В декабре была операция. Сразу после новогодних ещё одна, уже проще. Что-то они там доделывали. Врач мой сказал, что прогнозы хорошие. И вообще, радоваться надо. Живой после такого столкновения. Теперь у меня реабилитация. Психолог для принятия своего нового положения и всякого рода мотиваций. Массаж. С первого марта ввели упражнения. Спасает мышечная память, но всё равно чувствую себя мешком.
Я жене обещал, что не сдамся. Со сжатыми зубами принимаю всё, что назначают. Ради неё и Анаит я обязан встать с этого мегакрутого кресла, которое мне подогнали парни. Оно у меня теперь вместо байка. Выглядит как спортивное. Чёрно-красное, с логотипом клуба «Либерти», чтобы я продолжал ощущать себя частью команды. Тоже своего рода психотерапия. Приблуды на нём всякой, гусеницы, чтобы можно было спускаться по ступенькам без пандуса.
Пока в больнице валялся, всё пытался нарисовать себе, как моей хрупкой девочке придётся меня тягать. Я бы не позволил, но она бы всё равно пыталась. Кресло реально крутое. Оно пока — мои ноги. А я весь из себя неповоротливый. Габариты квартиры не дают особенно развернуться. В дверные проёмы проезжаю — уже хорошо.
— Я дома! — из прихожей раздаётся звонкий голос сестрёнки.
— Привет, — выкатываюсь к ней из кухни. — Как дела?
— Хорошо. Сегодня пятёрку получила по математике, а по английскому три за словарный диктант. Я исправлю. Честно, — хлопает ресничками, на которых стремительно тает снег. — Стефа сказала переодеться, — протискивается к себе в комнату. — Нас Матвей в музыкалку отвезёт.
— Че-го?! — перекрывает меня. — Кто отвезёт, Ани? — толкаю дверь её спальни.
— Кис! — возмущённо прикрывается кофточкой.
— Извини, — откатываюсь назад.
Мы типа взрослые, что ли, теперь? Ну-ну.
— Ана, и часто этот блондин вас катает?
— Первый раз.
Заебись! Я думал, мы эту тему ещё в прошлом году закрыли!
Анаит убегает, а Стефа и не поднялась даже. Из универа раньше вернулась. Или не была…
Мои тараканы начинают пир, проедая мне мозг. И ведь если подумать, что я ей предъявлю? Стефа жила между учёбой, больницей и работой. Теперь вместо больницы дом. Носится со мной постоянно. А я и не мужик толком. Ни помочь ей, ни трахнуть. То, что у нас иногда случается по ночам, не считается. Я по себе знаю, что руки — это не секс. Это таблетка, которая через время перестаёт работать. Недавно ещё кое-что попробовали. Заставил её сесть на себя верхом и приласкал языком. Вкусная у меня девочка, и кончает красиво, но ей было неловко. Не успела опыта набраться. Смущается.
А тут блондин нарисовался. Нормальный такой вариант. Здоровый…
Нахожу свой телефон. Сжимаю в руке, глядя на её номер. Не буду звонить. Вдруг помешаю?
И вспенивает от этой мысли ещё сильнее. В башке яркие картинки, как он зажимает мою жену в машине. Зная Стефу, там всё совсем не так, но я ни хера сделать не могу. Картинки не исчезают и кипятят мою кровь до боли в самых неожиданных местах.
Да, блядь! Я теперь в себе совсем не уверен. А откуда этой уверенности взяться? Кто я сейчас? Собственное тело с трудом поднимаю, чтобы в сортир попасть или на кровать переместиться. Болью прошибает до самых мозгов. Стоны, хрипы… Пиздец!
Телефон летит в стену. Разлетается по полу.
Сижу смотрю на него. А чё ещё делать?
Я ж блондину даже врезать не могу. Он же, блядь, хотел меня сделать! Только не спортивно это, Мэт. Не спортивно…
Добивая под дых всё мужское во мне, в мыслях звучит голос Оксаны Борисовны:
«Не ломай ей жизнь. Если действительно любишь, отпусти. Ну что ты можешь ей дать теперь? На пенсию по инвалидности прокормишь и оденешь? Овсянкой на воде будете питаться? Она заслуживает большего, Саркис. Моя дочь юна, красива и талантлива. Ты утянешь её на дно. Давай честно. Этот брак создавался по расчёту. Просто контракт. Как жена бизнесмена, расскажу тебе, что делают с провальными сделками. Их аннулируют на разных условиях. Мы с Вовой выплатим тебе хорошую неустойку. Вам с сестрой хватит на первое время. А там ты что-нибудь придумаешь. Ты же умный мальчик»
А я всё время руками работал. Мой хлеб — это моторы и гонки. Сейчас, чтобы я окончательно не закопал себя, Гордый подрядил заниматься сайтом клуба. Информацию обновлять, фотки выкладывать, обзоры выгружать. Бабки мне за это платит. Явно больше, чем надо. Не удивлюсь, если из своего кармана или скидываются с Киром и Захаром. Но они хер признаются. Делают честные глаза и крутят головами, всё отрицая.
Как потом расплачиваться за всё буду, пока не представляю. Операции, лекарства, кресло это. Я знаю, сколько оно стоит. У меня самые офигенные друзья, но деньги я им всё равно верну. Не сразу, конечно. Но найду способ и верну!
А Оксана Борисовна может и права. Зря я обещание давал Стефе? Правильно было бы отпустить? Но к кому, блядь! К этому белобрысому?
Дверной замок щёлкает.
— Кис, мы дома, — родной и тёплый голос жены проходится по моей раскалённой коже мурашками.
Делаю глубокий вдох. Выкатываюсь встречать. Красивая такая. Растрёпанная немного. Мех на капюшоне куртки свалялся от растаявшего снега. Щёчки розовые. Глаза блестят.
И как тебя отпустить? Как я дышать без тебя буду, а?!
Только моё «я» тут вообще не уместно. Это моя проблема, как я буду без неё. Важно, чтобы ей было лучше без меня.
А блондин… да может я ошибся вообще! А он охеренный пацан на самом деле. Как показывает моё нынешнее положение — ошибаться я умею жёстко.
— Кис, ты чего? — разувшись, Стефа присаживается передо мной на корточки и касается ладони своими холодными пальцами.
Перехватываю, растираю, стараясь согреть.
— Спина болит? Пытался вставать сам, да? — она очень переживает. И мне от этого больно внутри. А спина — да срать сейчас на неё.
— Нормально спина, — выходит хрипло и сдавленно.
— Что тогда? Я же вижу, ты кипишь внутри. Кис-кис, — нежно улыбается, касаясь моей щеки отогревшимися пальчиками. Ловлю их мягким движением головы вперёд. Она раскрывает ладошку, и я трусь об неё, как соскучившийся по хозяйке кот.
— А можно мне пройти? — из комнаты выныривает Анаит. — Прям вот очень-очень надо, — переступает с ноги на ногу.
Грустно улыбнувшись, спиной отъезжаю к себе в комнату. Ани закрывается в туалете, а Стефа приходит ко мне.
— Как день прошёл? — спрашиваю просто потому, что надо говорить. Она ждёт.
— Не съезжай с темы, муж, — складывает руки под грудью.
Любуюсь, и в моей ударенной об асфальт башке снова взрываются картинки, как она будет с этим Матвеем.
Нормально будет. Он же здоровый!
Бля, меня разорвёт сейчас от внутренней борьбы между чувствами и разумом. Ну честно же будет отпустить. Честно! А я не могу! Ааа!!!
