—А меня вы расстреляете?— спросила я, чтоб сразу же узнать всё и не мучиться.
—Нет пока,— ответил Сталин.— Думаю, ты мне ещё пригодишься.
—Пригожусь?— Мой разум сразу же нарисовал картинку из политических комиксов, где коммунист в подозрительном плаще и подозрительной шляпе вещает какую-то ересь на углу улицы, а нормальные граждане спорят с ним. Ой, нет, я так не буду!— Товарищ Сталин, я боюсь, что не смогу быть вам полезной… не сумею…
—Почему же? Ты уже мне помогла.
—Помогла?
—Ну конечно. Укокошила агента ЦРУ, другого ранила, чтоб он попал к нам в руки, рассказал всё и позволил… подготовиться к параду. Ты жизнь мне спасла, Ава Симмонс! Орден Ленина хочешь?
—Не знаю… Наверное, нет… Если честно, всё, что я хочу, это вернуться домой, обо всём об этом забыть и спокойно себе жить, как жила раньше.
—А вот этого я тебе обещать не могу,— ответил Сталин.— В мире такие дела начинаются, что покой нам только сниться будет всем. В общем, скоро увидишь… А, впрочем, домой мы вернём тебя. Но при условии.
—При каком?
—Если к Элвису Пресли ещё раз в окно влезешь.
—Шутите?!
Да, Сталин в самом деле ухмылялся.
—Не шучу. Мне ему, видишь ли, надо посылку доставить.
В следующую секунду лысый прислужник повернулся к Сталину, открыл рот, словно что-то говорит, но из уст его не вылетело ни единого звука. У меня при этом сразу почему-то закружилась голова и стало душно.
Сталин рявкнул ему:
—Прекрати! Я решил, значит, так мы и сделаем. Она уже здесь, она любит его и изобретательна. Откуда у нас время, чтоб искать ещё кого-то?!
Лысый потупился, что-то ответил по-русски. Они и волосатый обменялись несколькими фразами на этом по-прежнему непонятным мне языке, после чего Сталин вновь повернулся ко мне:
—Видишь, Ава Симмонс. Тут товарищи считают, что ты для моего поручения не годишься. А вот я их убеждаю, что напротив. Видишь, какой у нас демократический централизм получается? Не чета американскому…
—Так значит, вы не шутите?
—Какие уж тут шутки? Говорю же, посылка для этого вашего… Николай Сидорыч, где у нас коробочка? Неси давай!
Волосатый с неохотой встал, ушёл и возвратился с недовольной физиономией и, натурально, коробочкой где-то с ладонь.
Толщиной коробочка была примерно два дюйма, плюс ещё дюйм — мини-телевизор с парой кнопок, выступающий из крышки.
—Это для связи со мной,— сказал Сталин.— Будешь ежедневно сообщать мне о своих перемещениях, пока не передашь посылку Элвису. Сделать это надо быстро. Я даю тебе неделю максимум.
—Это вроде пикчерфона? А где трубка?
—Там динамик с микрофоном, прямо в нём.
—А шнур, к телефонной сети подключиться?
—Он не нужен. Через спутник всё работает.
Ого! До чего дошла техника! Эдак скоро у каждого будет в кармане такой телевизор! Хочешь — с друзьями общаешься, хочешь — смотришь «Сумеречную зону». Домой к началу фильма можно будет не бежать! Вот это да!
Я покрутила коробочку. Телевизор телевизором, но что же там внутри? Верх и низ коробочки были плотно подогнаны друг к другу. Внутри ничего не скреблось, не шуршало, не перекатывалось. В целом посылка была нетяжёлой.
—Открывать тебе нельзя,— заметил Сталин.— Впрочем, ты и не сможешь. Коробка с секретом. Как ее открывать, я сообщу самому получателю лично.
—Товарищ Сталин… Вы меня простите… Но если там что-то такое… Что-то, что может навредить моей стране или…
—Не бойся, там не бомба. Да и вам уже ничто не навредит… Поздняк бояться…
—В смысле, вы нас скоро уничтожите?
—Да нет, конечно! Что, дурак я, что ли?!— буркнул Сталин.— Кем я народ свой пугать буду, если не будет Америки? Нет уж… Я не такой идиот, как эти ваши бравые ребята, которые героически придумали убить меня при помощи внушаемой девки-смертницы!.. Впрочем, и нам тоже поздно бояться… А, забудь!
—И всё же объясните…
—Нет, не стану. Твоя задача — передать эту коробку своему любимцу, причём сделать это по возможность без шума. Интервью не раздавать, с журналистами не драться, морду фотографам не подставлять…
—А если я откажусь?
—Тогда дам тебе орден Ленина, сообщу всем, что ты коммунистка и спасительница Сталина, а потом депортирую. Догадываешься, что с тобой будет дома?
—Догадываюсь…
—То же самое случится, если ты откроешь коробку или сломаешь её. Или вдруг решишь себе оставить. Мы отправим тебя в Америку максимально тихо, скажем, что арестовали по ошибке, что со взрывом ты никак не связана, была просто туристкой. Но если ты не оправдаешь моё доверие, все газеты мира сообщат, что Ава Симмонс разрушила план ЦРУ, спасла кровавого диктатора, а тот её за это отпустил… Ах, да, еще и отравила агента родной страны доверчиво выданным ей секретным ядом, который коммунисты из покойника добыли и теперь вот синтезируют!
—Получается, выбора нет?
—Получается, нет,— кивнул Сталин.— И потом, зачем тебе отказываться? Думаю, ты будешь только рада получить предлог, чтоб заявиться к своему этому самому…
Что правда, то правда… Тем более, что школу я закончила, в колледж не поступила, замуж не вышла, работы никакой не подыскала… Чем заняться? Разве только Элвиса преследовать.
—А когда я доставлю коробку, я буду свободна? Отдам — и смогу жить спокойно, забыть обо всём?
—Жить спокойно на этой планете уже вряд ли кому-то удастся… Но да. Я тебя уже больше не потревожу… Есть ещё вопросы?
—Есть. Товарищ Сталин, как у вас телек управляется по кнопке в подлокотнике? Это, что, телекинез? Или тоже через спутник?
—Там провод под полом протянут,— ответил генералиссимус.
63.Я гляжу на родину
После общения со Сталиным меня отвезли в какую-то квартиру. Дали ключи от неё и сказали, что она моя до завтра. На следующий день был рейс в Нью-Йорк.
Квартира находилась в высоком здании, напомнившем мне что-то древнеримское и древнеегипетское одновременно. В середине здания был проём, напоминавшая Триумфальную арку Наполеона. По бокам от арки имелись две пары коринфских колонн; на опирающемся на них антаблементе стояли мраморные космонавты с круглыми хромированными шлемами. Мои окна были в точности над этим выпендрёжем архитектора, так что шлемы я могла вблизи разглядывать.
Квартира была небольшой: кроме прихожей, гостиная, кухня, санузел (туалет опять отдельно!) и пять спален. Спальни маленькие, меньше, чем у нас. Короче, обыкновенное такое жильё, где-то тысяча футов квадратных, не больше, я думаю. Хотя после тюрьмы-то, конечно, квартира казалась роскошной.
