В ответ получает фак и ледяное:
— Скажи спасибо, что я не дерусь вне ринга. Есть желание? Мое дневное предложение в силе. А тебе я кое-что задолжал, — коварно улыбается.
Хватает ладонью за шею, дергает на себя и впивается в губы ответным поцелуем.
Глава 4
Тай
У нее очень вкусные губы и на радостях, что сегодня вселенная все же подкидывает мне бонусы, пусть и в кредит, я кайфую, начиная борзеть. Мне хочется получить от этой девчонки еще один "выстрел". И я тоже умею быть внезапным. Надавив ей на затылок сильнее, ловлю момент и нагло вдавливаюсь в ее рот языком. Резко убираю голову, уходя от новой попытки меня укусить. На ее губах моя кровь. Ранка, что оставили эти острые зубки, лопнула.
— Один — один, — облизываю собственные губы, залипая на ее полыхающем взгляде.
Мне даже неинтересно смотреть ниже. Их порно — костюмы ни хрена не скрывают. Весь кайф этой девчонки именно в глазах. Они из голубых стали практически синими, а неоновые лучи разрезают их как молнии ночное небо в мае.
Что-то там пытается мне втереть ее футболист. Я глухой. У меня в ушах только собственный пульс.
— Играем дальше или сразу сдашься? — провоцирую ее.
— Я никогда не сдаюсь. Тем более таким, как ты!
— Это каким? — улыбаюсь шире, снова облизывая губы.
Дурацкая привычка!
— Отбитым! Ты сколько раз по голове получал, боксёр?
— А нахрена целовала тогда, если я отбитый?
— Ты его целовала?! — возмущается смазливый.
— Посредственно, кстати. Тима, ты целуешься лучше.
У "Тимы" второй раз чуть не упала челюсть. Чему мы так удивились?
Ха! Не целовалась она с ним!
Хрен бы он так удивлялся и вообще спокойно перенес мою выходку. Я бы не перенес. За подобное наплевал бы на правила и принципы и всадил охуевшему уроду. А этот только глазами хлопает. Но я же отбитый, делаю вид, что ни черта не понял, что чувак в глубокой зад... В смысле, в пролёте, а дураком быть удобнее. Дураку многое прощают. Так что я пока поиграю в эту игру.
— Приходи завтра к нам на тренировку, — приглашаю Юлю.
— Зачем?
— Просто так. Посмотришь на серьёзный спорт, — с намеком на смазливого. Он понял, зубами скрипит, но не нарывается. — На красивые мужские тела в работе, — играю бровями.
— Мне футбол больше нравится, — заявляет упрямая Юлька.
Цепляет своего дружка под локоть и тащит танцевать, а я опять желе. Стою как вкопанный и смотрю, как охрененно она двигается.
Стерва видит, что я не ушел. Подмигивает мне. Поворачивается спиной к капитану, плавно приседает, стекая по его телу, ерзает задницей в районе паха, проводит ладонями по собственной груди.
Сглатываю вязкую слюну, понимая, что у меня опять стоит на нее до искр перед глазами. Самсонова продолжает издеваться, крутится вокруг смазливого как возле шеста. У него тоже стоит. Жестокая стерва. Но мне хуже. Я начинаю закипать от того, что Юлька это делает с ним.
Сейчас бы взять ее за шкирку и отодрать хорошенько прямо в сортире, чтобы не делала так больше.
Делаю шаг к ним. Юлька прекращает извиваться, изображая из себя опытную стриптизершу. Сама идет ко мне.
— Приятных сновидений, — запыхавшись, хрипло выдыхает в губы.
— Приходи завтра на тренировку. Я тебе покажу, как охрененно я спал.
— А я приду, — многообещающе. — Только чур потом не жаловаться!
— Не дождёшься.
Пытаюсь поймать ее губы, но она уворачивается и грозит мне пальцем.
Так выпить резко захотелось. Аж горит все внутри, но я не буду. Тренер меня завтра на глобус натянет после ежедневной проверки у медика.
И домой надо как-то добираться. Я ж без трубы. Сюда пешком догулял. Сейчас тачку ловить придётся. Хотя, туплю. Точно желе. Самсонова, блядь! Это ты меня отбитым делаешь!
Подхожу к бармену и прошу вызвать мне такси. Только не домой. К лучшему другу. Он один сейчас живет. Переночую, завтра буду со всем разбираться.
До Кирилла долетаю быстро, хоть и забрался он в жопу мира, иначе этот район не назовёшь. С отцом разосрался, девушку потерял, живет теперь в однушке, раны зализывает.
Мне оказывается рад без вопросов.
Пропускает в свою кухню для начала. Я бы на самом деле от отца тоже свалил. Большой мальчик, в марте исполнилось двадцать. Но я, во-первых, немного неправильный мажор. Все мои бабки строго лимитированы и расходы периодически контролируются, чтобы не бухал сильно и все такое. Хотя я вроде и не перегибаю. Ну почти. Иногда же надо отключаться от всего и уходить в отрыв. А во-вторых, я в спорте от бабок отца завишу. Чисто мои только гонорары, премии там всякие с турниров. Он их вообще никак не касается, но спонсировать себя сам я пока не могу. Руководство дворца и тренера мой отец в качестве спонсора более чем устраивает. В общем, мне либо бокс бросать и забить на возможность выхода на международный чемпионат, либо без "либо". Не могу я сейчас все бросить. Просто не могу! Но это не значит, что я буду слепо подчиняться отцу. Нет. Я периодически сжигаю ему нервные клетки с неимоверным удовольствием.
Грустно смотрю на чай в своей чашке. Толмачев теперь тоже не пьёт. И это так странно. Сидеть с ним на кухне за чаем. Хорошо хоть печенек нет или пирожков там домашних. Я б его тогда на всякий случай в церковь сводил, чтоб святой водичкой на долбанувшихся от несчастной любви чертей побрызгали. Хотя от пирожков я сейчас бы не отказался. Жрать уже охота. Нагулялся.
Уплетаю бутеры со свежим огурцом и курицей вместо колбасы. Нормально заходит. Самая наша еда. Не на ночь, конечно, но похрен. Все лишнее завтра на тренировке сгорит.
— Я у тебя останусь. На пол упаду, мне не принципиально. Не хочу домой.
— Батя?
— Угу. Я с важного ужина съебался. Он у меня мобильник забрал, как у маленького. Прикинь? Думал, меня это остановит. Как у тебя с Ладой двигается?
— Да хреново пока, но я все равно достучусь.
— Даже не сомневаюсь. Кит, можно я душ у тебя приму?
— Че ты спрашиваешь, как не дома? — закатывает он глаза.
— Полотенца в шкафу. С кранами разберёшься.
Мы еще часа два разговариваем с другом, лежа в темноте. Обсуждаем предстоящий новый сезон гонок. Зима пролетит быстро, и они начнут тренировки. Я только по улицам с ним могу погонять, но в профессиональном плане мой спорт другой. И планку я себе там задрал высокую. Буду тянуться.
Кирилл обещает прийти на мой следующий бой, поддержать. Где-то там меня и отрубает.
На тренировку еду к обеду. Тачка отца уже стоит у дворца.
