Эти мысли немного успокаивают. Из машины выхожу уверенно, стараясь дышать так, чтобы в животе не было слишком больно.
Расположение корпусов я успела изучить на сайте лицея. Воспроизвела эту информацию в памяти, нашла административный, отдала документы. Никто не стал задавать лишних вопросов. Мне выдали расписание и отправили на первый урок.
Ирония жизни — первым уроком оказался именно французский, который уже отмечен у меня в бланке, как мой дополнительный язык.
В главном корпусе кипит жизнь. Голоса, смех, суета. Форма сглаживает социальное неравенство, но я все равно вижу, кто есть кто. Детей из таких семей как у Платона отличают даже жесты во время разговора, а еще оценивающие взгляды, несколько из которых неприкрыто направлены на меня.
Быстро ухожу из входной зоны в один из коридоров. Судя по номеру, кабинет явно не на первом этаже. Быстро взбегаю по лестнице на второй и вместе со звонком упираюсь в нужную дверь. Выдохнув, дергаю ее на себя.
— Здравствуйте, — произношу, чуть охрипнув от волнения.
— Новенькая? Дегтярева? — преподаватель смотрит по журналу.
— Да, — киваю, крепче сжимая в ладони лямки рюкзака.
— Проходи, выбирай любое свободное место. На уроках иностранных языков мы максимально погружаемся в среду. Говорим только на том языке, который учим. Я видела твои баллы по французскому. Очень неплохие для обычной средней школы.
— Спас… Ай! — меня сносит болезненным толчком в спину.
— Калужский! — повышает голос преподаватель.
— И здесь ты, — пренебрежительно кривится Платон, мазнув по мне взглядом. — Je vous demande pardon pour ce retard (Прошу прощения за опоздание). — без грамма сожаления произносит он.
Красиво произносит, если честно. Этот язык ему идет, не будь Калужский таким гадом.
— Tu vas écrire une explication. Maintenant, asseyez-vous rapidement. Et ainsi pris beaucoup de temps (Ты напишешь объяснение. А теперь быстро садитесь. И так отняли уйму времени).
Нас буквально откидывает друг от друга. Платон обходит ряды по дуге с одной стороны, я — с другой.
— Un con (Идиот) — выдохнув, сажусь за последнюю парту.
Я не знаю, как он это услышал! Но злой взгляд и «Tu es fini» (Тебе конец) в ответ, прилетели моментально.
— Arrêtez-vous! (Остановитесь!) — повышает голос преподаватель.
Замолкаем. Сердце колотится в горле, пальцы дрожат. Ручка пару раз выпадает из рук привлекая ко мне внимание, которого и так оказалось слишком много для первого учебного дня.
После второй пары нахожу столовую. Есть не хочется, а вот стакан чая я бы взяла.
Поражает разнообразие предлагаемых блюд. Это точно обычная школьная столовая?
Мое внимание привлекает простой свекольный салат с молотыми грецкими орешками. Решаюсь взять его и стакан горячего чая. Нахожу местечко, куда можно присесть, аккуратно несу свой завтрак.
— Народ, — голос Калужского заставляет вздрогнуть. Иду дальше, не глядя на него. — Три секунды, — обращается ко всем присутствующим. — Разрешите представить, — позерствует он. — Моя персональная игрушка. Папа на день рождения подарил.
— Ты офигел?! — возмущенно разворачиваюсь с подносом в руках.
— Я тебе слово не давал, — делает несколько шагов в мою сторону. — А еще очень-очень проголодался. Хочу салат с морепродуктами и свежевыжатый апельсиновый фреш. У тебя две минуты. И если ты вдруг сейчас начнешь возражать, — говорит уже гораздо тише, — я напомню, сколько денег ты должна мне за разбитую тачку. У тебя нет вариантов, кошка. Ты либо отрабатываешь их, делая то, что я говорю, либо ищешь бабки, — достает телефон, вбивает на нем цифры и разворачивает экраном ко мне. — Вот столько бабок.
У меня дыхание перехватывает от увиденной суммы. Да я даже если на работу устроюсь, свою свободу у этого придурка не выкуплю.
— Жду свой обед, — нагло улыбается Платон.
— На, — вручаю ему свой поднос.
— Что это? — удивленно вскидывает бровь.
— Обед, — улыбаюсь, стараясь скрыть панику. — Вкусно и для мозгов полезно. Тебе пригодится!
Пока он не очнулся, быстрым шагом иду в сторону выхода из столовой. Натыкаюсь на какого-то сероглазого парня. Кажется тоже из нашего класса.
— Зря ты так с ним, — говорит он тихо. — Не простит.
— Тём, ну мы идем… — рядом с ним появляется красивая брюнетка. — Ой, привет. Я Этель, мы не успели познакомиться.
— Соня, — быстро представляюсь в ответ.
— Очень приятно. Ты уже обедала? Можешь сесть с нами, заодно познакомимся.
— Не может, — одергивает ее тот самый Тёма.
— Почему это? — девушка удивленно на него смотрит.
— Потому что мы не будем лезть в разборки Платона. Пойдем, Эль, времени почти не осталось, а я жрать хочу.
— Ну как же…
— Идем, я сказал, — подталкивает ее к раздаче.
Вот так. Помощи и поддержки мне здесь явно не найти. Слово Калужского — закон, а я так… «Игрушка, которую папа подарил».
Глава 10. Занимательный французский
Платон
Едва сдержавшись, чтобы не догнать и не надеть на одну рыжую голову поднос с отвратительным свекольным салатом, бросаю его на ближайшем столе и под заинтересованными взглядами Севера и его компании, иду искать свое персональное недоразумение.
К кошке в лицее не приблизится никто, я ее место четко и публично обозначил. Север Элю придержит от дружеских порывов, а Лу сама не полезет. Она к себе людей просто так не подпускает.
— Кис-кис-кис, — иду по коридору, заглядывая в ниши и места, где мы обычно сидим на подоконниках. — Кошка, ты сбежала от меня? Наивная. Ты же живёшь со мной на одной территории. Я тебя все равно найду. Кис-кис, — зову снова.
Поднимаюсь на следующий этаж.
— Оу...
Застываю в коридоре возле кабинета психологии. София стоит у окна спиной ко мне. В ее рыжих волосах запуталось солнце. Оно подсвечивает весь хрупкий силуэт девчонки. На широком подоконнике лежит рюкзак, поверх него форменный свитер лицея. Белая блузка слегка просвечивает. Вздрагивают узкие плечи. Плачет?
Подхожу ближе. Меня не видно за высоким декоративным лимоном с небольшими жёлтыми плодами.
Кошка достает из рюкзака бумажные платочки, приводит себя в порядок.
Точно плачет...
Прислушиваюсь к себе. Откликается?
Ну так, внутри что-то странно дергается и все.
Что же сделать с тобой, кошка? Как наказать? Мысли в голову лезут самые пошлые. Ещё этого мне не хватало! Хотеть это блохастое чудовище!
