Баллы… баллы… Что я там завалил? Тему по разделу стереометрии. Вот на кой черт мне это счастье?
Дальше листаю электронный дневник. Угу. По физике тоже слетел низко и экономику туда же уронил. Многовато. И правда надо че-нить подтянуть.
Интересно, в этом лицее можно проплатить баллы? В предыдущих прокатывало. Надо попробовать!
Закрываю учебники, так и не приступив к занятиям. Рюкзак собирать лень, утром покидаю что нужно, а если забуду, у меня есть обязательная копия. Ян не откажет.
Достаю планшет, вставляю в него белый лист, устраиваюсь на кровати, поставив подушку к стене. Зажав в руках простой карандаш, несколько минут просто смотрю на бумагу. У меня есть электронный планшет для рисования. Крутой, дед дарил на один из праздников. Но я все равно люблю карандаши. В них своя магия, рисунок получается атмосферный, с эмоцией.
Хобби, о котором знает только семья. Я не афиширую. Не брутально это, что ли, рисовать.
Рука двигается сама, выводя линию за линией. Закусив губу, ухожу в процесс, теряя связь с окружением.
Остались штрихи. Меняю простой карандаш на розовый, штрихую губы. Снова меняю цвет и уделяю много внимания глазам. Рисунок оживает, и вот уже на меня смотрит Амелина своим упрямым взглядом. По памяти получилось, у меня хорошая на лица.
Убираю рисунок в папку. Смотрю на часы. Увлёкся. Третий час ночи.
Вырубаю свет, включаю музыку в наушниках, обнимаю подушку и отрубаюсь до утра.
— Мкхм-м, — недовольно мычу, почувствовав что-то холодное в районе поясницы, как раз в том месте, где вчера получил синяк, и пытаюсь нашарить рукой одеяло.
— Вставай, Никита, — будит дед.
— Пять минут, — ищу спасение от него под подушкой.
— Ник! — тон превращается в командный.
— Да встаю я, встаю, — со стоном открываю глаза, вылезая из укрытия.
— Давно не видел, чтобы ты брал в руки карандаши, — перекатывает их пальцами по тумбочке. Приоткрывает папку, чтобы посмотреть рисунки. Захлопаю ее.
— Можно не лезть в личное? И из комнаты моей желательно выйти, — возмущенно смотрю на него.
— Приводи себя в порядок, жду внизу.
Ян вот кстати мог жить на первом этаже. Там есть неплохие комнаты, но мой гордый брат отказался. Вид из окон лучше, и тут я не спорю.
Растягиваюсь. Десять минут на утреннюю разминку, в душ, одеть форму лицея и вниз на завтрак — ежедневный план выполнен.
— Никита, я надеюсь, в ближайшее время увидеть исправленный средний балл, — медленно попивая чай с молоком, заводит любимую пластинку дед. — Ян, у тебя что-то болит?
— Нормально все.
Даже я по глазам вижу, нагло врет. Я успел забыть, что вчера ему прострелило спину и не отпускало до вечера.
— На меня посмотри, — требует у него старый генерал.
— Дед, нам ехать пора, — спасаю братишку от допроса.
Пока Ян грузится, втихаря сожрав две таблетки обезболивающего, дед напоминает мне про врача. С тоской смотрю на гараж, где скучает моя тачка.
Ладно, Амелина, я сегодня буду с тебя за все требовать, в том числе и за бессонную ночь.
Ни черта не выспался!
«Тень» Яна получает расширение полномочий на территории лицея, а вот как дальше будет осуществляться гиперконтроль, я пока не понял. Выясню, ликвидирую. Первый раз, что ли.
— Тормозни у банкомата, — прошу водителя.
— Вы опоздаете, — заявляет он.
Этот-то куда лезет? Дед всех подрядил нас воспитывать?!
— Ты не понял? — тоном напоминаю его место. — Останови у банкомата, мне налички нужна. Это срочно.
— Что задумал? — интересуется братишка.
— Средний балл повышать. Дед же сказал.
Смеемся с ним. Водила мою настоятельную просьбу выполняет. Я снимаю деньги, а заодно заскакиваю в магазин по просьбе Яна.
— Ну вот видишь, а ты боялась, — хлопаю по плечу водителя, не продолжая фразу.
Он и бровью не дернул в ответ. Тоже не прошибаемый, как и все, кого приставляет к нам дед.
Ян матерится сквозь зубы, пересаживаясь в коляску. Не нравится ему эта процедура, да ещё и на глазах одноклассников. А мне не нравится, что спина у него не прошла, и братишка упрямо молчит. Надо утащить его с собой в клинику сегодня. С меня дед со снимком все равно не слезет, вот и Яна посмотрят. У него в позвоночнике пластины стоят, вдруг что выбило, съехало, я не знаю. Врачи в этом больше понимают.
На первый урок успеваем впритык. Василина прилежно карябает что-то ручкой в своей тетради. Там, где обычно сидит брат, его уже ждет Настя, а мне ничего не остается, как упасть рядом с Соболевой, которую я вчера знатно обломал с планами на вечер.
— Я тебя ждала, — дуется Ангелина.
— Извини, появились срочные дела. Надо было решать. Перенесем?
— Родители возвращаются сегодня. Можем в ресторан сходить или погулять, — предлагает блондинка.
— Не-е-е, — морщусь, — не интересно.
— Кириленко, а иди-ка ты к доске, — вызывает меня препод. — И тетрадь прихвати, посмотрю, что ты там дома сделал вчера. Я полагаю, к девушке на свидание не пришел, потому что увлеченно занимался моим предметом?
— Анна Степановна, неуместно о личном на весь класс, — беру тетрадь, иду к ней под смешки парней.
Ну и слух у нее, обалдеть можно! Говорили же тихо.
— Разговаривать на уроке, тем более имея незакрытый долг, неприлично, Никита. И с преподавателем пререкаться. Вы с братом недавно пришли к нам учиться, а ты уже портишь себе оценки. Давай тетрадь.
Кладу на стол, открывает, смотрит на меня удивленно. В тетради чистые листы. Ну не пригодится мне в жизни эта гребаная стереометрия. Напридумывают названий, а мы мучаемся! А вот деньги ей наверняка пригодятся, они точно полезнее. Лежат себе спокойно, смотрят на нее, она на них, на меня.
— Это что? — в голосе проскальзывает возмущение.
— Домашнее задание, — улыбаюсь максимально очаровательно.
Со стороны класса не видно, преподавательский блок расположен на невысокой трибуне. Народ притих, наблюдает за представлением.
— Ты… Да ты с ума сошел, мальчик! — захлопывает тетрадь. — Сядь! После урока пойдешь со мной к директору.
— Зачем? — засовываю руки в карманы.
— Домашнее задание твое обсудим, — убирает мою тетрадь к себе в тумбочку. — Листочек пока возьми, — отвечает на немой вопрос. — Брысь отсюда! Бессовестный!
М-да, не прокатило. Ладно, придется умолять брата, чтобы спасал.
После урока Анна Степановна тащит меня к Авдеевой. Прижимает к себе тетрадь и все время возмущенно косится. Неужели так хорошо зарабатывает? Или очень принципиальная?
