— Я не жалею. Дело в другом. Ангелина беременна. Если что-то случится с ребёнком?
— У тебя будет свой, — Эля ставит передо мной чашку ароматного чая. — От мужчины, которого ты очень любишь. Думай об этом. А такие, как Лина. Они непотопляемые.
— Вот-вот, — поддакивает Соня. — Парни в мыле сейчас. Я Платона почти не вижу. Он или на учёбе, или на тренировках, или закапывается в бумаги и спит по три часа. Вряд ли бы они всем этим занимались, будь Гордей рад всему происходящему. Я же слышу, как Платон говорит с братом, Ясь. Мы должны им помочь. Потом уже вы между собой всё решите. И вдруг мы его оправдаем? Ведь может быть монтаж? Надо проверить.
— Да я согласна! Со всем согласна! Давайте сделаем, — улыбаюсь подругам. — Аня, а что там насчёт острых предметов? — вспоминаю я.
— Блин… Понимаешь, — кусает губы Каменская, — чтобы выудить у моего Авдеева контакты Мики, мне пришлось ему объяснять, что я не киллера собираюсь к ней отправить, а нам действительно нужна её помощь. И… — она смешно краснеет, — Макс теперь знает, что у вас с Гордеем будет малыш.
— Ой, — хватаюсь за голову и впиваюсь пальцами в волосы. Соня крепче сжимает мои плечи.
— Авдеев обещал молчать. Но такая новость. Парни — балаболы ещё хуже нас. Так что я не могу гарантировать, что информация не дойдёт до твоего Калужского. Прости, пожалуйста.
— Ты, кстати, сама-то, что решила? — спрашивает Эля. — Собиралась сказать?
— Собиралась, — признаюсь им. — У Гордея должен быть выбор. Думала набраться смелости и написать сообщение в выходные. На звонок я бы вряд ли решилась.
— Ну вот. Будем считать, что всё складывается так, как надо, — заключает Анюта, едва заметно с облегчением выдыхая.
— Неси телефон. Будем пытаться реабилитировать твоего парня, — Мика постукивает аккуратными короткими ноготками по столу.
С очень сильным волнением, щекочущим чуть повыше пупка, приношу Микаэлле телефон и зарядку. Она достаёт из сумки для ноутбука свой шнурок и подсоединяет трубку к компьютеру.
— Там… — подбираю слова, как бы объяснить про это видео. Очень оно пошло-болезненное.
— Расслабься, — девочка смотрит на меня поверх экрана, — я сейчас как хирург. Меня интересует не картинка, а то, что спрятано у неё внутри.
Мика для нас исчезает. Она внимательно смотрит в монитор, иногда тихо ругаясь или поджимая губы. Свет экрана отражается в её внимательных глазах с пульсирующими зрачками. Пальцы ловко и очень быстро что-то набирают, клацает мышка. Она не глядя цепляет чашку с чаем, делает несколько глотков и, едва не промахнувшись мимо стола, ставит её на место.
Соня улыбнулась, убрала чашку подальше, а вместо неё поставила тарелку с россыпью разноцветных ягод. От пирожных Микаэлла отказалась сразу, и мы бессовестно съели их сами.
Бабушка вернулась только к десяти вечера. Поздоровалась со спасательным отрядом и ушла к себе.
— Бабуль, — заглядываю к ней сама, — давай я тебе хоть чай принесу?
— Ой, я этого чая напилась у Лидии Семёновны. На неделю хватит. Вы сидите. Я почитаю немного и спать лягу.
— Мы постараемся не шуметь.
— Шумите, — она касается тёплой ладонью моей щеки. — Ты не представляешь, как я рада, что ты вернулась. Очень страшно смотреть на то, как твой ребёнок превращается в тень.
— Прости, что напугала, — опустившись на пол, кладу голову ей на колени.
Она гладит меня по волосам. Очень уютно. Как в детстве.
— Ничего. Засранец твой так и не появлялся? — неожиданно спрашивает она.
— Нет, — грустно вздыхаю.
Конечно, мне очень хочется его увидеть. Страшно. Но от этого желание ещё раз заглянуть в родные карие глаза не становится меньше.
— Приедет.
— Думаешь?
— Уверена, — смеётся бабуля. — А вот пустить его на порог или нет, я ещё подумаю, — говорит строго, но всё равно тепло. — Кстати. Там у нас возле подъезда ещё один мотоциклист пасётся. Мимо проходила, курил возле своей смертоубийственной железяки. Чёрненький вроде, я в темноте не разглядела. Точно не наш. Не по твою душу?
Глава 29
— Яся, телефон! — кричат девчонки из кухни.
Возвращаюсь к ним. Мика трёт уставшие глаза. Аня протягивает мне трубку.
— Нашла что-то? — не спешу принимать звонок от неизвестного номера, с надеждой смотрю на Микаэллу.
— Угу. Вся прелесть сети как раз в том, что следы остаются практически всегда, если только не работают прям очень крутые спецы, которые знают, как это всё вычищается. Нам повезло. Не твой случай. Кино скачала. Айпишник динамичный, но комп найти всё равно можно. По радиусу будет разброс, но мы же примерно понимаем, что ищем? — мы дружно киваем ей в ответ. — Тогда не будет проблем. Сейчас передохну немного и займусь. А файл уже завтра будем разбирать.
— Спасибо, — улыбаюсь ей. Мика улыбается в ответ.
У меня снова звонит телефон. Все девчонки замерли в ожидании, когда же я возьму трубку.
— Слушаю, — присаживаюсь на самый край табуретки.
— Привет, девушка, спасшая розу от возможной гибели в мусорном баке, — с нотками лёгкого заигрывания мурлыкает Кис-кис.
Услышала голос и сразу узнала.
— Спустись, пожалуйста. Тут ещё один цветок умирает без твоего внимания.
— Откуда у тебя мой номер и тем более адрес?! — раздражаюсь на настойчивого парня.
Девчонки начинают сопеть с ещё большим любопытством.
— Спустишься, расскажу.
— Кис, я тебе уже всё сказала! — собираюсь прекратить эту бессмысленную беседу.
— Ясь, это правда очень важно. Насчёт тебя, Гордея и вашей ситуации. Пожалуйста, — и больше никакого заигрывания в голосе. Зато тонна неподдельной нервозности.
— Сейчас.
— Что случилось? — нахмурившись, спрашивает Анюта.
— Спущусь. Надо с Саркисом поговорить. Подождёте?
— А что за Саркис? — продолжается допрос.
— Парень из клуба Гордея. Вернусь, расскажу.
Убегаю в комнату. Меняю домашние шорты на первые попавшиеся джинсы, накидываю ветровку и, смяв задники, всовываю ноги в старенькие любимые кеды, которые давно уже пригодны только для того, чтобы выскочить в них в подъезд.
Скользя ладонью по гладким перилам, торопливо преодолеваю лестничные пролёты. Выхожу из подъезда. Втягиваю ноздрями вкусный майский воздух. Медленно выдыхаю, восстанавливая дыхание.
Мотоцикл Киса стоит в тени раскидистого дерева. Замечаю его благодаря светоотражающим деталям на куртке парня. Он отталкивается от байка и сам идёт ко мне.
Закутавшись в ветровку и сложив руки на груди, смотрю на растрёпанную тёмную шевелюру и несвойственный ему беспокойный взгляд.
