Дима сначала стоит в дверях, а потом подходит к дивану и осторожно садится на краешек рядом со мной. Обнимает меня здоровой рукой за талию и смотрит на спящего Влада.
— Я очень рад, что он у нас есть, — шепчет.
— И я рада.
— Наш сын самый лучший.
— Да.
— Он похож на тебя.
— А мне кажется, что на тебя.
— Неее. У него твои черты лица.
— Но твои карие глаза и черные волосы. А еще твои компьютерные мозги.
Дима тихо смеется.
— Пойдем, — предлагаю.
А то еще разбудим Влада. Сейчас он точно спит, я умею определять, когда ребенок притворяется спящим, а когда нет.
— Я приберу внизу, а ты отдохни, хорошо? — говорю Диме, когда выходим в коридор. — Не болит плечо?
— Сейчас нет.
— Сейчас? — выгибаю бровь. — Значит, все-таки, бывает, болит?
До этого Дима говорил, что с плечом все в порядке, даже нет никаких неприятных ощущений. Обманывал, значит. Хмурюсь.
— Ну, иногда может немного ныть, если активно им двигаю.
Недовольно свожу брови на переносице.
Соболев впечатывает меня в свое тело правой рукой и целует в губы. Обвиваю его шею, встаю на носочки и с удовольствием отвечаю. Я ждала этого поцелуя целый день! Обожаю запах и вкус Димы, обожаю чувствовать прикосновения его тела к своему.
Наш поцелуй становится смелее, откровеннее, и я с сожалением понимаю, что пора остановиться.
— Все, Дим, — отрываюсь от его рта. — Надо убрать внизу, а то Чарльз проснется и съест оставшиеся куски пиццы.
Дима целует меня в шею.
— Приходи в спальню быстрее, я тебя жду.
— Мне, наверное, лучше поспать в другой комнате, я боюсь задеть твое плечо во сне.
— С ума сошла!? — отрывается от моей шеи и смотрит грозно в лицо. — Ты будешь спать со мной, — безапелляционно заявляет. — И не только сегодня, а вообще всегда.
Нет, такому заявлению я не могу сопротивляться.
Но в комнату Димы я все равно не спешу. Прибрав внизу, выхожу с чашечкой какао на веранду на кухне. Летом в Москве темнеет очень поздно. Вот и сейчас половина одиннадцатого, а только смеркается. Вдыхаю полной грудью свежий воздух, наслаждаясь своим тихим счастьем.
В комнату Димы я осторожно захожу где-то через час, надеясь, что он уже спит. Нет, не спит. Лежит в темноте поверх покрывала. Бандаж с руки снял, а одежду нет.
— Где ты была так долго?
— Убрала внизу, посидела на веранде, приняла душ… Я думала, ты уже спишь.
— Нет, я тебя жду. Иди ко мне, — подзывает к себе.
Обхожу кровать и ложусь с правой стороны. Дима сразу же укладывает меня на свое здоровое правое плечо, а пальцами поднимает вверх ночную сорочку и гладит по ягодицам.
Опасная дорожка.
— Дима, перестань, — прошу, смеясь.
— Что перестать? — его пальцы уже отодвигают в сторону кружевные стринги и касаются промежности.
— Дима, никакого секса! — силой сбрасываю с себя его руку. — Тебе прострелили плечо.
— Но не член же.
— Очень смешно! — язвлю. — Тебе нужно лежать и меньше двигаться.
— Так я и буду лежать, а вот ты…
— Соболев, нет! — отрезаю и сажусь на постели.
— Белоснежка, ну что ты у меня такая строгая? — Дима тоже отрывается от подушки и садится. Здоровой рукой подхватывает меня за талию и придвигает ближе к себе. Осыпает поцелуями лицо, водит ладонью по телу, сжимает грудь, покрытую шелковой тканью.
Делаю глубокий вдох. Внизу живота уже ноет, между ног пульсирует.
— Соскучился по тебе, — шепчет на ухо. — У тебя такое сексуальное тело. У меня член стоит от одного взгляда на тебя, — прикусывает тонкую кожу на шее и целует это место. Ладонь уже пробралась в глубокое декольте ночной сорочки и гладит возбужденные соски. — Хочу трахать тебя каждый день, круглосуточно и во всех позах.
— И я соскучилась, — томно выдыхаю, обнимая его за шею и ныряя пальцами в волосы на затылке. — И я хочу тебя, Дим. Но тебе нужен физический покой.
— А мы аккуратно.
Дима снова захватывает мои губы в плен, целует их нежно, и я сдаюсь. Помогаю Диме снять футболку и укладываю его на спину. Сама сажусь сверху. Чувствую его возбужденный твердый член сквозь спортивные штаны и мои стринги. Трусь промежностью, возбуждаясь еще больше.
Склоняюсь к Диме, нависаю над ним. Слегка прикусываю губы передними зубами, потом целую их. Проскальзываю языком внутрь, играю с его языком. Потом целую ниже: подбородок, шею. Иду устами по груди, вожу по ней ладонями. Затем спускаюсь дальше: к кубикам пресса. Скольжу по ним кончиком языка и дохожу до дорожки темных волос, что ведут в самый низ и скрываются под тугой резинкой серых штанов.
Снимаю их с Димы. Он остается в одних боксерах. Глажу через них член, сжимаю его. Между ног становится совсем мокро, должно быть, Дима чувствует мою влагу на своих ногах. Соски торчат так, что выпирают из шелковой ткани.
— Сними с себя ночнушку, хочу смотреть на твое тело, — просит хрипло.
Повинуюсь. Отбрасываю в сторону розовый шелк, оставаясь в одних полупрозрачных стрингах. Дима жадно пожирает меня взглядом, а потом не выдерживает и отрывается от подушки. Здоровой рукой обнимает меня за талию, пока я продолжаю сидеть на нем сверху, и принимается ласкать языком и губами мою грудь.
— Ммм, — мычу от удовольствия и двигаю бедрами вперед-назад по члену.
— Я чувствую, какая ты мокрая, — довольно шепчет. Отпускает талию и ныряет ладонью в трусики. — Ммм, девочка моя.
Прикрываю веки, проваливаясь в ощущения. Они одновременно сладкие и острые. Дима ласкает меня между ног, продолжая посасывать грудь. Держусь за его шею обеими руками, чтобы не рухнуть. Ноги ослабли, мышцы дергаются.
— Ах, — тихо стону, когда пальцы Димы ныряют в меня.
Насаживаюсь на них, сжимаю бедра, двигаюсь навстречу. Стоны рвутся наружу, сладкая патока расходится из эпицентра внизу живота по всему телу, заполняет каждую клетку.
— С ума схожу по тебе, по твоему телу. Хочу тебя всю, — тихо приговаривает.
Размыкаю веки и фокусирую поплывший взгляд на лице Димы. Тянусь к губам, целую и аккуратно укладываю на постель. Затем наконец-то снимаю с Димы боксеры. Сжимаю пульсирующий член, размазываю по нему смазку. Такой горячий, такой возбужденный.
— Сядь на него, — томно просит.
— Подожди, — заговорщицки шепчу.
Отползаю на постели немного назад, закручиваю волосы, чтобы не мешали, и провожу языком по влажной головке члена. Смазка попадает на рецепторы, солоноватый вкус заполняет рот. Медленно сосу губами, продолжая водить языком по головке. Под стоны Димы просовываю руку в трусики и помогаю себе пальцами.
