Мрачноват. Да, мрачноват. Сам Рэд такой же. Но не рассердился же за халатность и лишнюю панику? Не рассердился.
Почему они оба, в отличие от Джона и Юли, так серьёзно относились ко всей этой операции? Каждый раз, когда их взгляды пересекались, в них читалась тревога.
Рихард сам как-то признался, что свобода действий, открытый поиск — вот что его привлекло в этой миссии. Рэд слышал про его недавний разрыв с семьёй и понимал это желание свободы по-своему. В таком случае эта тревога — лишь попытка оправдать свою необходимость здесь, ведь именно заброска на Элдорию могла стать причиной разлада дома. Профессионал боролся с человеком, и, несмотря на все усилия, борьба эта выплёскивалась наружу.
—Зачем ты это сделал?
Ясно. Всё-таки Рихард решился завести этот разговор.
—Ты бы поступил иначе?
—Я? Да.
Если бы Рэд сам был уверен в том, что на самом деле послужило причиной его срыва в Торге. Да, это был срыв, Рэду не нужна была комиссия Планетарного Контроля, чтобы быть в этом уверенным. Себя он знал лучше, чем любая комиссия. По сути, вся его жизнь после гибели Пентарры была посвящена одному — самоедству. Казалось, он сумел по клеточке разобрать каждый свой нерв, каждый миг своих воспоминаний, но каждый раз происходило нечто, ставящее в тупик. И тогда приходилось начинать с начала.
—Рихард, ты умеешь чувствовать планеты?
—Как каждый из нас. Иначе, наверное, не пошёл бы служить к СПК.
—Девяносто процентов человечества вполне может подолгу оставаться вне обитаемых миров, но всё равно стремится обратно, неосознанно борясь с подбирающимся чувством одиночества. Из оставшихся десяти процентов большинство обладают пониженной чувствительностью к Песне Глубин, они самодостаточны в Галактике, им открыт путь наружу, они ничего не теряют, и потому почти ничего не находят, возвращаясь. И только небольшая часть таких, как мы…— тут Рэд запнулся. Какие «мы»… хотя, да, между ними было больше общего, чем он иногда предпочитал себя убеждать. Он был не в меньшей степени человеком, чем Рихард, а значит, имел право на это «мы».
—Таких, кто чувствует окружающий его мир и может служить не просто исполнителем и разведчиком, но резонатором, благодаря которому Совет Вечных узнает нечто для него новое. Вот истинный, главный критерий отбора в СПК, и многие оперативники слишком поздно осознают, что они здесь лишние.
—К чему ты ведёшь?
—Это живой мир, Рихард. Я понял это с первого мгновения. Здесь есть что-то, делающее его живым. Ты видел с десяток Потерянных миров, полных безумия, но хоть один из них был живым?
Взгляд Рихарда был тёмен и непроницаем. Они продолжали устраивать лагерь, но разговор на долгие минуты прервался тишиной.
—Предположим. Мы все, если угодно, чего-то ищем. Но как из всего этого следует…
—Я принял её за другую. За ту, которой больше нет. Почему со мной такое могло случиться?
—Тебе что-то напомнило здесь Пентарру, какой она была раньше. Ты сказал — живой мир?
Рэд не афишировал, но и не скрывал своего происхождения. По Галактике были раскиданы сотни миллионов людей с именем, заканчивающимся на Иль Пентарра, большинство из них улетели из родного мира многими годами раньше, некоторые счастливчики отправились в путь за считанные часы до нападения, прежде чем была объявлена тревога и остановлены вылеты регулярного транспорта, ещё горстка несчастных защитников их мира осталась невредимой на Базе, в глубоких недрах подземных коммуникаций и оборонных комплексов. Но знать, что Рэд был единственным выжившим на поверхности, было положено лишь десятку людей в Галактике.
—Да, Рихард. И теперь я знаю, эта девушка, Исили, непременно приведёт нас непосредственно к главной загадке этой планеты.
—Но ты не уверен.
—В чём тут можно быть уверенным. Я знаю одно, даже если я прав, скорее всего, меня теперь спишут. И ребят тоже.
В этом был своего рода пароль. Два взгляда упёрлись друг в друга, не желая уступать. Теперь каждый знал, что другой знает, что тот что-то задумал.
—И что ты намерен предпринять?
—Пока — ничего. Подробный отчёт на Старой Базе ждут только через двое суток, гости на связь ещё не выходили, время ждёт. Но врать я не хочу, Рихард. Я сорвался, и даже если я окажусь прав, мне больше нечего делать в оперативниках СПК. А штабист из меня, сам знаешь.
Рихард молча отошёл в сторону, заканчивая разговор. Всё, что необходимо, он выяснил.
Рэд глядел в разведённый огонь и снова возвращался к самому себе. Можно рассказать Рихарду удобную, простую версию, но как быть с собой. Что было причиной его неуверенности? Казалось, он накрепко запер всё былое в собственном прошлом, покинув систему Штаа. Всё было гораздо сложнее. Причины происходящего — в нём самом, и его отношениях с этой планетой.
Время шло, Вирин уже часа три как скрылся за горизонтом, в безоблачном небе царил подслеповатый ущербный Глаз, разливая вокруг потоки серебристого света. Кругом укрытого в камнях костра было тихо, даже ночные серенады местных птиц и насекомых не нарушали тихого спокойствия. Звуки эти, тени скрадывающих добычу стремительных зверей, мельканье в небесах силуэтов, шелест ветра в траве — всё было лишь частью этого отстранённого спектакля, сыгранного специально для Рэда самой жизнью. Он сидел у костра, спиной к огню, и всматривался вдаль, где его тень постепенно растворялась в окружающей ночи.
Рихард снова скрылся во мгле, но оставалась неуверенность в собственных поступках, было желание повернуться, смотреть в эти замершие на язычках пламени глаза. Смотреть и теряться в них — неудержимое желание корёжило внутри него что-то давно застывшее, заскорузлое, источающее смрад и затхлость.
В тот день они вместе решили везти Исили к её родным, на север. Да что там лукавить, он сам и решил, заранее изготовившись применить для убеждения товарищей весь свой авторитет лидера манипула, заранее планируя длительные разбирательства с начальством на Старой Базе, готовил аргументы, контраргументы… не пригодилось.
Юля вышла из комнаты, где лежала в слезах Исили, обтёрла чуть дрожащие руки о полотенце и тут же встала на сторону Рэда:
—Мерз-зко… А ведь мы и правда можем ей помочь. Рэд, ты хотел полноценного внедрения в среду?
Далее всё утряслось самой собой. Они подождали прибытия Рихарда, доставившего им с «Сандорикса» всё необходимое, провели «воспитательную беседу» с охранниками бывшего хозяина Исили, которому не хватило ума спрятаться подальше, и уж точно — хотя бы не лезть к Рэду с невнятными претензиями финансового толка. Тогда Рэд впервые с удивлением почувствовал, что был бы рад, если бы тот загнулся. Сволочь оказалась живуча.
Они попрощались, разделившись, как и договаривались. на две группы. В настоящий момент Юля и Джон, регулярно выходя на связь, двигались с колонной Договорного полка наместника Великой Стабильности, их путь лежал в самое сердце южной половины материка Истар. Рэд же с Рихардом вдоль гор неспешно пробирались на север. Разумеется, за ними тенью следовала Исили.
