Донна тут же узнала Элвиса в каком-то мужике, идущем мимо, а потом ещё в одном. Впрочем, услышав от меня, что ошибается, она не спорила и сразу же принимала это утверждение на веру. Затем Донна повисла на мне и прошептала на ухо, что я её лучшая подруга, и она любит меня почти так же как Элвиса.
—Но Элвиса всё-таки больше… И знаешь, за что?..
Когда она принялась расписывать мне его достоинства (очевидные), я поняла, что свежий воздух не помогает, и сказала, что пора идти обратно, внутрь гостиницы. Донна не противилась.
К тому времени, как мы вернулись в фойе, ядерный взрыв по телевизору уже перестали показывать, и толпа людей возле него сократилась где-то вдвое. Тем не менее, Донна сразу же спросила, почему здесь столько Элвисов. Я решила, что пытаться с ней общаться бесполезно, и предложила проводить до номера. Она снова подчинилась и сказала, что живёт на третьем этаже. Оставалось лишь надеяться, что с этим Донна ничего не напутала.
До номера мы добрались без приключений, если не считать того, что половина из нас распевала на весь коридор «Отель разбитых сердец», умиляясь и плача над каждым словом.
—Слушай, ты сказала, что приняла семь таблеток аполлония,— произнесла я у самого входа в номер.— А ты раньше их ела? Вот именно эти. Из той упаковки.
—Ага,— сказала Донна.— Каждый день. Мне их Элвис давал по одной. Ой, смотри, вот и он к нам идёт!
—Это просто уборщик. Ступай, отдохни. Завтра ночью в том же месте в то же время. Ты запомнила?
—Ага.
Я боялась, что в таком состоянии её мозг не сохранит ничего из нашего разговора, но выбирать не приходилось. Зато теперь я знала, в каких комнатах искать её.
—Ты точно здесь живёшь? Не перепутала?
—Ага, ага, здесь, точно.
—Ну, давай! Спокойной ночи!
С этими словами я втолкнула её в номер.
* * *
Вернувшись к себе, я нащупала в карманах одежды своего спутника несколько упаковок с таблетками: одни — йодид калия, вторые — аполлоний, третьи — розовые, якобы мешающие спать. Потом налила три стакана воды и в каждой растворила по одной. Понюхала и пригубила составы, которые вышли. Все три пахли одинаково. Все три были на вкус идентичны. То был вкус зелёной газировки, вкус воды из психбольницы…
49.Я выясняю, что всё в порядке
Утром Элвис-или-кто-он-там-такой мне написал, что на сегодня план особый:
«Притворишься сегодня больной. Когда Лида придёт, ты будешь лежать в кровати, а я скажу, что тебе нездоровится. Потом мы с Лидой уйдём на экскурсию. Ты пробудешь в номере ровно два часа. Не меньше и не больше, поняла? Потом выйдешь, дойдёшь до метро (рядом был зарисован план местности). Доедешь до станции „Сталинистская“ — это конечная. Выйдешь, после турникетов повернёшь направо, поднимешься на поверхность. Там тебя встретит женщина в красном платье. Она спросит тебя: „Хочешь быть тигром?“. Ты ответишь: „Нет, тигры играют слишком грубо“. Потом пойдёшь с ней. Поняла?»
—И что будет?— спросила я с ужасом.
«Тебя подготовят к заданию, детка. Не бойся, там все будут наши люди».
Легко сказать — не бойся! Ну да, делать нечего… Я кивнула, что всё поняла, а потом еще и переписала набор надлежащих действий по памяти — чтобы доказать, что их запомнила.
—Ладно, а теперь закажем завтрак,— сказал Элвис.— Кстати, сколько ты спала? Часов шестнадцать? Как тебе столько влезло?
—Ну, я ночью просыпалась,— пробормотала я, опасаясь, как бы он что-то не заподозрил.— Пару часов полежала, подумала, снова уснула…
—Может, розовую таблеточку для бодрости?
Я пожала плечами.
—И еще аполлоний, на всякий случай.
Элвис выдал мне розовый и голубой круглешки. Я не стала ругаться. Сделала вид, что отошла налить воды, чтобы запить их, и тихонечко спрятала обе в кармане. Посмотрим, что будет, когда я очищусь от этого…
Завтрак нам принесла та же самая рыжая девушка с длинной косой. Она по-английски сказала «Приятного аппетита!». А я, раз она говорила по-нашему, будто бы невзначай поинтересовалась:
—Не расскажете ли, что творится в мире?
—Сегодня ночью американы ударить по Север Корея атомный бомба,— сказала подавальщица с ошибками, но ясно.
—Вот оно что!— Я облегчённо выдохнула. А мы-то с Донной боялись…
—Ответ СССР бросил атомный бомба на Южный Корея,— добавила девушка.
—Кошмар какой!— вырвалось у меня. Я хотела добавить, что русские — нелюди, но решила воздержаться, чтобы не обидеть официантку.
Когда она ушла, Элвис спросил:
—С чего это ты вздумала спрашивать новости у подавальщицы?
—Ну просто… Тут же всё на русском… Ни газет не почитаешь, ни из телека ни слова не поймёшь.
—Не надо разговаривать на политические темы с кем ни попадя. У нас с русскими война, пойми ты это! Если надо узнать, что творится в мире — спрашивай у меня.
—А ты знал про Корею?
Элвис бросил гневный взгляд и не ответил.
50.Я заказываю в номер чашку чаю
Когда Элвис и Лида ушли, я выждала в постели минут десять, а потом помчалась к Донне.
Интересно, разум к ней вернулся? Ещё знать бы, одна ли она…
Я постучала в номер и убежала, скрывшись за поворотом коридора. Притаилась, прислушалась. Тихо. Неужели их обоих нет?
Выждав несколько минут, я постучалась ещё раз и снова спряталась.
—Кто там?— прозвучало по-английски.
Это Донна. Никакого мужского голоса слышно не было. Думаю, на первый стук Донна решила не отвечать, потому что была одна, а на второй — уже не выдержала. Если бы Элвис был с ней, то он сделал бы это сам… Тем более, что что-то мне подсказывает: раз я сегодня одна, то и Донна одна.
—Свои!— сказала я.— Ты там как? Полегчало?
Открывшая мне Донна была в ночной рубашке: очевидно она, как и я, изображала больную.
—Я вчера полночи проблевала,— сообщила она мне, когда мы вместе оказались в её номере.— Сперва, знаешь, такая любовь накатила, восторг такой прямо. Думала, на Элвиса налезу прям сейчас — и будь что будет. Спит он, не спит, всё равно — пускай сделает дело!
—Ого. Сделал?
—Нет. Я подумала, что если он мерещился мне всюду, вдруг и этот примерещился? А пока рассуждала про это, меня затошнило. Так рвота сберегла мою невинность.
—Скажешь тоже! Юмористка…
—А что остаётся? Подвиги подвигами, но я всё-таки надеюсь ещё вернуться домой и как честная девушка выйти замуж.
Я вздохнула:
—Если будем живы.
—Ну, вроде живы пока что,— ответила Донна.— И то хорошо. Кстати, мне примерещилось или мы действительно почему-то ждали вчера ночью атомной бомбардировки?
