Томас оказывается прикольным парнем. Старше нас, не особо разговорчивый. Да я к нему в душу и не лезу. Дал ему денег, чтобы он принес немного еды. Заставил Аню поесть, взял у ее друга куртку, постелил на матрас и только после разрешил девчонке лечь. Она устроила голову у меня на коленях и быстро уснула.
На нервах меня тоже срубило прямо сидя.
Просыпаюсь среди ночи от воя собак. Том тоже дергается, прикладывает палец к губам, показывая, чтобы молчал. Киваю, что понял. Наблюдаю, как он, не включая свет, идет к заколоченному окну, встает к стене и аккуратно выглядывает. В щель попадает яркий свет от фонарика, больно бьет по глазам. Томас отскакивает в сторону, Аня просыпается, ей лучом как раз в глаза попадают. Зажимаю ей рот ладонью, чтобы не закричала. Пугается, пытается вырваться, но увидев настороженного друга, замирает.
Том снова выглядывает в окно. С улицы слышны мужские голоса.
—Это не Олег,— тихо пищит Аня, сжимаясь в комочек.
—Он здесь, я тебе говорю. Повезет, если та девчонка тоже с ним. Накажем сразу обоих,— ржут голоса, и до нас из подъезда доносится эхо рычащего пса и топот тяжелых ботинок.
Глава 11
Анна
Томас с ноги бьет по доскам на окне. Они трещат и легко ломаются. Друг бежит к дверному проему.
—Я уведу. Уходите,— кидает нам и выскакивает в подъезд.
—Взять, Джокер!— слышим эхо команды, а за ним очередной грозный рык пса и звуки возни.
—Быстрее, ну,— Макс буквально выталкивает меня на узкий карниз под окном, при этом не забывая придерживать, чтобы я не сорвалась вниз.
Надо пройти немного и будет кусок пожарной лестницы. По нему можно подняться на крышу, но как же страшно. За себя, за Тома, за Макса. Дура! Втянула его в такую опасную историю.
—Аня, все потом,— словно зная, о чем я думаю, подгоняет Макс.
А из подъезда никто не выходит. Это очень странно. Они ведь уже поймали Тома? Вдруг собака сделала с ним что-то ужасное?
Мотнув головой и чуть не потеряв равновесие, беру себя в руки и двигаюсь по карнизу, стараясь хвататься за остатки кирпичного выступа в стене над окнами или за выемки, где когда-то был такой же кирпич. Нога касается ржавой ступеньки. Затем вторая. И я быстро поднимаюсь на крышу, ложусь на нее спиной, чтобы меня снизу не было видно. Макс, тяжело дыша, падает рядом.
С улицы слышны голоса. Хвалят пса, матерят Тома. Мы подползаем к краю крыши и смотрим, как парня заталкивают в машину. Живой… Главное, что живой.
—Он сбежит,— шевелю губами.— Уже сбегал и сейчас сбежит.
—Кому скажу, не поверят,— нервно усмехнувшись, Макс лежит и смотрит в небо, пока я глазею на то, как в неизвестность увозят Томаса.— Ну что? Ты еще не передумала угонять тачки?— спрашивает, не глядя на меня.
—Злишься?
—Нет, я в восторге!— резко садится.— Не заметно?!
—Не кричи,— подтягиваю к себе колени и упираюсь в них подбородком.— Передумала,— тихо отвечаю на его вопрос.
—Слава яйцам,— раздраженно закатывает глаза.— Ждем еще полчаса и будем выбираться отсюда.
Он снова ложится на крышу. Подползаю ближе и устраиваюсь совсем рядом, вытягивая руки вдоль тела. Вздрагиваю от прикосновения к своей ладони. Смотрю на Макса. Он все так же пялится на звезды, а его пальцы медленно двигаются по моей коже. Ее тут же начинает покалывать, а живот сводит уже не от страха, а от других, очень необычных эмоций. Меня бесит его невозмутимый вид! Он ведет себя так, будто прямо сейчас ничего не происходит. Какого черта? Почему я так реагирую на него, а ему пофиг?! Равнодушное чудовище!
Мне вдруг кажется, что он улыбается моему сопению, но снизу меня зовут, и этот голос я очень хорошо знаю.
—Аня!— мое имя разносится эхом по всему закутку.
—Макс!— к нему добавляется женский голос.
Максим резко садится и шумно втягивает носом воздух.
—Олег, ты уверен, что они здесь?— спрашивает папа.
Макс поднимается первым, протягивает мне руку, помогает встать и ведет к краю крыши. Нас замечают.
—Нашлись,— синхронно выдыхают родители.
—Я убью тебя, Макс! Ты слышишь меня?!— всхлипывает его мама.— Только спустись оттуда и ты неделю сидеть не сможешь! Ты у меня спать будешь только на животе, засранец!
—Там стойте, я поднимусь,— командует Олег.
Только вот мы и сами от чего-то не торопимся спускаться. Не знаю причин Максима, он на мать не смотрит, он убивает взглядом крупного мужчину, который ее обнимает в попытке успокоить. А мне просто страшно смотреть отцу в глаза. Еще не отпустило случившееся, и скандал с Ви, и обида на него, и такое странное, очень особенное прикосновение Макса к моей руке. Оно даже особеннее всех важных и правильных слов, что он говорил в той бетонной коробке. Меня сейчас просто разорвет от всего этого, и я прямо с крыши разлечусь атомами по вселенной.
За нашими спинами слышны шаги. Олежа поднялся прямо на крышу. Я и не знала, что сюда есть выход. Нам повезло, что те мужчины с собакой тоже не знали. Хоть бы они ничего не сделали Томасу. Он ведь им нужен. Наверняка нужен. Том — первоклассный угонщик. Он выгоднее им живым.
—Что ж ты наделала, девочка,— вздыхает подошедший Олег, осматривая меня на предмет повреждений.
—Папа прилетел,— тихо отвечаю начальнику охраны.
—Максим, пойдем. Там твоя мама в истерике,— а мне в ответ только укоризненно головой качает.
—А что, перекаченная горилла не справляется с утешением?— зло отвечает Авдеев, но послушно идет за нами к темному люку прямо в крыше.
Олег включает фонарик и спускается первым. Я следующая. Он ловит меня снизу и плавно опускает на бетонный пол. Максим спрыгивает сам. Идем по ступенькам как на казнь. На минуточку я подумала, может было бы лучше, чтобы нас забрали те мужчины, чем сейчас смотреть в глаза родителям. И Максу из-за меня влетит…
Выходим на улицу. Две машины во дворе. Олежа нашел брошенный нами Ленд Крузер, а за Максом приехали на стильном пикапе.
—Пап,— хлюпаю носом.— Папочка, прости меня, я такая дура,— кидаюсь к нему, обнимаю за пояс и утыкаюсь носом в рубашку.— Пап… Зато ты приехал,— понижаю голос.— Ну не молчи, пап…
Он очень-очень крепко обнимает меня в ответ и прижимается губами к макушке. У него так сильно и громко колотится сердце, что кажется, оно сейчас выпрыгнет и поскачет по асфальту под нашими ногами.
Маму Максима посадили в машину. С ним самим говорит ее мужчина, а Макс только огрызается в ответ далеко не самыми литературными словами. За что получает кулаком под дых. Я дергаюсь, но мужчина лишь кивает отцу и Олегу, что все нормально, и за шкирку затаскивает в машину согнувшегося пополам Макса.
—Нам тоже пора. Все разборки будут дома,— тихо говорит папа.— За руль?— с издевкой.
