—Сам справлюсь. Честно.
—Оставь его. Твой сын прав. Все на нервах, все устали. Я поеду…
—Но…— с лестницы вижу, как она ловит его за руку.
Он видит, что я смотрю и плавно ее от себя отцепляет. Значит не готов афишировать. Ну-ну. И это я всякую шваль домой таскаю. А я не таскаю, кстати. Это вообще самоубийство.
—Поеду. После обеда заскочу и мы обсудим все без лишних эмоций. Постарайся поспать. Спокойной ночи, Максим,— повышает голос мужик.
В ответ получает средний палец, улыбается моей реакции и сваливает. Мать устало опускается на диван, все также кутаясь в чужой кардиган. Закатив глаза, спускаюсь вниз, присаживаюсь перед ней на корточки.
—Ты спать хотел. Иди,— отворачивается от меня. Обиделась.
—Ты с ним спишь?— спрашиваю открыто и мою щеку обжигает ее ладонь. Голова дергается, немного звенит в ушах на фоне недавней драки.
—Не смей, Макс!
—Мне кажется, я имею право знать,— потерев щеку, чувствую на языке привкус крови. Губа лопнула.
—Не имеешь! Пошел вон отсюда! В свою комнату, Максимилиан! И только попробуй днем куда-то свалить. Посмотрим, как твои соплячки будут вешаться к тебе на шею, если ты останешься без денег и без машины.
—Спокойной ночи,— наклоняюсь и целую ее в лоб. Мама, тихо всхлипнув, вдыхает запах с моей косухи. Проверяет, нет ли на ней дыма от сигарет. Смешная в своей гиперопеке и переборах с воспитанием.— Хочу, чтобы ты знала. Я против.
Ухожу наверх в свою комнату. Ей надо остыть и успокоиться, а мне все же принять душ.
Постояв под горячей водой и обработав ссадины заваливаюсь спать. Мне снится какой-то дебильный калейдоскоп из различных цветов. Голубой, розовый, белый, черный, красный… много красного. Распахиваю глаза и резко сажусь на кровати. Провожу ладонями по лицу, ерошу волосы, стараясь быстрее скинуть с себя неприятное плавающее состояние.
За окном вовсю светит солнце. Слышны голоса со двора. Кручу головой. На тумбочке обнаруживаю свой паспорт и мобильник. Значит мать заходила. Сколько раз просил не вламываться ко мне без стука? Я как бы немножко вырос. В прошлом месяце мы поругались, она взяла из гаража молоток и разнесла мне внутренний замок. Чинить запретила, так что у меня теперь тут проходной двор.
Уже догадываясь, что в паспорте нет ее подарка, решаю заглянуть в мобильник. Десяток пропущенных от Севера, три от Платона, пять от Никиты и еще парочка от девчонки, с которой я расстался на прошлой неделе. Опять оказалось не то… Не зацепила. Ее добавляю в ЧС, захожу в наш чат с пацанами и пишу, что живой. В ответ летят стёбные сообщения и вопросы по поводу вчерашней девчонки.
«Честно? Надеюсь, мы с ней больше никогда не увидимся»
«Да брось, Макс. Это же твой типаж. Любишь экзотику» — издевается Север.
«Иди ты…» — выбираю подходящий стикер и слышу, как отъезжают ворота.
Встаю с кровати, подхожу к окну, отодвигаю занавеску и смотрю, как вчерашний пикап лысой гориллы занимает приличное пространство у маминой любимой клумбы.
«Парни, я позже выйду на связь» — кидаю телефон на кровать и быстро сбегаю вниз по ступенькам.
—Максимка, ты чего босой?— улыбается наша домработница. Она приходит несколько раз в неделю, чтобы навести порядок и приготовить нам немного еды.— Ааа,— следит за моим взглядом.— Андрей Дмитрич приехал. Серьезный мужик.
Супер! То есть даже она знает, а я нет?
Привалившись к перилам лестницы наблюдаю, как он заходит в дом и в нашей немаленькой гостиной становится слишком мало места. Его крупная фигура загораживает весь свет, попадающий в комнату через стеклянные двери.
—Привет,— кивает мне.
Молчу. Радушный прием ему оказывает мама, но все прилично. Даже в щечку не целует. На мою разбитую рожу не смотрит. Все еще обижается. Она предлагает ему обед, «Андрей Дмитрич» вежливо отказывается.
—Я был в участке,— сообщает нам.— Проблем точно не будет. Девушка сразу после нас вызвала такси и уехала. Дежурные проследили и сами попросили таксиста, чтобы точно довез до дома и ее еще кому-нибудь не пришлось спасать. Она, кстати, в неофициальной беседе подтвердила, что вы с другом ей помогли.
—Я должен сказать тебе спасибо?— вскидываю бровь.
—Нет,— пожимает плечами горилла.— Тебя бы часов в десять так и так отпустили. Я просто ускорил этот процесс, чтобы твоя мама спокойно спала.
—Какое благородство, товарищ майор…
Мать взглядом убивает меня, и я решаю не продолжать свою мысль. Она выглядит неважно после бессонной ночи. Сегодня придется побыть паинькой.
—Максим, может, поговорим как мужчина с мужчиной?— предлагает «Андрей Дмитрич».— Я вижу твою реакцию на себя и могу ее понять. Готов обсудить.
—Мать не готова,— пожимаю плечами.— Видимо, не настолько у вас все серьезно, раз она не представила тебя единственному сыну. Сочувствую.
—Макс…— мама цедит сквозь зубы.
—Ушел.
Они тихо переговариваются. Не слушаю, мне по барабану. Мой посыл он понял и что-то мне подсказывает, что я прав. Раз не представила, значит не уверена. Но это чучело внезапно остается у нас до самого вечера. Я только пару раз вылезаю из комнаты, чтобы взять воды или пожрать. Закопавшись в тетрадях, на время обо всем забываю. К ночи только голова снова начинает болеть, но завтра уже должно пройти.
Собрав все для занятий в рюкзак, лежу на кровати с книгой. В приоткрытое окно прикольно поют неизвестные ночные птички. Тянет сладковатым весенним воздухом, а я вдруг понимаю, что уже минут десять не вижу ни одной буквы. Смотрю на страницу и ничего не могу разобрать. Образ девчонки размылся. Если я увижу ее на улице, скорее всего не узнаю, но вот ее колготки… Самые ужасные, что я когда-либо видел, не дают мне покоя! Кто вообще носит голубые колготки?! Бесят они меня! Бе-сят!!!
Глава 3
Анна
Вздрагиваю от резко включившейся музыки. Зажав ладонями уши, прячусь под подушку, мечтая поспать еще хотя бы час. Томас проходит мимо матраса, пинает его тяжелым ботинком и падает с края, зашипев банкой энергетика.
—Где ты была?— спрашивает приютивший меня парень.
—Да так,— со стоном выбираюсь из импровизированной кровати и сажусь рядом, расправляя измятую юбку.
—Тут трутся какие-то типы. Ищут девушку, очень похожую на тебя. Мне это не нравится, Энн. Мне не нужны сейчас проблемы с полицией, на мне висит крупный заказ. И если я не закончу вовремя, мне открутят голову,— говорит он с английским акцентом.
—Они еще там?— киваю на заколоченное старыми досками окно заброшенного здания.
—Да. Не высовывайся. Я сказал, что живу тут один.
Поднимаюсь с матраса, поправляю одежду и стараясь не думать о том, как мне хочется принять ванну и переодеться, иду к окну. Басы тяжелой музыки, что так любит мой новый друг, глушат шаги, но я все равно крадусь к стене, прислоняюсь к ней и под насмешливым взглядом Томаса выглядываю в щель между досок.
