Наконец, настал день, когда Элвис явился с двумя паспортами на имя супругов Нолан — Грега и Эвелины. Отныне, сказал он, мы должны называть друг друга только этими именами. То, что мы теперь как будто бы супруги, привело меня в восторг до такой степени, что даже билеты на самолёт до Москвы, которые Элвис выложил на стол следом за паспортами, ничуть не напугали.
Тем же вечером мы собрали чемоданы и выехали в столицу штата, возле которой располагался аэропорт
39.Я в самолёте
Я еще ни разу не летала самолётом, поэтому ради такого экзотического опыта хотела надеть самое нарядное из платьев, купленных мне моим спутником. Но он велел не делать так: напротив, чтобы максимально не привлекать внимания, мне следовало быть в одном из тех строгих костюмов с жакетами, что подошли бы учителю. Еще, пока мы шли по лётному полю, еле не падая с ног от свирепого ветра и разыскивая среди огромных летучих машин свою, Элвис напомнил, чтоб я не пила алкоголя во время полёта и не брала газет. Ну, насчёт алкоголя и сама бы сообразила. Чем ему газеты насолили, я не знаю, но раз уж нельзя — то нельзя.
Элвис был одет в своём обычном стиле: серый пиджак, в котором он, кажется, показывался в одном телешоу, чёрная рубашка, белый галстук; вызывающе глядящие из-под чёрных классических брюк синие замшевые туфли. Это был не самый яркий прикид из тех, на какие он был способен, однако и скромным его бы я не назвала. От досужих глаз певца скрывали только поднятый воротник пиджака, надвинутая на лоб шляпа-федора и солнцезащитные очки. Не знаю, как вы, а я непременно узнала бы его в таком виде, если бы встретила на улице. Даже издали узнала бы! Да даже со спины! В общем, я готовилась к тому, что в аэропорту на нас насядут толпы поклонниц и до самолёта надо будет пробираться с боем. О какой-такой секретной операции могла после этого идти речь, я понятия не имела. Но лезть со своим мнением не стала. К моему удивлению, Элвиса никто не узнал. Кажется, в зале ожидания, на него таращилась одна или две девицы, но ни приставаний, ни просьб автографа, ни навязчивых попыток поцеловать его не последовало.
Лететь нам надо было с пересадкой. Сперва рейс до Нью-Йорка, пересадка без захода в город и второй самолёт — до Москвы.
Первый полёт прошёл быстро и без приключений. А вот во втором произошло кое-что интересное.
Почему-то посадили нас отдельно. Элвису место досталось в хвосте самолёта, а мне — ближе к носу. В общем, выходило так, как будто я лечу в Москву совсем одна.
Моими соседями напротив, лицом ко мне, оказались два джентльмена: один средних лет, в очках и шляпе, второй — постарше, с аккуратной белой бородкой. Первый из них сразу же раскрыл газету, испещрённую непонятными русскими закорючками, уставился в неё и за весь полёт не проронил ни слова. Второй достал книгу — она тоже была написала на непонятном мне языке.
Сбоку же от меня села дама. На вид ей можно было дать около тридцати лет; скромный серый костюм наподобие моего был дополнен туфлями на пробковой подошве, кудрявые каштановые волосы — уложены в аккуратные валики спереди и собраны в сеточку сзади. Вид у дамы был взволнованный:
—Ну и ветрище!— сказала она по-английски.— Я уж испугалась, что надует тучи, и будет нелётная погода.
—Да в нашем штате нередко такие ветра,— отозвалась я.
—Так вы местная? Я так и думала. Поэтому по-английски и заговорила.
—Ну да, я отсюда… А вы как догадались?
—Даже не знаю, вид у вас какой-то американский, не русский,— дама рассмеялась.— Может, выражение лица другое, что ли? Наверное, в зависимости от того, на каком языке человек привыкает говорить с детства, у него него формируется мускулатура лица, а, следовательно, и его выражение.
Я вгляделась в лицо незнакомки. Кажется, в её внешности действительно было что-то не наше, иностранное. Да и говорила она, хоть и очень хорошо, но с лёгким, едва уловимым акцентом.
—А вы, стало быть, не отсюда…
—Да, я русская. Нина!— представилась дама.
—Эвелина,— ответила я, следуя легенде.
—Очень приятно! Вы путешествуете одна? Должно быть, по каким-то важным делам?
—О нет, я еду с мужем. Он в хвосте. Мы хотим посмотреть на Москву и на Ленинград. Знаете, мы много наслышаны о Советском Союзе и давно мечтали увидеть его своими глазами. У нас, конечно, говорят об СССР в основном плохое… Но нам хочется проверить, так ли это. Муж скопил денег, и вот, после свадьбы мы решили отправиться в Москву.
—Так вы летите в свадебное путешествие! Поздравляю! Ваш муж так же молод, как и вы?
—Спасибо,— я смутилась. Но легенда есть легенда.— Он немного старше. Наши родители говорили, что нам не следует ехать в СССР. Но мы всё же настояли на своём.
—Эвелина, вы очень счастливая женщина,— ответила мне новая знакомая.— Свадебное путешествие на другой конец земли, подумать только! Когда я вышла замуж, мы с мужем отправились в Сибирь.
—В Сибирь? Но зачем? Разве там интересно?
—Нужно было рыть шахты для ракет с ядерными боеголовками. Это была всесоюзная комсомольская стройка, и нас туда записали.
—А что, отказаться нельзя было?
—Это было опасно,— тут Нина понизила голос.— Наши семьи и так были не на хорошем счету у коммунистической власти. Моих родителей расстреляли как врагов народа. Чудом мне удалось избежать детского дома и остаться жить у тёти. А предки мужа были раскулачены: их выгнали из дома, отобрали всё имущество и сослали на острова в Белом море…
—За что?!— спросила я.
—За то, что они были фермеры. Их вина была в том, что они имели корову, лошадь, дом и ежегодный урожай, дававшийся им собственном громадным трудом. Но им повезло хоть остаться в живых…
—… тогда, как ваши родители погибли! О, мне так жаль! Соболезную!
—Благодарю,— соседка перешла почти на шёпот.— Их расстреляли только за то, что занимались медицинскими исследованиями и играли в еврейском театре. Ох… Не будем о грустном!
—Не будем!.. Вам понравилось в Америке?
—Здесь, кажется, неплохо. Хотя, знаете, я мало что успела посмотреть. Я шахматистка, приезжала на международный турнир. Всё время провела либо в гостинице, либо за до доской.
—Победили?
—Нет, увы.
—А, может, вам надо было остаться?— озвучила я неожиданно для самой себя возникшую мысль.— Ну, раз с вами там так плохо обращаются… По-английски вы прекрасно говорите. Вы наверное смогли бы здесь устроиться.
—Спасибо за приятные слова,— сказала Нина.— Да, английский я с детства учила. Но как я останусь? У меня ведь родные в России. Если я сбегу, их расстреляют.
—Вот так, прямо сразу?— я ужаснулась.
—Ну да,— сказала Нина.— У вас разве так не делают?
—Нет, конечно!
—Это странно. Я думала, так делают повсюду… В любом случае, дома у меня полным-полно дел. Буквально послезавтра я лечу в ЛунССР на лунитовые шахты. Месяц там, потом обратно. Потом на урановые рудники в Магаданскую область. Там неделю, дольше — вредно. Ну а тут ж придёт время в колхоз ехать, на борьбу за урожай!
