Оставляю парня валяться в отключке и захожу в закуток, куда блондинчик утащил Белкину. Девчонка прижалась спиной к стене, смотрит на него глазами, полными ужаса. А тот нависает над на ней, говорит угрожающе.
— Понятно тебе, Белкина? Даже не надейся… бабка твоя тебя не спасет…
Блондинчик услышал мои шаги, но даже не обернулся. Наверное, решил, что идет его подельник. Ну, тем хуже для него. Я в отношении подобных уродов нравственных терзаний не испытываю. Бью с полноценным замахом без всякой жалости по затылку. Ему тоже одного удара хватило «с головой».
— Пойдем, пойдем, — уговариваю Белкину и мягко тащу прочь отсюда, — Чего им от вас надо было?
Белкина порывается что-то сказать, но замолкает. Снова набирает в грудь воздуха, чтобы начать говорить… и снова не выдавливает из себя ни единого слова. Когда я подумал, что Белкина уже взяла себя в руки, и вот теперь мне что-то объяснит, она разревелась. Прямо в голос разревелась.
Мне ничего не осталось, как остановится и обнять ее. Пусть выплакается. На автомате снял с нее очки, чтоб не уронила. Она сейчас уронит и не заметит.
Так мы стояли несколько минут на пустой лестничной клетке. Она заливала слезами мой гимназистский пиджак, а я гладил ее по голове. Когда увидел, что она успокаивается, достал платок, спасибо Анюте, он у меня есть. И даже вполне свежий. Дал Белкиной утереть слезы. Хотя, если по-честному, это мой пиджак надо утирать. Это пиджак у меня весь в слезах.
— Так что им от тебя надо было? — после того как Белкина залила меня «на брудершафт», продолжать «выкать» стало как-то неуместно.
— Не спрашивай лучше, Кротовский. Совершенно тебе это ни к чему.
Белкина угрюмо уставилась себе под ноги, показывая всем видом, что хоть режь ее, ничего об этом не скажет. Ладно, чего там, горе луковое. Потом все равно из нее все вытяну.
— На вот, — отдаю ей очки.
— Спасибо… Кротовский…
— У?
— Ты настоящий друг.
— Ох.
Мы вышли во двор, и я продолжил расспрашивать Белкину про нерукотворные перстни. Не то чтобы меня это прямо сейчас интересовало. Просто хотелось ее отвлечь. Сначала отвечала неохотно, но потом заглотила приманку, как некормленая рыба, и принялась рассказывать.
Она повторила, что первые перстни были переданы патриархам людских родов напрямую от первопредков. Эти родовые перстни в свою очередь «отпочковывают» от себя новые перстни для передачи потомкам. А когда для перстня не оказывается наследника, то такой перстень как бы снова «втягивается» в главный перстень рода.
— Так получается, раз я в роду Кротовских последний, значит мой перстень тот самый… главный?
— Получается так, — подтверждает Белкина, — Можешь с уверенностью считать, что носишь перстень, который в начале времен был получен из кротовьих лап.
Время обеда закончилось, первокурсники снова заполнили двор. Появился наставник Полоз в сопровождении двух десятков помощников, которых он назвал мастерами. Нас выстроили в шеренги. Мастера начали зачитывать фамилии, отбирая учеников в свои классы.
Сначала вызывали всех стихийников — потенциальных магов огня, воды, земли и воздуха. Белкина шепнула мне, что из них как раз будут делать бойцов и охотников за тварями тьмы. Затем стали отбирать молодых людей с непонятными мне специализациями. К примеру, блондинчик, который успел оклематься к построению, как оказалось, имеет фамилию Репейников. На что может быть способен маг с таким первопредком даже Белкина сказать не смогла. Только предположила, что это скорее всего магия природы, завязанная на подчинение и преобразование растений.
Покончив с «боевым крылом» и «экзотикой», перед строем начали выходить мастера-ремесленники. Эти отбирали себе учеников на различные ремесла. К примеру, лохматый паренек с фамилией Пауков был отобран в портняжную мастерскую. И я обратил внимание, что никто из первокурсников не был удивлен распределением. Как будто они прекрасно знали, куда попадут, как будто этот выбор давным-давно согласован. Белкина мою догадку подтвердила:
— Чему ты удивляешься, Кротовский? Тут подавляющее большинство представляют вековые династии… о, и я удивлена, что Пауков попал в наш магуч.
— А чем у нас славен Пауков?
— Пауковы — лучшие ательеры Петербурга. Очень знаменитый род. Пользуется покровительством императорского клана… о-о, — Белкина вдруг разволновалась от пришедшей к ней мысли, — Кг'отовский, навег'няка с молодым Пауковым связана какая-то интг'ига…
— Не понимаю, а что без интриги Паукова бы в магуч не приняли?
— Без интриги Пауков попал бы в имперскую академию, а не в заштатный магуч.
— А, вон как… теперь понял…
По итогу разбора родовитого молодняка во дворе осталось всего несколько человек из нескольких сотен. Ушел Полоз. Мастера увели учеников в свои классы. Мы с Белкиной попали в число оставшихся… по всей видимости никому не нужных… а ну как нам сейчас скажут, чтоб выметались из магуча?
— Белкина, что-то мне неуютно становится… по-моему, мы никому не нужны.
— Не переживай, Кротовский. Баба Нюка нас на произвол судьбы не бросит.
— Тогда я спокоен… э-э… а кто такая баба Нюка?
— Вероника Кондратьевна. Она привратничает на входе…
— Ах, вот как. Разумеется, я помню Веронику Кондратьевну.
И действительно, вскоре Вероника Кондратьевна к нам подошла. Наша группа неприкаянных сгрудилась вокруг бойкой старушенции. И вот честное слово, с ее появлением сразу потеплело на душе, поселилась уверенность, что все как-то наладится.
— Вы, ребятушки, не горюйте, что ни в какой класс не попали, — начала успокаивать нас баба Нюка, — У вас всех дар редкий. Отдельного класса под вас просто нет. Но это не беда. Боковая ветка растет по собственному умыслу. Каждого куда-нибудь да пристроим.
И начала пристраивать. Кого-то она отправила писать заметку для местного издания «Вестник магуча», другому назначила делать песенную карьеру, еще одному выпало заниматься исследовательской деятельностью. Библиотекарское дело, астрономическое направление, химические изыскания в областях неживой материи и даже перегонный куб кому-то достался.
— Кто знает, — напутствует его баба Нюка, — Вдруг изобретешь рецепт самого лучшего самогона или придумаешь новые духи, озолотишься!
Теперь начинаю понимать ее слова о том, что при наличии ума и прямых рук любому дару можно найти применение. Да, проторенных дорожек для нас нет, и возможно, придется искать свой путь и пробовать себя в разных делах. Зато есть полная свобода поиска и шанс стать в чем-то первым. Найти и разработать собственную жилу. Может быть даже основать собственную династию.
Распределив всех оставшихся студентов кроме нас с Белкиной, Вероника Кондратьевна по-свойски улыбнулась и качнула головой, давая понять, чтоб шли за ней следом. Белкина, ни секунды не раздумывая, пошла.
