Андрей уходит, мы с девочками смотрим ему вслед. С лица не сползает улыбка.
—Не будь я сейчас в отношениях, точно бы замутила с твоим братом,— мечтательно вздыхает Вика.— Хотя уверена, что он сойдется со своей подружкой.
—Почему?— От радости, что я увидела Андрея и он к нам подошел, не остается и следа.
—Я бы такого ни за что не оставила в покое,— хмыкает подруга, пожимая плечом.
Вика сегодня испытывает мое терпение, сама того не зная.
—Я начинаю жалеть, что согласилась прийти сюда. Может, хватит о нем?
—Ой, да ладно тебе. Нашла из-за чего возмущаться. Вы с Андреем почти родные, между вами быть ничего не может. Ты воспринимаешь его как брата, нас тебе не понять. И вообще, есть люди, которые себе на уме, очень сложные. Они не для всех, но отношения с ними — это самое запоминающееся событие в жизни. Вот это с большой долей вероятности про Ковалёва,— кивает Вика в сторону Андрея.
Вспыхиваю до корней волос от услышанного. А ведь подруга в чем-то права. В Ковалёва я влюбилась намертво и не представляю, как и день прожить без его внимания.
—Ты без конца говоришь о нем, это раздражает.
Раньше просто раздражало, а сейчас еще и ревную. Андрея я воспринимаю очень серьезно. Да, не прошу у него никаких обещаний, мы толком и не обсуждали, как все будет после его отъезда. Но теперь я отчетливо понимаю, как важно, чтобы у твоих отношений и надежд было завтра. Что-то стабильное и крепкое, что не умрет под завалами сомнений. Которых стало слишком много в последние дни.
—Успокойся.— Катя чмокает меня в щеку.— Больше не будем об Андрее.
—Кстати, а с приглашением в школу что? Ты согласилась?— не унимается Вика.
—Думаю,— со вздохом отвечаю я.
—Ладно. Мы поехали в кафе, а ты жди своего родственника. Созвонимся. Если что, знаешь, где нас найти, когда наскучат семейные посиделки.
Я провожаю девочек взглядом и возвращаю его к Ковалёву. Он дает интервью, позирует с кубком для фотографов. Ко мне подходит с вещами только через полчаса.
Вид у Андрея уставший, но глаза горят. Мы молча идем на парковку, и лишь когда оказываемся в моей машине, вдвоем, Ковалёв поворачивается, опускает ладонь мне на колено, ведет вверх.
Я замираю, слушая гулкие удары сердца в ушах.
—Рада за меня?— спрашивает Андрей.
—Очень,— отзываюсь с волнением.— Но с недавних пор твоя любовь к риску не вызывает у меня ничего, кроме волнения. Все, что ты вытворяешь со своим телом, смотрится, безусловно, впечатляюще. Однако думала, получу разрыв сердца, когда ты меня увидел и едва не допустил ошибку.
—Все закончилось хорошо,— улыбается он.— Просто не ожидал, что ты захочешь прийти и поддержать меня.— Андрей сжимает мою ногу сильнее.
—Это не я. Девчонки настояли,— бормочу из вредности, что три дня провела без его рук и глаз.— Кстати, у нас правда сегодня семейный ужин?
—Правда,— на полном серьезе подтверждает Андрей.
—Тогда почему я об этом ничего не знаю? Мама бы уже надавала кучу поручений.
—Потому что приглашены только ты и я.
Кусаю губы, чтобы сдержать восторженный визг. Знал бы Ковалёв, чего мне стоит сидеть сейчас за рулем своей ласточки, а не на его коленях! Перевожу взгляд на его улыбающийся рот. Зацеловала бы! Что и сделаю, когда окажемся наедине.
—Поехали, Яна,— с нетерпением произносит Андрей.— Если не тронешься сейчас с места, то соберешь своими стонами новых зрителей и пикантное видео будет не только у Триггер. Либо я выхожу из машины, потому что держусь из последних сил,— продолжает он низким и чувственным голосом.
Мне не нужно повторять дважды. Тут же завожу двигатель.
—А куда поедем?
—Ты уже там была,— дает подсказку Андрей.
—С тобой?
Он кивает. Вбивает в навигатор свой адрес. Берет мой телефон с приборной панели.
—Родителям лучше сразу сообщить, что домой ты сегодня вернешься поздно.
Ковалёв открывает чат с мамой, пишет текст, проговаривая его вслух, и отправляет ей сообщение.
Через час мы на месте. Андрей, оказывается, обустроил одну комнату. Купил диван, кресло, телевизор (что нисколько не удивительно, он ведь всегда засыпает под бубнеж из ящика), журнальный столик и красивый торшер.
—Ну как?— интересуется, бросая сумку с вещами на пол.— Нравится?
—Неплохо…— тяну я.
—Взял первое попавшееся. Можешь потом на свой вкус все изменить.
Андрей подходит ближе и обнимает, с ходу уверенно лаская. Впивается в мочку уха, обхватывает ладонями потяжелевшую грудь. Я издаю то ли всхлип, то ли стон, когда он стягивает с меня водолазку и кусает через бюстгальтер соски.
Накрывает неконтролируемой волной дрожи. Внизу требовательно пульсирует.
Сколько мы провели вместе? От силы пару недель? Что же будет, когда Ковалёв улетит?
—Я скучал по тебе, Яна,— шепчет он.
Мятное дыхание проникает сквозь губы. Андрей жадно целует меня, прижимая к себе.
Хочу сказать, что тосковала сильнее, но вместо этого запускаю пальцы в его волосы. И слышу треск своего рвущегося белья.
Мы похожи на двух изголодавшихся животных. Ковалёв берет меня несколько раз подряд. Не знаю, где Андрей берет силы, мои покидают меня после третьего оргазма.
—Я в душ,— говорит Андрей, целуя меня в лопатку.— Закажи нам что-нибудь поесть.
—Хорошо,— отзываюсь я, глядя ему в спину и вспоминая, как требовательно раздирала ногтями его плечи.
Долго лежу, слушая шум воды, а потом поднимаюсь на ноги и иду за телефоном. Колени и руки дрожат от слабости. Кажется, мы побросали вещи у окна.
На глаза попадается сумка Андрея, из которой выглядывает кубок. Я беру его и рассматриваю. Тяжелый, красивый. Наверное, у Ковалёва таких много.
Опускаю взгляд и замечаю бумаги на полу. Ставлю награду Андрея на подоконник и поднимаю стопку файлов. К верхнему прикреплен билет на самолет. Дата вылета — завтра.
От романтического настроения не остается и следа. В сердце будто вонзили множество иголок. Я знала, что Андрей улетит, но не думала, что так скоро.
Ковалёв подходит сзади, обнимает за талию, целует в плечо.
—Кубок разглядываешь?
—И не только его.— Поворачиваюсь и показываю билет на самолет.— Когда ты собирался сказать, что улетаешь?
Андрей тут же мрачнеет.
—Мне нужно решить кое-какие вопросы с документами. Это ненадолго.
—А с Натали?— вылетает изо рта раньше, чем я успеваю дать себе команду «Молчать!».
—И с Натали,— отвечает он.— Постараюсь вернуться быстро.
