Сняв показания с поверенного, я его отпустил. Тут Ядвига права, без постановления суда удерживать кого бы то ни было права не имею… да и с постановлением не имею, это функция госаппарата. Впрочем, на каторгу он себе и сам наговорил.
Когда умелся Посконников, и мы остались одни, первой не удержалась Анюта:
— Сережка, что мы теперь делать будем?
Глава 7
— А что нам остается… думать, разгребать дерьмо, которое оставили после себя эти двое и… работать, наконец.
— А долги?
— Долги придется закрывать. С этим ничего не поделать… — развожу руками, — …Ершов, озвучьте нам точную сумму долга по аренде.
— Сто сорок восемь тысяч пятьсот шестьдесят четыре рубля…
— Это ж во сколько нам обходится аренда в центре Петербурга?
— Двадцать две тысячи в год, — докладывает бухгалтер.
М-да. А еще недавно я радовался, что фабрика стоит в таком «козырном» месте. Вот и обратная сторона медальки. Аренда просто конская.
— А общие долги по фабрике?
— С учетом предстоящих ближайших выплат сто семьдесят шесть триста.
Тэкс, даже если округлить до ста восьмидесяти, не настолько все и плохо. Особняк продан за двести тридцать. После покрытия долгов у меня еще останется пятьдесят тысяч рублей. Вполне себе приличная сумма.
— Гребенкин, — обращаюсь к старшине, — Сколько рабочих трудится на фабрике?
— Сорок восемь человек, ваше сияние.
— Э-э, погодите-ка. Фабрика рассчитана на тысячу рабочих мест. Почему так мало?
— Нет заказов… — не очень уверенно отвечает старшина, — …сбытом накопителей баронесса занимается.
— Не занимается, а занималась, — поправляю Гребенкина, — Крепко себе уясните. Занималась…
Подталкиваю бухгалтера Ершова к столу, пододвигаю к нему чернильницу и бумагу.
— Садитесь Ершов, будете писать. Так… пишите. Решение собственника за номером… Анюта, какое там по счету пойдет?
— Номер два.
— …решение собственника за номером два. Баронессу Гадюкину освобождаю от исполнения обязанностей управляющего фабрикой и возлагаю эти обязанности на себя…
Ершов послушно заскрипел пером.
— Дальше приказы пойдут. Уже от имени управляющего.
Бухгалтер понятливо кивнул и подтянул чистый лист бумаги.
— Напомните мне, Ершов, Посконников у нас в штате числится?
— Нет, он по доверенности…
— Доверенность аннулировать, — перебиваю бухгалтера, ибо время позднее, расшаркиваться некогда, — Следующий приказ… Смородинцеву Анну принять на должность помощника управляющего с окладом согласно штатному расписанию… готово? Давайте сюда.
Подписываю приказ о приеме Анюты на работу и подзываю ее к себе.
— Анюта… вот здесь напиши: с приказом ознакомлена… дата… подпись.
А что мне остается? Других людей у меня нет. А Анюта далеко не глупа и при этом полностью подтвердила преданность. Да, опыта пока ноль. Но это дело наживное. Обтешется, а я ей в этом помогу.
— Вот тебе, Анюта, первое задание. Завтра обойдешь поставщиков сырья… с ознакомительным визитом. Сообщишь, что на фабрике сменился управляющий, и заодно попросишь… э-э, как там они правильно называются… прайс-листы?
— Прейскуранты, — подсказывает Ершов.
— Во-во. И прейскуранты попросишь. Мол делаем сверки по поставщикам. Уточняем цены на сырье.
— Поняла.
— Завтра зайди в канцтовары и купи себе блокнот и… чем писать… на память надейся, но записывать вернее.
— А что записывать?
— Все записывай. Кого как зовут. Какую должность занимает. О чем договорились… это все пригодиться может.
— Неловко как-то… писать при человеке о нем же…
— Чего ж тут неловкого? Наоборот, человеку будет приятно, что ты к его словам серьезно относишься, а не выкинешь их из головы через пять минут… и да, когда пойдешь к этому Воробьеву… вот там действительно, поосторожней. И вообще, одна не ходи. Возьми с собой Матвея Филиппыча.
— Не извольте беспокоиться, Сергей Николаич, — уверяет меня деда, — Анюту одну не отпущу.
— Вот и прекрасно… и еще, Матвей Филиппыч, не в службу, а в дружбу. Присмотритесь, как на фабрике охрана организована. Что-то мне сторож на воротах не показался образцом бдительности. А чего можно ждать от Гадюкиной…
— Все, что угодно. От этой гадины любой пакости, — деда утвердительно кивает, мол задачу понял, мол на него можно положиться.
— Тогда закончим на сегодня. Всех благодарю за содействие.
Из здания фабрики мы с дедой и внучкой вышли уже под светом звезд. Напоследок Ершов сунул мне в руки папку с общей отчетностью. Но это я уже завтра посмотрю. Деда свистнул извозчика, и тут же подъехал экипаж. Вот что значит, центр города. Активность населения с наступлением вечера почти не снизилась. Здесь бы не фабрику, здесь бы торговый центр устраивать надо.
— Куда изволите ехать, ваш-шсво? — извозчик подтянул вожжи.
— Езжайте-ка туда, где можно прилично, но не слишком дорого поужинать.
— Тогда к Перепелицину, что-ли… — предлагает извозчик.
— Ага, давайте к нему.
Переглядываюсь с Анютой и дедой и пожимаю плечами. Мы все трое в городе новички. Нам, что Перепелицин, что Лисицын. Никакой разницы. А животы у всех троих урчат в унисон.
Извозчик не подвел. У Перепелицина и впрямь оказался ресторан средней руки. Прилично, но без шика. Во всяком случае наш простоватый видок ажиотажа не вызвал. И кухня без экзотики по приемлемым ценам: расстегаи, кулебяки, щи-борщи, пельмешки из рубленого мяса со сметаной. То, что нужно.
Сделали заказ. Я решил, что у нас сегодня имеется повод, и добавил к заказу бутылочку недорогого сухого вина. Деда от сухого отказался и попросил лафитник беленькой. Я взял для него два. Старик заслужил сегодня.
— У нас есть сразу несколько поводов, — поднимаю фужер с вином, — Переезд в Петербург. Начало учебы. Анютино трудоустройство.
— Поводов хватает, — соглашается деда.
Чокаемся, выпиваем, налегаем на еду. Выпиваем еще раз. День выдался сумасшедший. Сегодня не только можно, даже нужно расслабиться. В моей пенсионной жизни за год столько событий не происходило… когда устал смотреть телик, включил древний комп. Устал втыкать в интернет, выключил древний комп, включил телик… и я нисколько не жалею о произошедших переменах.
— За нашу новую жизнь, — поднимаю новый тост, — Пусть она будет непростой, но она будет насыщенной.
— Сережка, а я хочу выпить за тебя, — слегка смущаясь, предлагает Анюта, — Как ты Гадину осадил, как Посконникова на место поставил. До сих поверить не могу, ты ли это?
