—Макс хорошо водит,— вяло продолжаю сопротивляться здравым аргументам.
—Твой Макс.…— отец скрипит зубами.— Об этом позже. Это большая, тяжелая машина, Анют. Не убились бы, могли покалечиться, остаться инвалидами или сбить насмерть человека! Обида на меня стоила бы таких жертв?
—Я… Не знаю.
—Не знает она! Я просил дать мне две недели. Я бы разобрался с делами и у нас было бы с тобой кино, Ань.
—Нет,— кручу головой.— Потом случилось бы ЧП на другом комбинате, срочные переговоры или овуляция у Ви!
—Анна!— взяв меня за плечи, отстраняет от себя и строго смотрит в глаза. Его взгляд постепенно смягчается.— Я люблю тебя, Анютка,— тихо признается.— Знаю, что тебе меня не хватает. Знаю, что я далеко не отец года. Но угнать машину, Ань! Это перебор. Мне придётся тебя наказать.
—Понимаю,— виновато опускаю голову.
—Но не сегодня,— вдруг улыбается он. Устало, но так искренне, что я подхватываю.— Я в душ, а ты пока собирайся. Мы кое-куда съездим, а заодно поговорим о твоем парне.
—Он не мой парень. Даже не друг,— смущенно убегаю вперед папы к выходу из спортивного зала.
—Да-да, я так и понял вчера. У тебя тридцать минут, малыш. И никаких розовых волос!
Бегу вверх по ступенькам. Останавливаюсь, кручусь на пятках, едва не врезаюсь в папу носом.
—Верни Олега, пожалуйста. Он честно не виноват,— складываю ладошки в умоляющем жесте и часто хлопаю ресницами.
—Подумаю. Тридцать минут,— напоминает, щелкая меня по носу.
Готовая визжать от восторга, бегу к себе потрошить шкаф.
—Ура — ура!— пританцовываю перед зеркалом.— Я все-таки своего добилась!
Глава 13
Макс
Какое-то адски тяжелое пробуждение. Медленное, болезненное. Несколько раз пытался подняться, но все равно проваливался в сон и сейчас меня дернула с кровати естественная нужда, терпеть которую стало просто невыносимо. Судя по солнцу за окном, уже вторая половина дня. Меня не подняли на занятия, и я даже не знаю, хороший это знак или плохой.
Чтобы скинуть с себя сонное оцепенение, с полузакрытыми глазами шагаю под душ. Включаю сначала теплую воду, потом выкручиваю холодную на всю. Мышцы во всем теле тут же сокращаются, чуть выше пупка и до груди расходятся болью, веки распахиваются. Проснулся.
Меняю температуру воды, смываю с себя грязь бетонной коробки и затасканного матраса. Становится легче. Жаль только, что раздражение и злость на одну лысую гориллу не дает расслабиться. Пятой точкой чувствую, этот майор где-то в нашем доме. От этой мысли выходить из комнаты не хочется еще больше, и я решаю сменить постельное белье, на котором проспал в грязных шмотках, и закинуть форму в стиральную машинку.
В дверь аккуратно стучат. Мать бы просто вломилась, как всегда. Ей плевать, даже если я тут буду голый. Для гориллы слишком деликатно. Значит сегодня смена у домработницы.
—Можно,— отвечаю, заправляя простыню цвета мокрого асфальта под матрас.
—Максимка, привет,— как всегда тепло улыбается.— Давай помогу,— ставит поднос с чашкой на стол и берется за смену наволочек на подушках.— Я тебе чай принесла. Мама твоя сказала, что пора будить.
—Дома значит. Странно…
—Да я вот тоже удивилась, что вы сегодня все дома. Даже Андрей Дмитрич на работу не поехал,— докладывает она, не придавая этому большого значения.— У тебя все хорошо, мальчик? Бледный ты очень. Не заболел?— подходит и кладет прохладную ладонь мне на лоб.— Вроде нет температуры.
—Все нормально. День вчера был тяжелый. За чай и помощь спасибо,— поправляю покрывало и иду за чашкой. Пить хочется дико, а чай горячий, но я все равно отхлебываю немного, обжигая язык.
—Осторожней,— смеется домработница.— Куда ж ты так хватаешь? Ладно, пойду я. Маме скажу, что ты проснулся.
—Сам спущусь. Не надо ей ничего говорить.
Кивнув, она уходит по своим делам, а я сажусь за компьютерный стол, еще раз вспоминая события вчерашнего дня. Это не девчонка, это маленький демон в юбке. Искуситель, твою мать!
Не удержался вчера на крыше, прикоснулся к ее руке. Аня ни слова не сказала, сопела только смешно. Очень яркая глупышка. Эмоциональная, творческая. До встречи с ней, я думал, что удивить меня уже не получится. До нее это вышло только у Мики, девчонки — хакере, с которой мы случайно познакомились в сети и довольно долго общались. Она помогла нам тогда решить проблему Севера, когда его шантажировала Дашка. Я пробовал подкатить. Мы даже поцеловались один раз. Посмеялись. Было ощущение, будто я целую сестру. Странно и не сказать, что приятно. После этого наше общение быстро сошло на «нет». Где она сейчас, я не знаю. Не тот случай, когда надо быть настойчивым и интересоваться жизнью, в которую тебя не приглашают. Но Мика реально подожгла мой интерес именно как личность. Глубокая, умная, целеустремленная. Лицейские куклы в основном пустые, большая часть из них одноразовая. Некоторые на это обижаются, другие не скрывают, зная, когда придет время, им сделают пластику и «невинными» выдадут замуж за правильных мужчин. Наш мир, к сожалению, устроен именно так, но я никогда не считал себя его полноценной частью. Мы с матерью вошли в него не по праву наследования или благодаря связям. Поэтому я немного иначе смотрю на все происходящее.
После Мики все снова было не то. Так, успокоить гормоны, не более. А теперь вот Анька. И от нее в башке стало щелкать. Невозможно не думать о девчонке. Она вызывает у меня широчайший диапазон эмоций от желания придушить ее, чтобы не мучиться, до совсем иного желания… прикасаться.
Она рушит мой привычный мир, все мои стереотипы и представления о девушках. Она ломает во мне что-то одним своим взглядом больших зеленых глаз. И я не понимаю, хорошо это или плохо. На прикосновение на крыше хотелось другой реакции. И не хотелось одновременно.
Надо бы телефон найти. Рюкзаки вчера бросили в той коробке. Значит придется вернуться.
Оглядываюсь. Не придется.
Перепачканный в бетонной пыли рюкзак валяется на стуле у шкафа. Расстегнут. Значит мать уже изучила его содержимое. Из запрещенного она могла найти там только резинки. Пусть еще раз вспомнит, что ее сын давно вырос и вполне себе понимает всю степень ответственности, но я представляю, что в этот момент она себе нафантазировала. Будет скандал.
Прятаться от проблемы не про меня, так что, разогнувшись и чуть потянув спину, выхожу из комнаты, прихватив пустую чашку. Заношу посуду на кухню, сам мою, вешаю на сушилку. Пахнет у нас сегодня вкусно. Опять будем есть нормальную домашнюю еду, но сейчас боль от удара не способствует аппетиту. Кажется, что все органы, расположенные рядом с точкой соприкосновения кулака гориллы и моего торса, тоже болят.
Ставлю себе пометку, что в спортзале надо сделать упор на укрепление мышц корпуса, дабы такого больше не пропускать.
