— Вон там в углу ты плохо помыла, — хозяйка тычет пальцем в угол, который я выдраила до блеска.
Переведя дыхание, покорно перемываю. Напоследок мне нужно вынести три мешка мусора из-под цветов к контейнерам, которые расположены в пятистах метрах. Хозяйка не дает мне оставить Влада в магазине, пока я выношу мусор, поэтому мне приходится одной рукой катить коляску, а второй тащить мешок мусора, и так сделать три рейса.
— Ты плохо мыла, — стреляет в меня недовольными черными глазами. — Все время приходилось показывать тебе, как надо, поэтому четыреста рублей, — бросает на стол передо мной четыре сотни.
— Что? Как четыреста? Мы же договаривались на пятьсот!
— Ты плохо мыла! — рявкает.
Я так и стою, опешив от ее наглости. В магазине работают холодильники для цветов, к тому же тут нет горячей воды, поэтому я делала всю уборку холодной. Мои пальцы почти одеревенели, но даже так я сжимаю ладони в кулаки от злости.
— Вот когда будешь мыть без замечаний, тогда и будет пятьсот, — добавляет.
В этот момент просыпается Владик и начинает хныкать. Мне ничего не остается, кроме как взять со стола четыре сотни, засунуть их в карман и, буркнув «до завтра», пойти прочь из магазина. Уже почти час ночи, я едва успеваю на последний автобус. По дороге назад все-таки начинаю тихо плакать в воротник пуховика, поэтому в квартиру захожу с красными опухшими глазами.
Игорь не спит, сидит в гостиной с тихо работающим телевизором. И я снова чувствую себя ужасно неловко за то, что своим присутствием мешаю работающему человеку. Игорю ведь к восьми в больницу, он наверняка хочет спать.
— Тебя долго не было, — выходит в прихожую навстречу и сканирует придирчивым взглядом мое заплаканное лицо.
— Работы оказалось больше, чем я думала. Извини, что мешаю, ты уже, наверное, спать хочешь, тебе ведь завтра на работу. То есть, уже сегодня.
— Все в порядке.
Я прохожу с ребенком в комнату, закрываю дверь и надеюсь, что Игорь пойдет спать. Кормлю Влада, укачиваю его, параллельно вытирая с лица продолжающие бежать дорожки слез. Когда сын засыпает, тихо выхожу из комнаты, надеясь, что Игорь уже спит. Но нет. На кухне горит свет. Хоть и не очень хочется, а иду туда.
— Игорь, я очень благодарна тебе за помощь… — сходу начинаю.
— Да что ты заладила со своей благодарностью?
Осекаюсь. Он сидит на стуле, я стою у стены.
— Я не знаю, что еще сказать, — взмахиваю руками. — Я нашла работу. Она хоть и тяжелая, но все же я рада и ей. Я попробую еще что-то найти. Не знаю, сколько времени это займет, надеюсь, не много. Сниму комнату и перееду туда.
— Ты можешь жить у меня всегда.
По коже пробегает неприятный холодок. Сглатываю тяжелый ком.
— Что ты, я так не могу. Это неправильно… — что-то еще лепечу, но Игорь поднимается со стула и медленно идет ко мне, от чего я тут же замолкаю и вжимаюсь в стенку.
Он нависает сверху. Мне почему-то страшно и неприятно, хочется забиться в угол. Игорь едва ощутимо берет меня двумя пальцами за подбородок и поднимает лицо на себя. Смотрю на него полными ужаса глазами.
— Ты мне нравишься, Соня.
О Боже, он все-таки это сказал! Как же я боялась однажды это услышать. До произнесения этих слов вслух, я могла делать вид, что не понимаю намеков, и мы просто друзья. А теперь так не получится. Теперь надо что-то с этим делать.
— Игор, я… — и замолкаю, не находясь, что ответить.
В данную секунду я испытываю весь спектр самых негативных чувств, какие только возможны: страх, раздражение, неприязнь, отторжение.
Меня коробит, что какой-то другой мужчина, не Дима, стоит ко мне вот так близко.
Меня коробит, что какой-то другой мужчина, не Дима, касается моей кожи.
Меня коробит, что какой-то другой мужчина, не Дима, говорит о своей симпатии ко мне.
Мне хочется поежиться, попросить Игоря отойти. Внутри меня поднялась целая волна отвращения к нему. Не хочу, чтобы касался, не хочу, чтобы подходил.
— Соня, ты давно мне нравишься, — повторяет. Не убирает руку с моего лица, не отходит.
Я вжимаюсь в стену так сильно, как могу. Наверное, скоро сольюсь с нею.
— Я не знаю, что тебе сказать… У меня к тебе только дружеское отношение. Прости.
Ни один мускул не дергается на его лице. Почему его не обижают мои слова? Или обижают? Но Игорь по-прежнему не отходит.
— Но ты же понимаешь, что, если вернешься домой, то будет то же самое. Мать продолжит тебя пилить.
— Я не вернусь домой. Я решу вопрос с работой, сниму комнату…
— Ну какая работа, Сонь? — слегка ухмыляется. — Полы мыть?
— Да хоть полы.
— Будешь скитаться с ребенком по съемным комнатам с тараканами и работать уборщицей? Серьезно?
В голосе Игоря звучит легкая насмешка, от которой становится еще больше не по себе.
— У меня нет другого выбора. Значит, буду.
— У тебя есть другой выбор.
Сердце с грохотом проваливается в пятки. С Игорем как будто бы произошла какая-то перемена. С одной стороны, он такой же, каким я его знаю. А с другой, ощущение, будто он хищный зверь, который загоняет меня в угол, словно трусливого зайца.
— Я предлагаю тебе другой выбор, — снова говорит. Убирает пальцы от моего подбородка и проводит подушечками по щеке, от чего горлу тут же подступает рвотный рефлекс.
— Какой? — едва слышно выдыхаю.
— Оставайся со мной. Выходи за меня замуж.
Последнее предложение звучит, как гром среди ясного неба. Я пялюсь на Игоря во все глаза, пытаясь понять, это прикол или он серьезно. Но на лице Игоря нет ни тени шутки. Он предельно серьезен.
Мой первый порыв — сказать «Нет», но отказ застревает в горле. Пытаюсь как-то подобрать слова, чтобы объяснить Игорю, почему не могу за него выйти, но в голове такая каша, что мысли даже не могут сформулироваться в слова.
— Я понимаю, тебе нужно время подумать, — произносит за меня. — Одного дня хватит?
Все еще молчу, парализованная от ужаса происходящего.
— Спокойной ночи, Соня. Надеюсь, ты примешь верное решение.
Игорь склоняется ко мне и едва ощутимо целует в губы. Волна неприязни снова захлестывает с головой. Мне становится до того тошно, до того противно, что, как только за Игорем закрывается дверь в комнату, я бегу в туалет и склоняюсь над унитазом, опустошая желудок.
Глава 50.
6 лет назад
Я не могу сомкнуть глаз всю ночь. Желание подорваться прямо сейчас и покинуть квартиру Игоря накатывает на меня волнами. Сдерживаюсь. Ради ребенка сдерживаюсь. Куда я пойду ночью? У меня только две дороги: домой или на вокзал.
