—У вас тут разлохматилось немного, можно я…
—Где?— Он тут же поправил причёску.
Эх! Может, прямым текстом попросить? Ведь дома, на концерте было можно…
—А знаете, вот вы, наверно, не помните, но когда вы выступали в нашем городе, я потрогала вас за левую бакенбарду…
—М-м-м…
—И вот я думаю, сейчас вы сидите ко мне правой стороной, так что я могла бы, типа, для комплекта… ну… эээ…
—Смотри!— сказал Элвис.
На одном из небоскрёбов, проплывавших мимо нас, висел плакат: полуголая девица с большой иголкой и надпись: «Твоя сдача крови для армии США снизит шансы коммунистов на победу».
—Ещё вчера здесь этой дряни не висело! Надо же, как эти черти активно взялись хозяйничать!.. А ты сколько раз сдавала кровь за этот месяц?
—Я? Ни разу. А должна была?
—Да нет, конечно!
—Вы не думайте, я не больная. Вы ничем не заразитесь, если трону…
—Ты совсем меня не слушаешь?
—Нет, слушаю! Будь моя воля, я бы вообще слушала вас круглосуточно, не переставая!
—Чёрт, да я не об этом! Очнись! Просто помни, что если у тебя хотят взять кровь после какого-нибудь страшного рассказа или события или фильма, то это не ради твоих интересов! Понимаешь ты это?
—О да, милый,— прошептала я, не отрывая взгляда от прекрасного лица.
—Лучше б Сталин мальчика отправил…
—Вам нравятся мальчики?
—Боже… С тобой говорить бесполезно.
Он покачал головой. Включил радио. Заиграла какая-то чуждая мне ахинея про желтую подводную лодку.
—Проклятые рептилоиды!— буркнул Элвис и сразу же выключил.— Мир рушится… Ну, ничего, ничего… Мы с Джо ещё поборемся!.. А вон он уже, твой аэропорт!
Кадиллак приземлился прямо на лётном поле. После этого Элвис, громко выкрикивая своё имя и таща меня за руку, потребовал расчистить ему дорогу от взлетающих и прилетающих самолётов, послал к чёрту охрану, зашёл внутрь здания и потащил меня к кассам.
—Главное, не замедляйся и не смотри по сторонам!— успел он шепнуть мне, прежде чем нарастающий гул голосов вокруг нас сделал это невозможным. Когда гул перешёл в вой и визг, мы уже дошли до кассы. Я прокричала название штата и города. Элвис передал это кассирше. Потом некоторое время о чём-то с ней говорил, выписал чек, наклонился, прислонил лицо к окошку и поцеловал кассиршу в губы. За этим из кассы последовал грохот: видимо, сознание счастливицы, как и моё вчера, не выдержало волны восторга.
—Эй! А билет?!— крикнул Элвис.
К тому времени, как кассирша пришла в себя, он успел поцеловать ещё десяток девушек, столпившихся вокруг нас, расписался на пятнадцати билетах, пяти открытках, трёх сумочках, двух задницах и бюсте. Тут как раз к нам подоспели робополицейские. Они окружили нас плотным кольцом возле кассы, позволив, наконец, спокойно забрать билет и даже побеседовать немного.
—Вот,— сказал мой спутник, отдавая мне билет.— Только рейс ещё нескоро, надо будет подождать часов двенадцать… Но ты не горюй. Ты найдёшь, чем заняться, ведь правда? Маме вот, к примеру, позвони. Я своей всегда звонил с гастролей, отовсюду, пока связь с Нибиру нам не отключили.
Я вздохнула:
—Не смогу. Она в больнице.
—Ах, да! Точно! Джо рассказывал! В рептилоидской псевдо-больнице для нервных женщин, я правильно понимаю? Кровь дамочек, которые истерят по любому поводу, гадонцы особенно любят. Говорят, их гормон страха самый энергоёмкий…
И вот тут-то, посреди аэропорта, под взглядами десятков любопытных и незаслуженно поцелованных, в кольце роботов, в последнюю минуту рядом с тем, без кого мир уже не будет иметь смысла, до меня, вроде дошло… Допёрло! Озарило, блин!
—Так вся эта история про инопланетян… Она, что, по-правде?
—Ну да.
—И чужие берут нашу кровь?!
—Ещё как.
—А вы, выходит, принц с другой планеты?!
—Ну так разве не заметно?
На последних словах, толпа, внимательно слушавшая наш разговор, восторженно завизжала, зааплодировала. Элвис одарил всех артистической улыбкой. А потом сказал мне, уже тише:
—Забери мать из больницы. Они выпьют всё до капли.
—Но мне не попасть туда!
Элвис вынул чековую книжку и выписал чек на сто долларов на предъявителя.
—С моей подписью эта бумажка стоит намного дороже сотни, сама знаешь,— сказал он мне, отдавая этот чек.— Уверен, что найдётся медсестра, которая не устоит перед ней, и проведёт тебя внутрь.
Я спрятала документ. Взятка для медсестры, поцелуй для кассирши, автограф на заднице для случайно подвернувшейся девчонки… А для меня?..
—Спасибо большое! Я вас никогда не забуду…
—И я тебя… эээ… как там тебя звать-то… в общем, детка.
—Ава Симмонс.
—Точно. Ну, благослови тебя Бог, Ава Симмонс!
—Знаете, мне бы очень хотелось получить от вас что-нибудь на прощание…
—Ладно. Вот тебе тогда полезный совет. Будь хорошей девочкой, терпи до свадьбы, ходи в церковь каждое воскресенье и не жуй резинку.
—Почему?
—Девушки, жующие резинку, отвратительны. Надеюсь, никто из тех брюнеток у бассейна не жуёт её… Ну, ладно. До свидания! Меня ждут. Пора идти… Эй, народ! Друзья! Посторонитесь!
Кольцо роботов с Элвисом в центре ушло. Я осталась. Меня поглотила толпа, которая, впрочем, мгновенно рассеялась. Кассовый зал опустел через минуту после того, как Элвис его покинул.
В окне зарыдала кассирша.
Я тоже заплакала.
Через десять минут мы увидели, как за окном кадиллак поднимается в воздух.
78.Я дома
Я проплакала все двенадцать часов, остававшиеся до рейса, а потом ещё всё время, что летела. В итоге из самолёта вышла с такой распухшей физиономией, что ко мне сразу же прицепилась какая-то девушка в костюме медсестры, которая принялась меня уговаривать сдать кровь, так как я выгляжу больной. Стоило мне избавиться от этой, как привязалась другая с точно таким же предложением.
—Сегодня акция, страховка не нужна, все анализы бесплатно!— кричала она, догоняя меня, пока я не сбежала, обозавав её рептилией.
В атомобусе, которым я добиралась родного пригорода, тоже без конца крутили рекламу каких-то анализов, как будто бы позволяющих обзавестись стопроцентным документальным подтверждением того, что в вашей крови нету ни единой чёрной капли. Для негров предлагалось то же самое: при обнаружении хотя бы сотой доли белой крови им якобы мог был выдан документ, позволяющий претендовать на места в белых школах и на скамейки в белых кинотеатрах.
