Кис пробегается по мне взглядом. Задерживается сначала на длине платья. Нормальное оно. Всего-то на пару сантиметров выше колена. Я же в универ еду, а не на пляж.
Потом он залипает в районе груди. Тоже всё прикрыто.
— У тебя всё получится, — приятно обнимает и целует в щёку, чтобы не стирать помаду.
— Спасибо, — не удержавшись, провожу пальцами по его влажным после душа волосам и выхожу в подъезд.
Внизу меня уже ждёт такси. Сажусь назад и комкаю ручки маленькой лакированной сумочки. Чтобы погасить волнение, несколько раз перебираю её содержимое: телефон, шариковая ручка, влажные салфетки, паспорт и банковская карта. Такой будет позор, если я облажаюсь. Сама не понимаю, почему так боюсь именно его. Всё ведь прошла уже. Судя по данным на сайте, по баллам я пока прохожу спокойно. С прослушиванием вообще влетела на отлично. Неужели какое-то дурацкое собеседование может всё перевернуть?
Думаю, если бы я обратилась к отцу, он бы помог решить этот вопрос, только я хочу пройти весь путь сама, чтобы понимать, чего я стою и на что способна. Мне нравится достигать новых целей, расти, развиваться. Даже дурацкая готовка — тоже развитие. Поэтому я не ною, а учусь. В ответ получаю благодарный взгляд Саркиса, и внутри становится тепло.
Он верит в меня. Это придаёт сил и уверенности в себе, будто он всё же поехал со мной.
Легко преодолеваю ступеньки. Вхожу в прохладу одного из корпусов, сворачиваю по коридору к нужному кабинету. Вписываю свою фамилию в журнал, лежащий на столе. Через пару минут выходит девушка с планшетом, сверяет список в журнале со своим списком и снова уходит.
Нас вызывают по фамилиям, а не в порядке очереди.
— Елисеева, — звучит моя.
После замужества новые данные в универ ещё не подавала. Подхожу, показываю паспорт и страницу со штампом. Девушка кивает, объясняет, что после собеседования надо обязательно пройти и переоформить документы.
Кивнув ей, вхожу в просторную аудиторию с рядами столов, большой доской и преподавательской трибуной. Передо мной две строгие женщины и мужчина в центре. Чувствую, как начинают дрожать колени.
— А я вас запомнил, — вдруг говорит мужчина.
Точно! Он был на прослушивании.
— Очень-очень талантливая девочка. Жаль, что идёте на преподавательский. Вам бы на сцену. Ещё и с такими внешними данными.
— Я очень хочу на сцену, — признаюсь ему.
— Все хотят, — сухо перебивает старшая из женщин. — Сцена не резиновая, все таланты туда всё равно не поместятся. А смазливых девочек так вообще пруд пруди. Не стойте, Елисеева. Проходите, садитесь и начнём.
Внутри всё скручивается в тугой комок. Крепче сжав ручки сумочки, присаживаюсь на стул, готовая отвечать на вопросы.
Меня заваливают ими, словно пытаются проверить на стрессоустойчивость и принять на военный факультет вместо музыкальной педагогики. Иногда запинаюсь от волнения, но стараюсь отвечать. Голос дрожит и хрипнет. Только мужчина немного разбавляет обстановку, а женщины двумя пираньями давят и давят. Не зря я боялась. На прослушивании такого не было.
— На этом всё. Вы можете быть свободны, — отсылают меня.
— А результат? — поправляя платье, поднимаюсь со стула.
— На следующей неделе на сайте и в холле будут вывешены списки поступивших. Не задерживайте нас, Елисеева.
— Извините, — устало буркнув, быстро покидаю аудиторию.
Прислоняюсь к стене. Вытягиваю вперёд руку. Дрожит. Кошмар какой-то. Девочки, сидящие в очереди, испуганно смотрят на меня. Сказав им ещё что-то невнятное, выхожу на улицу и наконец выдыхаю. Вот это стресс-тест. Даже антиперспирант не справился. Платье влажное от выступившего пота.
Немного придя в себя, набираю Варю, а документы переоформлю завтра. Подруга тут же спрашивает:
— Прошла?
— На следующей неделе узнаю. Не сказали.
— Вот гады! — ругается она. — Иди к нам. Мы с Ксюшей уже в кафе. Тебе заказать что-нибудь?
— Холодный лимонад. Скоро буду.
Тут недалеко совсем. Мы специально выбрали заведение рядом с универом. Заодно посмотрим, кто сюда ходит. Наверняка будут ребята, с которыми нам предстоит учиться, если я поступлю, конечно.
Цокая каблучками по асфальту, дохожу до кафе. Есть уличная зона со столиками, но ещё слишком жарко, поэтому захожу в помещение. Девчонки машут мне руками от стола у окна. Осматриваюсь. Скромно, но уютно. Меня уже ждёт мой лимонад с шариками льда. Вытащив трубочку, делаю несколько жадных глотков и сажусь на свободное место.
— Такая красивая, — улыбается Ксюша. — Тебе очень идёт такой цвет. Давай, жалуйся уже, — смеётся подруга.
И я вываливаю на них все свои пережитые эмоции. Девочки поддерживают и успокаивают. Становится очень хорошо. С ними всегда так. Можно выговориться и никто не станет осуждать.
Мне надо спросить ещё кое-что важное.
— Девочки, — кошусь на одну, потом на другую, — кто Матвея вчера к салону позвал? Только честно.
— Я, — виновато пищит Варя. — Он меня во Дворце спорта достал просьбами устроить вам встречу или дать твои контакты, а лучше сразу адрес. Я и дала, — вздыхает она, — адрес салона. Прости, Стеф, я думала, он тебе нравится. Нехорошо вышло. Я все ногти себе за ночь сгрызла со стыда, — демонстрирует пожёванный маникюр, который ещё вчера был свежим. А у тебя с Саркисом что-то, да?
— Я замужем, — улыбаюсь им, совсем не обижаясь на Варю.
Её тоже можно понять. И она точно не со зла. Варя так не умеет. В этой ситуации моей вины больше, я слишком затянула с внутренними разборками и ничего им не объяснила.
— Влюбилась в фиктивного мужа? — хихикает Ксюха.
— Влюбилась, — опускаю взгляд. — У нас теперь всё настоящее. Ну, почти всё, — поясняю сразу, а то сейчас накинутся с вопросами. — Он хороший.
— Уфф, — с облегчением выдыхает Варя. — Я так боялась, что ты будешь очень несчастной в этом браке.
— Разве с таким красивым мальчиком можно быть несчастной? — Ксюшка шутливо округляет глаза.
— Он совсем не мальчик, Ксю, — глупо улыбаюсь, рисуя ногтем по бумажной салфетке. — Мужчина, — произношу с удовольствием. — Это очень круто.
Глава 37
Саркис
К возвращению Стефы мы с Анаит успеваем полностью ободрать одну стену от старых обоев. На полу обрывки, брызги воды. Помогаю жене аккуратно переступить через весь этот бардак и дойти до комнаты. Она быстро переодевается и возвращается к нам.
— Чем помогать?
— Затяни, пожалуйста, — показываю на бандану на своей голове.
Пока с табуретки и обратно скакал, узел ослаб, и она сползает на глаза, а у меня и Аны руки мокрые.
