями провожу по её вельветовым штанишкам. Обнимаю и кладу голову Асёнку на ноги, утыкаясь в них лицом.
Втягиваю в себя её запах. Она так приятно пахнет. Чем-то родным и таким тёплым. Она пахнет как любовь.
Чувствую, как её ладошки опускаются на мою голову, и Ася вплетает крохотные пальчики в мои волосы, начиная медленно их перебирать. Она любит так делать — копошиться у меня в волосах. И я люблю, когда она так делает.
— Ешли я жаболею, мы в зоопалк не пойдём? — спрашивает обиженно.
Задираю голову и заглядываю в её недовольное личико. Шмыгнув, Ася вытирает нос рукавом куртки.
— Ты не заболеешь. Сейчас придём домой, попьём горячего чаю, подышим ингалятором и промоем нос. И завтра проснёшься у меня как новенькая, — заявляю твёрдо.
Поднимаюсь и, взяв малышку на руки, несу в сторону калитки.
— Не буду ингалятол, — начинает хныкать. — Мне не нлавится. И в нос не нлавится.
— А болеть ещё противнее. Так что сегодня придётся немного потерпеть. Это всё ради зоопарка.
— И иглуски, — обхватывает меня ладошками за лицо и разворачивает на себя. — Ты шкажала. Помнис?
— Помню, — улыбаюсь.
Толкаю дверь калитки и замираю так резко, будто мои ноги вросли в тротуар, смотря на припаркованную возле садика машину.
****
— Мама, это кто? — слышу у себя над ухом Асин голос, когда мы обе с ней смотрим на облокотившегося о капот Александра.
— Почему вы не уехали? — спрашиваю слегка растерянно.
— Решил дождаться и подвезти вас до дома. На улице холодно.
Оторвавшись от машины, он обходит её и открывает для нас переднюю пассажирскую дверь.
— Да вы что... не стоило... у вас же дела, наверняка, — подтягиваю вверх болтающую ногами дочь.
— Все мои дела остались на работе. Так что выкроить время на то, чтобы доставить вас до дома я вполне способен.
Придержав меня за локоть, мужчина помогает нам с Асей сесть в машину. Закрывает дверь и садится за руль.
— К сожалению, детского кресла нет. Но вы, я так понимаю, где-то недалеко живёте. Думаю, не будет ничего страшного, если дочка посидит у вас на руках, да принцесса? — повернувшись к Асёнку, подмигивает ей.
— Да, мы тут рядышком. На улице Маршала Говорова. На следующем перекрёстке нужно будет повернуть налево, а дальше по прямой до светофора, — показываю пальцем в направлении к нашему дому.
— Понял, — кивнув, заводит мотор и вклинивается в поток машин на трассе.
— Вы мамин натяльник? — внезапно тишину салона разбивает строгий голос Асёнка, которая всё это время с хмурым лицом внимательно рассматривала мужчину.
— Нет, — повернув голову на малышку, Александр улыбается. — Мы с твоей мамой работаем в одном здании.
— Это холосо, сто не натяльник... — тянет задумчиво.
