— Собственно, доказывать ничего и не нужно, — адвокат пожал плечами, — Баронесса по своей воле без принуждения давала показания против собственного хозяина.
— Вынужден с вами согласиться, показания оказались ложными, — подтверждает судья, — Баронесса, вы имеете что-то сказать в свою защиту?
— Но ведь Кротовский сам меня выгнал. Я больше не состою в его клане.
— Разве? — адвокат изображает неестественное удивление и оборачивается ко мне, — Вы отпустили баронессу из клана Кротовских, граф?
— Что-то Гадюкина у нас совсем завралась, — подхватываю адвокатскую игру, — С должности управляющего я ее турнул, это было… а вот из клана я ее не отпускал.
— В таком случае решение за вами, граф Кротовский. Как вы предпочтете: передать разбирательство суду или назначите ей виру сами… так сказать по-семейному?
Адвокат посемафорил мне бровями, давая понять, что второй вариант лучше.
— Разберемся по-семейному, — отвечаю великодушно, — Да, Гадюкина?
— Слушаюсь, граф, — покладисто отвечает Гадюкина, — Я приму наказание, которое вы назначите… в допустимых границах свода клановых уложений.
Не знаю, что это за свод такой и какие в нем уложения. Но я уже привык в этом мире действовать, ориентируясь по ситуации. В конце концов на такой исход я даже близко не рассчитывал. А возможность если не наказать, то хотя бы просто потроллить Гадюку уже само по себе дорогого стоит.
— Ну? — ядовито поинтересовался судья, — Теперь мне уже можно закрыть заседание? Никто больше не хочет привлекать к ответу вассалов? Может, личные просьбы имеются?
— Благодарю, ваша честь, — вежливо отвечает адвокат, картинно откланявшись, — Более никаких нерешенных вопросов не осталось.
— Суд окончен. Всем встать. Все свободны. Суд уходит, — мрачно изрек судья, долбанул молотком мимо подставки и повлекся сгорбившись на выход, на ходу стягивая с себя черную мантию.
В зале стало шумно, но призывать к тишине теперь некому. Адвокат подошел ко мне первым и с я удовольствием пожимаю ему руку.
— Спасибо, вы меня сегодня спасли.
— Благодарите Нюку, ее заслуга, — отмахивается адвокат.
— А скажите, — наклоняюсь к его уху, — Как вы узнали, что Гадюка в моем клане?
— Пораспрашивал кое-кого. Извините, граф, у нас свои адвокатские секреты… и не сердитесь, что не предупредил заранее. Надеялся на сюрприз.
— Понимаю, сюрприз удался… и еще раз огромное вам до неба спасибо.
Меня окружают. Меня поздравляют. Даже купчина дал волю чувствам… похлопал меня по плечу. Всей гурьбой вываливаемся из здания суда.
— Сережка, — Анюта просто сияет, — Я так рада. Это надо отметить… и Маргуша с нами… ты с нами, Маргуша?
И тут Белкина вдруг опять вспомнила, что она застенчивая и стеснительная заучка:
— Благодаг'ю за пг'иглашение, но мне вообще-то нужно идти на пг'актические занятия.
Я обнимаю Анюту, обнимаю Белкину. Обеих сразу. У меня нет слов, чтобы выразить признательность им и всем этим людям. Никто из них не ударил в открытую спину. Они отвечали на допросах честно, без вранья. Но я чувствовал, что они за меня. Они очень хотели, чтобы я оказался не демоном, а человеком.
А Белкина так и вовсе пошла на немыслимое. Она не соврала впрямую, но о пронизывателе умолчала. Фактически в последний момент вытащила меня из лап палача.
— Раз Маргуша говорит «на занятия», — значит, на занятия. Сегодня будний день. Наши дела за нас никто не сделает. Анюта, езжайте с дедом и Кешей на фабрику. Отмечать будем… обязательно будем, но чуть позже.
— Сережка, а ты сам куда?
— А мне придется пообщаться с еще одним членом моего маленького клана… кстати, Анюта, ты знала, что Гадюкина состоит в нашем клане?
— Откуда, Сережка? Гадюкина самая скрытная тварь, какую я только знаю… и деда мне не говорил…
— Я и сам не знал, Сергей Николаич, — виноватится дед. Будучи выставленным из здания суда, он дожидался нас на улице. Весть о том, что Гадюкина тоже член нашего клана повергла его в немалый шок.
— Ладно, разберемся.
Народ перед зданием суда постепенно рассасывается. Кобылкина мне залихватски подмигнула, намекая, что дверь на пятом этаже для меня по-прежнему открыта. Рыжая Мила прежде, чем сесть в никелированную тачку, послала воздушный поцелуй с напоминанием, что я еще «не отработал».
Купчина укатил по делам, предварительно демонстративно потряся в руке мобилой и давая понять, что частный капитал жаждет встречи с моими идеями. И вообще… все на мази…
Одни разошлись, другие разъехались. Подхожу к единственной машине, оставшейся на парковке перед зданием суда. Открываю переднюю пассажирскую дверь. Усаживаюсь. Осматриваюсь. Ничего такая «точила». Кожа, полированные вставки из красного дерева… затюнингована «в хлам». Командую сидящей за рулем баронессе:
— Чего стоим? Поехали, Гадюка, поехали… расскажешь по дороге, как ты докатилась до жизни такой…
— И куда прикажешь тебя везти?
— К тебе домой, пожалуй. Ты так старательно меня зазывала. Писала письма. Получать от красивых женщин письма с приглашениями к ним домой — это очень романтично.
— Что ты хочешь от меня? — Гадюка явно нервничает.
— Для начала рассказ. Ты в очередной раз прокололась там на суде. Не учла, что твое членство в клане выплывет наружу?
— Это обязательно? Портить мне настроение еще больше? — взвинтилась Гадюка, — Я вообще-то рассчитывала, что к этому времени твоя голова уже будет отделена от тела и насажена на кол. А мои проблемы останутся позади.
— Я смотрю, легких путей ты не ищешь… а, Гадюка? То есть ты надеялась выйти из клана оригинальным способом, устроить так, чтобы клан сам вышел из тебя? Вместе с последним Кротовским?
— Только не надо приплетать Сережу Кротовского. Я ему зла не желала.
— Не желала зла? А забрать фабрику — это, как говорят в Америке, ничего личного? Просто бизнес?
— Я бы позаботилась о его судьбе.
— Каким образом? Взяла бы его на содержание?
— Да, взяла бы. Он был неплохим парнем, только совершенно не приспособленным к жизни.
— Гадюка-а! — тут меня осеняет догадка, — Ты собиралась его на себе женить?
— А что в этом плохого? Уж это лучше, чем если бы он женился на Анечке.
Припоминаю дневник Сережи Кротовского. В Анюту он и вправду был по уши влюблен.
— Но потом, — баронесса бросила на меня неприязненный взгляд, — Появился ты… и поломал все, что выстраивала годами.
— Ну… извините, что помешал вам деньги в трусы прятать. И что дальше? Снова попытаешься меня убить?
Гадюкина, наконец, взяла себя в руки, вывела авто на дорогу.
