Андрей отстраняется, когда таксист сообщает, что мы приехали. С трепетом наблюдаю, как Ковалёв пытается придать лицу каменное выражение, но расширенные зрачки выдают. Мы оба на грани, заведены так сильно, что, похоже, остановиться уже не получится. А может, и не надо? Девчонки иногда рассказывают о своих безумствах и похождениях. Чем я хуже?
—Идем,— говорит Андрей, расплатившись с водителем.
На улице прохладно, но это ни капли не отрезвляет. Ковалёв берет меня за руку и ведет ко входу, доплачивает охраннику, и тот показывает глазами куда-то в толпу.
—Что ты ему сказал?— спрашиваю, пытаясь перекричать музыку.
—Что у тебя сегодня день рождения и я хочу исполнить твое желание: потрахаться под звуки твоей любимой музыки. Сейчас куплю места в випе.
—Это нереально… Билетов нет.
—Все реально, малыш,— бросает Андрей через плечо.
Лица Ковалёва я не вижу, но чувствую, что он улыбается.
Подходим к огромному лысому парню. Андрей разговаривает с ним не больше минуты, после чего мы поднимаемся по крутой лестнице наверх. В вип-ложу! У каждой кабинки отдельный вход. Страшно представить, сколько это стоит. И сцена… Любимый коллектив как на ладони!
Андрей жестом подзывает официантку. Заказывает выпивку и откидывается на спинку дивана. Расставляет руки в стороны. Поза вызывающая. Голова чуть опущена. Ниже замечаю выпирающий бугор.
—Девчонок тоже позовем?— интересуюсь я.
—Уверена?
К черту! Вика и Катя поймут. В крайнем случае скажу, что передумала и не поехала на концерт.
Андрей с детства бунтарь. Я такая же. Поэтому столкновение характеров было всегда. Мы часто воевали за внимание родных или из-за того, что Ковалёв меня отталкивал и обижал. Теперь делить нечего. Вместо того чтобы сесть рядом и строить из себя скромницу, забираюсь на колени Андрея. Если у нас только вечер и завтра Ковалёв все же съедет, хочу насладиться сегодняшними виражами сполна. Катастрофа все равно неизбежна.
Андрей смотрит так, словно видит впервые. Я тоже. Между нами и впрямь безумие! Кажется едва ли не жизненно необходимым снова почувствовать его вкус.
—Я сейчас трезвая.— Дрожу в его руках.— Это ты вызываешь у меня такие эмоции. Как будто я под градусом.
Вместо ответа Андрей касается моей промежности и гладит. Его язык заполняет мой рот.
—Нас отсюда не выгонят?— уточняю на всякий случай, отстранившись.
—Всем на нас наплевать,— бормочет он и обхватывает ладонями за ягодицы, вжимает в свою эрекцию, возвращая язык на место.
Слегка приподнимает меня и опускает на себя. Повторяет.
Музыка из колонок оглушает. Толпа внизу верещит. Внутри словно что-то взрывается, когда я чувствую под собой твердость. Ковалёв очень возбужден. Кажется, мы оба не на пределе, а за ним. Я целую Андрея в ответ, обмякнув в сильных руках. Между нами в буквальном смысле секс, только бесконтактный.
—На меня смотри,— приказывает Андрей.
Сносит лавиной от его напора и движений. Ощущение такое, что меня покидает рассудок. Что же будет, когда Андрей окажется внутри? Рассыплюсь на атомы?
—Я сейчас кончу,— хрипит Ковалёв и сжимает челюсти.
Ответить «Я тоже» не успеваю. Накрывает оргазмом. Задыхаюсь от наслаждения и пульсации внизу. Каждый раз это так ярко и остро. Незабываемо! Судя по тому, как больно Андрей стискивает меня в своих руках, он тоже на пике удовольствия. Мы долго унимаем сбившиеся дыхание, прижавшись друг к другу.
Ковалёв снимает меня с колен и сажает рядом. Говорит, что ему нужно привести себя в порядок, и уходит.
Через несколько мгновений появляется официантка с шампанским. Разливает его по бокалам. Я выпиваю свой, глядя на сцену. Децибелы сотрясают грудь. Пожалуй, только сейчас осознаю, что не смогу забыть эту ночь. Проклятая похоть и эгоизм!
Почувствовав силы, поднимаюсь на ноги и встаю у ограждения. Смотрю, как выступает любимая группа, испытывая запредельный кайф. Андрей подходит сзади и прижимается ко мне. Обвивает руками талию, целует в шею.
—Это пиздец, Яна. Что мы творим?.. Я погорячился с заявлением, что в состоянии остановиться.
Поворачиваюсь к нему лицом.
—Тогда и не останавливайся. Мне нравится все, что происходит между нами.
17 глава
Глубоко вдыхаю запах Андрея. Во мне нет ни одной спокойной эмоции. Определенно, это самый лучший вечер и ночь. Правда есть нюансы: границы гордости окончательно размылись. Свобода временная. Нашу связь никто афишировать не станет, а следовательно, придется лгать Вике, Кате, родителям. То есть всем. Самое ужасное испытание! На которое я иду по доброй воле.
Все, что происходит сегодня, впрочем, как и в последние дни, сложно осознать.
В воздухе витает напряжение, оно заставляет волоски на теле встать дыбом. Взгляд Андрея безумный, дикий. Мой, наверное, такой же. Мы снова тянемся друг к другу. Одновременно. Ковалёв заводится очень быстро.
Целует то грубо, царапая щетиной кожу на лице, то нежно, заставляя задыхаться от контраста ощущений. Голова кружится, я опять не чувствую пола под ногами. Парю в невесомости.
Не помню, как мы оказываемся на диване. Андрей сжимает мою грудь, трогает, ласкает, но больше не предпринимает попыток залезть в трусы. Он как будто и сам кайфует от происходящего. Пьет меня и не может насытиться! Толкается языком глубже в рот, отчего потребность поехать домой и продолжить эту сладкую пытку в спальне, в моей кровати, становится невыносимой.
—Меня еще никто так не целовал… Мы будто и впрямь занимаемся сексом…— шепчу Андрею в губы.
Он смотрит на меня полупьяным взглядом.
—С количеством интимных партнеров я не ошибся. Ноль. А целовалась со многими?
—С каждым приглянувшимся парнем.— Если забуду про провокацию, это буду не я.
—И сколько тех, с кем понравилось?
—Очень много,— заверяю с жаром.
Андрей часто и неровно дышит. Снова возбужден. Как и я. Сильный, горячий. Такой желанный…
—Всё, стоп,— хрипло произносит Ковалёв, когда я пытаюсь взять инициативу в свои руки и опускаю ладонь на его пах, сжимая твердый член.
—А как же мой день рождения и подарок?
Зрачки Андрея почти слились с радужкой, ноздри раздуваются.
—И вообще, я хочу веселиться. Давай спустимся вниз и потанцуем?
—Здесь танцуй,— приказывает он.— В толпу тебя не отпущу.
Кажется, в голосе Ковалёва я слышу вызов. Это нереально заводит!
Почему я так веду себя с этим человеком и откуда вдруг взялось столько уверенности в себе — не имею понятия. Хотя с таким желанием на меня даже Ярослав не смотрел. Андрей будто раздевает глазами, кожа горит в тех местах, где задерживается его взгляд.
