Удивительным в квартире было то, что она оказалась полностью обставленной. По комнатам стояли толстопузые шкафы и серванты по моде не знаю, какого там века. За стеклом в гостиной была выставка чайных сервизов и хрусталя. На полках рядом с книгами стояло штук под сорок грампластинок. Телевизор, телефон, часы с кукушкой, пишмашинка, радиола — всё-всё было. В конце концов, я обнаружила в шкафах кучу одежды, а в раковине — несколько не вымытых тарелок с не засохшим ещё жиром. По всему выходило: в квартире живут. Она чья-то. Куда делись хозяева и почему теперь я обитаю здесь, было совершенно непонятно.
Может, у советских людей принято квартирами меняться? Ну, раз общее всё, то логично… Типа как в общине земледельческой. Интересно, а если квартира на сутки моя, то я, что, и одежду могу эту брать, и посуду, и всё остальное?.. Вообще непонятно.
Пошарив там и сям, я пришла к выводу, что раньше — то есть, видимо, сегодня же с утра — в квартире жили муж, жена, двое детей и то ли бабушка, то ли прислуга. Фотографии этих людей, причём некоторых даже в одежде, мною здесь найденной, я обнаружила в нескольких спальнях. Впрочем, ситуацию это не прояснило.
Эх, ладно! Раз меня здесь поселили, буду жить. Всё равно я только на ночь тут, не больше. Решив так, я отыскала в кухне кое-что съестное, подкрепилась.
Дальше вымылась в ванной.
Потом шмотки надо было постирать. А то сколько я ношу одно и то же — уж не помню!
Сняла платье, порылась в карманах. Нашарила рубль.
Тот самый!
Рубль с продажи кофты, Псевдо-Элвисом подаренной!
Марине я его так и не отдала — странно было бы платить за гостеприимство человеку как раз в тот момент, когда он сдаёт тебя политической полиции. В тюрьме на моё «сокровище» тоже никто не позарился — так оно в кармане и валялось всю дорогу. А тут я вспомнила: рубль я должна Изотопову! Кажется, в этой истории он был единственным человеком, который не предал меня или не был подсадной уткой с самого начала. И потом, он так помог мне! Рубль, пожалуй, это сумма не большая, но уехать, не вернув долг такому человеку, было бы подло. Кроме того, могу я хоть раз прогуляться по Москве с другом, а не с надсмотрщиком!? Прогуляться свободно, не прячась, не думая о шпионаже и об убийствах…
Я набрала номер Изотопова — с прошлого звонка он мне запомнился, поскольку наполовину был похож на мой день рождения, а на вторую — на дату рождения Вики.
Профессор меня вспомнил. Удивился, что я всё ещё в России: пришлось соврать, что мы с мужем съездили в Ленинград, Киев и Одессу, а теперь опять в Москве, так как отсюда улетает самолёт. Я честно сказала, что у меня выдалось свободное утро, так, что, если предложение Изотопова провести мини-экскурсию еще в силе, я с радостью приму его. Если же нет — просто рубль готова отдать. Завтра утром мой друг оказался свободен, и мы сговорились о встрече.
После стирки одежды я завернулась в найденный в ванной халат и решила ещё чуть-чуть покопаться в чужих вещах. Перебрала грампластинки. Ничего знакомого там не было. Зато на большинстве обложек записей изображалось лицо одного и того же мужчины. Кажется, это был уголок поклонницы какого-то советского Элвиса. Я выбрала пластинку, на которой неизвестный исполнитель был с бантом на шее, в потешной меховой шапке и пальто, накинутом на плечи. Завела. Оказалось, там опера.
Странные вкусы у русских…
Потом мне попался бинокль. Поскольку к этому времени уже стемнело, и за окнами засияла огромная, похожая на пиццу Маргариту, Луна, я решила выйти на балкон и полюбоваться ею. В конце концов, Луна была единственным кусочком моей родины, которую можно было увидеть из Москвы. Впрочем, разглядеть Траквилити, Серенити и Шепард мне не удалось даже в бинокль. Но от мысли, что наши доблестные астронавты, пилигримы и роботы-соковыжимальщики сейчас там, и что сама я домой поеду уже завтра, на душе становилось теплее.
Потом по космолифту скользнул вниз, к земле, советский аппарат. Это напомнило мне тот день, когда всё в последний раз было нормально, и мы ехали с концерта.
Ох, как бы вернуться в то время!..
Спать я легла на диване в гостиной. Все кровати были чьими-то, с бельём — и ложиться в чужую постель я сочла неуместным. Выключила свет, завернулась, как в кокон, в халат. Послушала, как тикают часы. Потом подумала: «Интересно, а с чего это от Сталина-то я в такой восторг пришла? Может, снова мне отравы подмешали? Или просто от свежего воздуха после тюрьмы крыша едет? А может быть… Может, в нём и правда что-то есть? Может, врут нам, что плохой он?».
Я уснула, не успев найти ответа.
64.Я прощаюсь с Москвой
—А где же мистер Нолан?— спросил Изотопов, когда мы с ним встретились следующим утром.
—Он… Ну… Это… Вещи собирает,— выкрутилась я.— Мы ж сегодня вечером домой летим.
—Делите домашние обязанности поровну? Вот это да! Это очень и очень похвально! Да вы просто люди будущего!— Бросился учёный нас хвалить.— Настоящие коммунисты, получше наших!
—Да ладно вам, скажете тоже,— ответила я.— Лучше рубль вот возьмите, пока не забыла. Спасибо за помощь!
—Да не за что. Как фото, пригодились?
—О, ещё бы! Наши родственники были просто в восторге, когда их увидели.
—Ну и отлично,— сказал Изотопов.— Кстати, говоря, вам повезло. Теперь уж фотоснимки просто так не напечатаешь. И проявитель, и закрепитель из продажи исчезли.
—Вот как?..
—Ага. Говорят, их вредители спрятали. Либо даже в МинХимПром проникли, производство реактивов саботируют, чтоб план сорвать. МГБ, конечно, разберётся, их почистят… Но теперь поди узнай, когда опять фототовары в продаже будут!.. Вот ведь буржуи проклятые! Шестьдесят лет с революции прошло, социализм сорок лет как построен, а им всё неймётся! И гадят, и гадят!
—А вы уверены, что это именно вредители и буржуи?— осторожно спросила я.
—Ну да. А кто ещё-то? Эти нелюди вечно то ботинки в магазины недопоставят, то спички попрячут, то трактора на заводе сломают заранее! Просто жить нормально людям не дают. И главное, чем лучше мы живём, тем они злее! То их в авиапромышленности выявят, то в парторганизации Ленинградской, то в главке по водному транспорту… Ох! Вот буквально вчера в министерстве горнодобывающей промышленности целую шайку арестовали. Представляете? С министром во главе! Он сказал, что все месторождения железа у нас кончились. Тоже мне, умник! Кончились, не кончились, а план-то остаётся! У меня вот бывает, что мысли иссякнут. Так что же? Всё равно план по научным публикациям я делаю!.. В общем, надеюсь, что их расстреляют — так же как и клику из Госплана на той неделе!
—Ох…— только и смогла ответить я.
—Простите, мэм!— Профессор спохватился.— Как-то некстати я сходу вас загрузил нашими политическими проблемами. Давайте лучше поговорим о чём-нибудь более приятном. Вот скажите: как вам Ленинград? Что понравилось больше всего?
