Мне приходится впиться в кожу ногтями, чтобы не разрыдаться от папиных слов.
— Со мной немного другая ситуация, — подхватывает Динар. — Прежде чем осознать, что у меня есть и будет, я это все потерял. Мы с Наташей долго были в разлуке, но тем отчетливее было понимание, что и как я хочу для нее сделать, потому что очень ценю. Не скрывай своих чувств. Будь до конца такой же взбалмошной и сумасшедшей рядом со своим другом, мужчиной, а через несколько минут — уже и мужем. Это очень важно.
— Про «не скрывай» подтверждаю, — кивает Измайлов. — Я бы еще посоветовал не брать на себя ответственность за свои проблемы и проблемы партнера. Вместе все решать необходимо, сообща. В начале нашего пути мы с Софьей тоже много косячили. Да и свадьбы как таковой у нас не было. Но я часто слышал от жены, что я надежный и преданный человек, что таких, как я, она еще не встречала. Скажи это Андрею, вспомни какую-нибудь историю из общего прошлого, которая вызвала у вас много приятных эмоций. Когда Софья так сделала на нашей свадьбе, я стоял и украдкой вытирал слезы со щек.
Широко улыбаюсь. Четверо взрослых мужчин делятся со мной тем, чем, возможно, никто из них не делился со своей половиной.
— А ты, Янис?
Дядя берет меня за руку и крепко сжимает ее. О его жизни я и так знаю много. И не только с его слов. Что-то получается просто чувствовать. Это не самые прекрасные ощущения. Знаю, у них с Алёной была нехорошая ситуация, расставание и много боли. Но они все преодолели.
— Просто будь смелой, Яна. Ну и я краем глаза читал речь Андрея. Она шикарная, длинная, чувственная, тебе понравится. Но ты своей искренностью и эмоциями порвешь сегодня любого. Если хочешь откровенно, то так, как срывало и срывает крышу от мамы Андрея, у меня больше ни с кем не было. И не будет. Точно это знаю. Да, я не могу объяснить многих вещей, это порой и невозможно сделать. Ты просто чувствуешь и не можешь поступить иначе. Я называю это зовом сердца.
— Эзотерики вообще сложные люди, — хмыкает Павел. — Мы-то приземленные существа. Питаемся насущным, а не духовным.
Папа подливает мне шампанского. Просит Яниса и друзей оставить нас ненадолго одних. Дядя и Измайлов продолжают пикировки за дверью.
Жду, что папа начнет говорить напутственную речь, но он просто обнимает меня и стоит так какое-то время, после чего тихо произносит, что если я буду счастлива, то и он тоже. Обещает приглядеть за Алиной, пока мы с Андреем будем в нашем свадебном мини-путешествии, и достает из кармана кулончик.
— Ручная работа. В пару к браслету. — Он берет мое запястье.
Я как надела его подарок тогда в больнице, после рождения Алины, так и не снимаю.
— Вообще-то так нечестно, пап. У меня макияж... Нурлана старалась, а я едва сдерживаюсь, чтобы не разреветься. — Шмыгаю носом и часто моргаю.
— Плачь, дочка. Но только от счастья. — Отец целует меня в висок.
Следующие часы проходят как в тумане. Мой макияж в итоге все равно потек, Андрей растрогал до глубины души своими признаниями с Бусинкой на руках. Но и я в долгу не осталась.
Четверо сильных мужчин в небольшой комнате, где я готовилась к торжеству и пила шампанское, придали столько уверенности, что хватило произнести длинную и красивую речь. Пусть это был экспромт чистой воды, но какой искренний!
Я вспомнила детство, поделилась, как плохо мне было одной в Калининграде, и закончила тем, как ценю все, что сейчас имею. Сказала, что очень надеюсь, по прошествии времени мы сохраним такие же классные чувства и отношение друг к другу, как у наших родителей.
Потом началась фотосессия. Было много общения и улыбок. К концу дня от моих переживаний, что праздник пройдет как-то не так, почти ничего не осталось.
Поздно ночью мы с Андреем садимся в самолет и летим к морю. Путевка и бизнес-джет — подарок друзей отца. Хочу до конца насладиться этим моментом и понимаю, что дочь в заботливых руках, все с Алиной будет хорошо. Но совесть — ведь я оставила Бусинку и она скучает по маме — мешает до конца расслабиться.
— Ты как? — Андрей сжимает мою руку. Ту самую, на которой теперь обручальное кольцо. С задумчивой улыбкой на губах гладит пальцем золотой ободок.
— Испытываю странные и трепетные чувства. Вроде мы давно вместе, столько всего пережили, а сегодня все иначе... Какой-то волшебный день. Благодаря тебе. — Прижимаюсь к Андрею. — Так хорошо, что даже немного страшно.
— Страшно? — Он вопросительно поднимает брови.
— Да, — киваю я. — Но это ничего. Всегда быть хорошо и не может. В такие моменты еще больше начинаешь ценить все, даже плохое, что было в твоей жизни. И благодарна за это.
Андрей усмехается:
— А ты растешь. Давно не слышал от тебя о чувстве вины.
— Потому что ее почти не осталось. Если только за то, что сегодня я без сил и полноценную брачную ночь придется перенести на завтра.
— На завтра? — притворно возмущается Андрей. — Ну нет. У нас теперь супружеский долг и все дела. К тому же смена часовых поясов даст фору в пару часов. Успеем.
Он накидывается на мой рот и целует. Глубоко, жадно, ненасытно. Будто весь вечер ждал, когда же мы останемся наедине.
— Мы в самолете… — пытаюсь вяло возмутиться.
— Частном. Сюда никто не зайдет. А если и зайдет, это не наши проблемы. Мы с тобой молодожены.
Андрей обнимает меня за талию и подминает под себя, опуская на небольшой диван. Шарит по телу голодными глазами.
Движения быстрые, торопливые. Но это то, что сейчас необходимо. Потом будет медленнее и нежнее. На острове, куда летим.
— Ты сумасшедший, Ковалёв, — хриплю я, подставляя под его хаотичные поцелуи шею.
— Мы оба, Яна. Мы оба. И я Багдасаров. Сколько раз тебе напоминать?
Меня скручивает от возбуждения, когда Андрей, опустив руку, трогает влажные складки пальцами, размазывая влагу, а потом снимает с себя брюки.
Скользя ладонями по его мускулистой спине, я ощущаю что-то сродни эйфории. Он входит глубоким толчком и сразу берет безумный темп. Доводит нас до вершины наслаждения за считаные минуты. На глазах выступают непрошеные слезы. От переизбытка эмоций, которые не получается удержать внутри.
— Яна? — зовет Андрей, когда волна оргазма у обоих сходит на нет.
— Что? — Фокусирую взгляд на его лице.
Он слегка улыбается, смотрит с такой нежностью и желанием, что я опять готова кончить.
— Я никого еще так не любил. Никогда. — Андрей опять впивается в мои губы.
И рада бы ответить, что это взаимно, но все, что могу — стонать ему в рот, держаться за сильные плечи. И про себя без конца благодарить Вселенную, что однажды послала Алёне моего дядю, а тот без памяти влюбился в нее и усыновил Андрея.
Расти бок о бок с этим невыносимым и красивым мальчиком было самым ярким и изматывающим приключением в жизни. А стать его женой — безмерным счастьем. До конца моих дней.
