—Все-таки в перевоплощениях есть своеобразная прелесть, правда?— спрашиваю, когда он ненадолго отстраняется, чтобы заглянуть в приложение.
—Сама на себя не похожа сегодня,— хрипло отвечает Андрей и вновь целует.
Жаль, от столкновения с Триггер это нас не спасло, ну да ладно. Если человек замыслил что-то плохое, он обязательно это осуществит. Независимо от обстоятельств.
—Такси сейчас уедет,— шепчу я, пока губы ползут в дурацкой блаженной улыбке.
Ни я, ни Андрей не можем оторваться друг от друга.
—Да и хрен с ним. Еще закажем.
Ну и вот как в такого не влюбиться?
Ковалёв опять целует меня, а потом берет за руку, и мы идем к такси. Андрей ждет, когда я заберусь внутрь. Судя по адресу, который заметила в приложении, едем в самый популярный в городе клуб. Я не против. Энергии и эмоций столько, что их необходимо куда-то выплеснуть.
Дорогой мы продолжаем целоваться. Расплатившись с водителем, Андрей ведет меня ко входу. Это так напоминает вечер, когда мы отправились на выступление моей любимой группы.
Фейс-контроль проходим за пару минут, даже без дополнительной оплаты. Андрей просто показывает что-то охраннику, и тот сразу пропускает.
—Поделись, что там у тебя такое,— прошу я, когда мы проходим через толпу в закрытую випку.
—Опыт, Яна.
—Неправда. Я хочу знать. Это законно?
—Более чем.
Андрей достает из кармана красную корочку и, раскрыв ее, показывает, что он помощник депутата. Я прыскаю со смеха.
—Так нечестно! Ты в сговоре с дедом! Почему у меня такой нет?
—Скоро меня лишат этой привилегии,— улыбается Андрей.— После того как дед узнает, что я сделал с твоей девственностью.
Закусив губу, вспоминаю разговор с Триггер. Может, стоило промолчать и убежать? Господи… Опять становится не по себе от мысли, что пострадает репутация семьи, возможно даже, контракт Андрея с его белобрысой подружкой. Хотя за это я переживаю в последнюю очередь. Да и сама в каком свете предстану перед родней?
—Ты чего загрузилась?— Андрей привлекает меня к себе и целует в висок, проводит носом по щеке.
—Всё в порядке.— Прячусь у него на груди.
Трогаю кончиком пальца кулон, который всегда на Андрее. Почему-то потряхивает. Похоже, у меня передоз эмоций от этого вечера. А он в самом разгаре!
Андрей больше не обнимает, обхватывает руками мое лицо. Сердце сжимается от того, как смотрит.
—Только не говори сейчас ничего,— прошу я.— Просто поцелуй. Хорошо?
Он наклоняется. Жду, что коснется моих губ своими, но Андрей вдруг нежно кусает за подбородок, опускается к шее, оставляя засосы. По коже ползут мурашки, соски мгновенно напрягаются и твердеют.
—Я бы тебя съел, Яна,— признается он и стягивает лямку платья. Кусает кожу рядом с соском, вырывая из груди стон.— Всю.
Каждая клетка тела реагирует, когда Андрей рядом! Надеюсь, Ковалёв понимает, что у меня к нему все очень серьезно, и не станет разбивать мне сердце? В противном случае я причиню боль ничуть не меньше. А может, даже больше.
32 глава
—Я хочу на танцпол. Давай спустимся на первый этаж,— прошу я, сидя на коленях у Андрея.
Он вопросительно изгибает бровь:
—Зачем?
—Я буду у барной стойки наблюдать за тобой, а ты будешь танцевать в толпе.
—Подобного до тебя мне никто не предлагал,— усмехается Андрей.
—Ну чего тебе стоит подвигаться в толпе? Пошли!
—Давай на берегу договариваться. Что я должен делать?
Ковалёв, кажется, догадывается о моих скрытых намерениях.
Я в восторге от того, что Андрей сегодня выполняет практически все мои желания. Правда, секса в клубе, сказал, он не допустит, ограничимся лишь поцелуями. Губ почти не чувствую! Поэтому нужно заняться чем-то еще, иначе Ковалёву придется нарушить свое слово.
—Когда к тебе будут подходить девушки, ты их не отшивай. Мне нужно закрыть один детский гештальт,— начинаю издалека.
—У тебя мазохистские замашки, ты в курсе?— смеется Андрей.
—Ты сделал такой вывод, потому что я кайфую, когда ты шлепаешь меня по заднице и душишь во время секса? Вообще-то я ни с кем подобным не занималась…— намеренно провоцирую.
Только прилетает все равно мне.
Ковалёв обхватывает мои ягодицы руками и вжимает в свой стояк. По телу вновь несутся мурашки и дрожь. Если немного поерзать на эрекции Андрея, то я кончу. Но хочу с ним вместе. До громких стонов, кожа к коже. Однако кое-кто другого мнения.
То ли Андрей чувствует, что я на грани, то ли намеренно хочет, чтобы кончила, но он опускает руку и трогает меня через трусики, нажимает на клитор и массирует его до тех пор, пока я не рассыпаюсь на мелкие частички в его руках. Трясет так, будто я в смертельной лихорадке!
—Такая ты красивая…— Андрей впивается в мои губы.
Не знаю, кто кого сведет с ума, но я точно близка к помутнению рассудка.
—Ну что? Теперь на танцпол?— Он отстраняется от меня.
—Нет. Теперь мне нужно прийти в себя.
—Имей в виду, разнимать женскую драку в мои планы не входит,— предупреждает Андрей.
Я утыкаюсь в шею Ковалёва, пряча от него улыбку, и дышу им. Господи, ну какой он восхитительный. И сам, и его запах.
Мы спускаемся по лестнице на танцпол. Ноги не слушаются, в голове вата. Я заказываю безалкогольный коктейль и наблюдаю за Андреем.
Пластичный, сексуальный, красивый, раскрепощенный. Даже не удивляюсь, когда рядом с ним оказывается девушка. И не одна, а сразу две! Виснут у Андрея на плече по очереди, что-то шепчут на ухо. Щеки обдает жаром, в грудь вонзается игла ревности, когда представляю их втроем. Обязательно потом поинтересуюсь, был ли у Ковалёва подобный опыт. Хотя и не знаю, зачем мне эта информация и что я с ней буду делать.
Выжидаю пару минут. На большее меня просто не хватает. Взяв сумочку, иду в толпу. Подхожу к Андрею и обнимаю его. Каждую из девиц меряю ненавидящим взглядом. Полапали моего мужчину, и хватит. Хорошего по чуть-чуть.
—Он со мной,— заявляю двум дылдам. Голос непривычно звенит от злости и раздражения.
Ковалёв кладет руку мне на поясницу, привлекая к себе. Дергает плечом перед девчонками в извиняющемся жесте, мол, всё так, и уводит меня в сторону. Но я противлюсь. Хочу отточить словесное мастерство по отшиванию длинноногих шпал. Жаль, Андрей не дает это сделать.
—Да угомонись же ты!— произносит громко, слегка встряхивает и накрывает мой рот своим.
Это немного остужает пыл. О клеящихся к Ковалёву девочках я уже не думаю.
