Андрей отрицательно качает головой:
—Ничего не хочу. Спасибо.
—Давай без «не хочу». Надо поесть,— вырывается раньше, чем успеваю закрыть рот. И раз уж начала говорить, то продолжаю: — Думаешь, у меня есть аппетит и желание выбираться из кровати? Но сегодня я почти закончила с лекциями и после ужина сяду посмотреть какой-нибудь фильм. Смотреть вместе не предлагаю, хватило прошлого твоего разноса. А поесть надо, и это не обсуждается!
—Я же сказал: ничего не хочу,— повторяет Андрей, нахмурившись.
Для меня это как толчок к действию. Привычки никуда не делись. Всегда хочется сделать все наоборот. Назло. Может, Андрей и прав, ничего у нас не получилось бы. И ладно, мозгами я это понимаю, но что делать с сердцем, которое выпрыгивает из груди? Какое-то хождение по кругу. И мукам.
—Из-за болезни не хочешь или потому что со мной придется время проводить?
Сердце как обычно врезается в ребра.
—И то и другое. Давай просто лишний раз не будем пересекаться? Мне надо встать на ноги и свалить из вашего дома. Как можно быстрее.
—Такая реакция, потому что ты тоже хочешь меня?— Эмоции летят в разные стороны. Говорю же, сложно себя контролировать рядом с ним.— Ты поэтому злишься? Или на себя? За то, чему позволил тогда случиться.
Я сегодня в ударе!
—Блядь, Яна…— чуть ли не рычит Андрей, схватившись за голову.— Я еще посплю, а ты делай что хочешь: готовь, фильм смотри. Только меня не трогай, договорились? В последний раз предупреждаю.
—А потом?
—Иди,— с нажимом произносит Андрей.
—Я оставлю тебе еду на столе. Не хочешь есть со мной — поешь, когда уйду. Ты похудел за эти дни. Тебе правда не нужно врача? Я переживаю.
—Никто мне не нужен. Мне уже лучше,— смягчается Андрей, но все равно хмурится.— Если и завтра температуры не будет, уеду на базу.
Я испытываю что-то вроде облегчения, и в то же время горько от его слов. Ничего не могу поделать с желанием почувствовать прикосновения Андрея и раствориться в приятных ощущениях. Не свойственно такое поведение девственницам, но я лишь формально она. Особенно если вспомнить, чем занималась с Ковалёвым в прихожей и какой кайф при этом получала.
Со вздохом поднимаюсь с дивана и иду на кухню. Достаю овощи и мою их в раковине. Пока я режу и варю филе курицы, представляю себя и Ковалёва в откровенных позах. Так все ярко и реалистично в моих фантазиях! Удивительно, как не отрезала себе палец. А то и два.
Мясо быстро готовится, я собираюсь слить бульон в другую емкость, чтобы заодно сделать лапшу, но, неаккуратно взявшись за ручку, обвариваюсь кипятком. Громко ругнувшись, включаю холодную воду и держу ладонь под струей.
Странно, что Андрей не отреагировал на грохот и брань. Хотя не удивлюсь, если опять спит и, когда появлюсь в гостиной, попросит вести себя тише. А может, думает, будто это моя новая провокация, чтобы выманить его на кухню.
Вытерев столешницу, я беру аптечку, но спонжей и мази, чтобы обработать ожог, в ней нет. На автомате иду в ванную, даже не взглянув в сторону дивана. Захожу внутрь и застываю на месте как вкопанная, потому что я здесь не одна.
Андрей только что принял душ и даже не успел прикрыться полотенцем.
Кажется, из его рта опять вылетает ругательство, когда Ковалёв замечает меня.
—Я обожглась… Мазь…— бормочу, не в силах отойти от шока и отвести глаза от Андрея, потому что у него на теле синяки, как будто его…— Тебя избили?— выходит шепотом.
Я настолько обескуражена, что с трудом произношу слова.
Вот теперь слышится отчетливое «Блядь». Хорошо, что я не она, иначе решила бы, что Ковалёв ко мне обращается.
—Бери все, что тебе необходимо, и уходи,— требует он, проигнорировав вопрос, и тянется к полотенцу. Оборачивает его вокруг бедер.
Помимо синяков, на руке у Ковалёва свежий след словно от пореза. Накрывает шоком еще сильнее. Куда Андрей опять влип?
—Яна,— давит он интонациями.— На выход.
Я бы и рада послушаться, но не могу сдвинуться с места. И так долго держалась — сейчас эмоции просятся наружу.
—Что произошло? Это случилось здесь или?..
—На тренировке. Я неудачно упал с турника,— бросает Андрей устало, по-видимому смирившись, что без ответа я не уйду.
—Ты обманываешь.
—С какой стати?— Он подходит к ящикам и начинает там рыться. Достает нужную мазь и протягивает мне.
Брать не тороплюсь, потому что не хочу выходить! Но и задерживаться будет глупо. Андрей поэтому перестал разгуливать по дому с голым торсом и в последние дни бинтовал руку? Чтобы я вопросов не задавала и не вздумала проявлять излишнее внимание?
—Бери мазь и иди,— повторяет Ковалёв.
Чтобы разорвать зрительный контакт, приходится задействовать все силы.
Допустим, эти синяки и впрямь после тренировки. Но не представляю, как можно так упасть, а главное — где? Скорее поверю, что Андрей с кем-то подрался. Только из-за чего? Господи, как же мало я знаю о его жизни!
—Пока не скажешь, что на самом деле про…
Андрей хватает за руку, вкладывает в нее мазь и собирается вытолкать меня за дверь, но резко замирает на месте, потому что я вскрикиваю. Боль такая яркая, что перехватывает дыхание, перед глазами темнеет, а по щекам катятся слезы. Я словно опять вылила на себя кипяток.
—Яна…— В голосе Андрея слышится замешательство.— Ты по-настоящему, что ли?
Сердце подскакивает и ускоряется, когда он разжимает руку, в которой я держу мазь, и осматривает ее. Даже боль стихает от нежных прикосновений.
—Я неспециально. Извини.
Андрей забирает тюбик. Выдавив на кончик пальца мазь, втирает ее в мою кожу.
Поднимает голову, встречаясь со мной взглядом. Замечает мокрые дорожки на щеках.
—Блин, ну ты чего, Ян? Неужели так больно?
Очень! Но признаваться в этом Ковалёву я не хочу. Как не хочу и чтобы он видел мои слезы. Выдергиваю у него свою руку и пулей вылетаю из ванной.
Действительно какое-то хождение по мукам. Пусть поскорее наступит завтра и Андрей оставит меня одну. Иначе натворю глупостей, о которых ни капли не буду потом жалеть!
23 глава
Не замечаю, как оказываюсь в спальне. Перед глазами пелена слез. Кожа в месте ожога горит, внутри все сжимается от эмоций. Я не могу справиться с волнением. Сев на кровать, швыряю тюбик с мазью в стену.
После возвращения Ковалёва, из-за вспыхнувших чувств к этому паршивцу я стала еще впечатлительнее. Это вообще поддается контролю? Лечится? Впору самой собирать сумку и уезжать из собственного дома. На реабилитацию к психологу.
Глубоко дышу, пытаясь успокоиться, но тщетно. Меня рвет на части. И еще сильнее — когда дверь в комнату открывается и на пороге появляется Андрей. От неожиданности замираю. Наши взгляды сцепляются. Сердце начинает колотиться пуще прежнего, а сама я как будто превращаюсь в оголенный нерв.
