—О чем?
—О нас с тобой,— разворачиваю ее лицом к себе, продолжая удерживать одной рукой за талию. Пальцами второй провожу по ее скуле, прикасаюсь к губам. Смотрю, как закатное солнце путается оранжевыми лучами в ее светлых волосах.— Ты почему руку мне в кафе не дала?— продолжаю изучать ее лицо прикосновениями.
—А должна была?!— все еще пытается фыркать, но уже как-то не очень убедительно.
—Почему?— повторяю свой вопрос.
—А ты их мыл после того, как свою белобрысую подружку лапал?— отводит взгляд.
Офигеть! Каменская отводит взгляд! День невероятных открытий.
—Ревнуешь?— улыбаюсь. Мне чертовски нравится ее реакция.
—Надо больно! Ты мне кто, чтобы я тебя ревнова…— не даю ей закончить фразу. Накрываю мягкие губы поцелуем. От неожиданности она не сопротивляется, позволяя мне наглеть и завоевывать этот язвительный рот. Совсем неумело отвечает, закинув руку мне на шею, и уже сама прижимается.
В голове стучит мысль, что я первый. Первый обнимаю ее, первый целую эти губы. Первый, кого обнимает она. По телу разносится нестерпимый жар, сердце качает кровь в противоположную от головы сторону.
—Макс…— растерянно выдыхает, когда я даю нам сделать короткий вдох.
—Молчи,— прошу ее,— иначе мы на этом не остановимся,— и снова целую влажные, припухшие от моей наглости губы целиком и полностью своей девушки. Девушки из нашего чертова лицея!
Глава 19
Макс
Мои слова и прикосновения действуют на эту девчонку совершенно противоположно от того, что я ожидаю. Первая растерянность проходит и через секунду она толкает меня в грудь, а следом замахивается, чтобы зарядить по наглой морде. Именно это читается в ее глазах. Это же Аня! Долбанная Каменская, с которой даже первый поцелуй не может быть просто поцелуем. Только я реагирую быстрее. Сначала отшатываюсь, уходя от удара, потом ловлю ее за руки, и оба запястья сжимаю за ее же спиной. Дергается, глаза горят, губы влажные и красные.
Капец, меня угораздило пропасть именно в ней.
—Какого черта ты суешь свой язык мне в рот?!— шипит она.— Я тебе разрешала?
—А я должен был спросить?— смеюсь и дергаю ее на себя. В таком положении Ане ничего не остается, как врезаться в мое тело своим и прекратить уже ерзать.
Она облизывает губы, краснеет, но продолжает держать оборону.
—Ты в лицее неплохо себя чувствовал со своей подружкой из параллели. Что?— ухмыляется красивая девочка, только ухмылка — это мое, а у нее выходит ревниво — тоскливое выражение лица.— Она тебе отказала?— добивает фразу.
—Дурочка ты,— продолжаю ее дразнить, удерживая руки за спиной. Она и не пытается больше вырваться, что удивительно.— Ревнивая дурочка.
—Сам ты…
—И я дурак, ага. Разве умный свяжется с такой ненормальной, как ты? Но так уж вышло, что мне теперь без вариантов, Ань…
Отпускаю руки, подхватываю ее под бедра, поднимая от пола. От неожиданности она хватается за мою шею обеими руками. Несу на бетонный куб, зачем-то стоящий здесь. Сажусь и устраиваю ее на коленях. Анютка обнимает меня крепче и утыкается носом в шею. Затягивается моим запахом до озноба по всему телу.
—Ты так вкусно пахнешь,— говорит совсем тихо, продолжая щекотать мою кожу своим дыханием.
—Успокоилась?— она не отвечает, а я понимаю, что надо объяснить сегодняшнюю ситуацию, раз уж я позволил себе переступить грань.— С Соболевой у меня ничего нет, но мне чертовски понравилась твоя реакция,— глажу ее по волосам, накручиваю светлую прядку на палец. Она продолжает сопеть мне в шею, как маленький злой ежик.
—В следующий раз я тебе этот кефир на голову вылью,— серьезно обещает и я ей верю. Еще и табуреткой огреет, а потом взмахнет пушистыми ресницами и гордо свалит.
—Будешь себя хорошо вести, следующего раза не случится,— так же серьезно обещаю ей.
Солнце село, становится довольно прохладно. Аня ерзает на моих коленях, устраиваясь удобнее и прижимаясь теснее. Сначала рассматривает свои ногти, потом решается посмотреть мне в глаза. Мы снова теряемся друг в друге. Я вижу по ее зрачкам, как она тонет в моих, а я начинаю задыхаться от нехватки кислорода, погружаясь в ее. Девочка сама тянется к моим губам. Она несмело прикасается к ним. Не двигаюсь. Ей интересно, пусть учится.
—Закрой глаза,— смущенно фыркает.— Чего ты так на меня смотришь?
—Крыша от тебя едет, вот и смотрю. Целуй.
—Разрешаешь?— хитро щурится, продолжая очень мило смущаться.
—Прошу,— сминаю ее губы большим пальцем, прикасаюсь своими губами и снова замираю, отдавая ей руль.
Дальше включаются инстинкты и у нее начинает получаться. Подхватываю, помогаю, показываю и не хочу уходить с этой крыши. Мне офигенно в этом моменте именно с ней. Гормоны бесятся, требуя совсем иного продолжения, но она совершенно не готова к такому. Помню, как было сложно Платону, пока он ждал Соню. Зато теперь они живут вместе, и планы строят на двоих.
—Ты так тяжело дышишь…— Аня оторвалась от моих губ и теперь просто изучает пальчиками лицо, гладит ресницы. Моргаю, ей щекотно. Она с улыбкой роняет голову мне на плечо.
—Конечно, весь кислород из меня вытянула,— подначиваю, за что тут же получаю ладошкой по спине. Совсем не больно, шутливо.
—Макс!
—Да нормально все,— подмигиваю ей.— Пройдет. Нам надо ехать.
—Не хочу,— морщит носик.
Целую в него и получаю ответный в губы. Нет, мое «тяжело дышишь», походу так быстро не пройдет! Она быстро учится и меня знатно торкает от ее провокационных прикосновений. Еще и хихикает, зараза!
—Ты сейчас доиграешься,— снимаю ее со своих колен,— и мы точно останемся здесь до утра.
Сам не встаю пока. Аня с любопытством меня разглядывает, а я набираю Олега. Как бы шикарно нам тут не было, ехать действительно пора. Меня дома ждет очередной скандал с матерью, а Каменская устала и замерзла, хотя старательно в этом не признается.
Спускаемся с крыши. Держась за руки, выходим из подъезда. Олега еще нет, и мы ждем его на детской площадке. Аня забралась на качели, я катаю ее. Она голову запрокинула и смотрит в практически потемневшее небо с блеклыми звездами. Ее светлые волосы развеваются на ветру, форменная юбка слегка приподнимается.
Машина ее охранника мигает фарами. Торможу качели, помогаю Ане слезть. Ее слегка штормит, она падает на меня, цепляясь ладошками за шею. Если бы не хитрая улыбка, я бы поверил в этот спектакль, но так даже приятнее. Ей понравилось прикасаться ко мне, и она делает это всю дорогу до машины и в машине тоже держит за руку.
—Макс,— зовет шепотом и нервно сжимает мою ладонь чуть крепче. Вопросительно смотрю на нее.— Там, на крыше, когда нас почти поймали…, скажи, мне не показалось?— жует нижнюю губку.
