— Вот и хорошо, что не вспоминают. Ева, мне придется срочно уезжать.
— Ну вот, я все утро ломала голову, как убедить тебя, что ты в опасности… ты сам все понял.
— Увы, ты меня переоценила. Если б не граф Орлов, я бы наверно уже катил на каторгу. А уезжать меня заставил сам Кречет.
— Ходят нелепые слухи, что он пожаловал тебе дальний восток.
— Слухи сильно преувеличены, — усмехаюсь, — Поближе и поменьше. Какие-то земли южнее Челябинска.
Баронесса помрачнела.
— Ты хоть знаешь, что там за места?
— Пока нет.
— Там хаос. Власть империи распространяется на те земли только формально. А на деле — царьки, князьки, ханы и баи… и каждый почему-то считатает, что это именно его исконные земли. В довесок англичане гадят. Добавь к этому постоянные прорывы с Изнанки. В дремучих лесах темные твари хозяйничают, как у себя дома.
— У-у. Вот чуял, что подарочек с двойным дном.
— Кротовский, я с тобой поеду. Одному тебе опасно.
— Поедешь… но чуть позже. Я хочу, чтобы ты присмотрела пока за моим хозяйством. Не открыто, а по-тихому… как ты умеешь. Я слишком много здесь оставляю. Дело толком не отлажено, а у меня людей — Анюта, деда да Кеша. Они не дураки, но опыта у них нет совсем. Присмотришь?
— Как скажешь, — Еве мое решение явно не нравится.
— У тебя средства есть на житье? С деньгами помочь?
— Обойдусь… связь держи со мной.
— Хорошо.
От Евы еду на фабрику и раздаю последние распоряжения: Анюта мой заместитель, слушаться ее как меня… Матвей Филиппыч мой зам по безопасности, сердить его не надо. Я сделал, что мог. А теперь моя главная задача выжить, потому что на моей персоне держится все. Не станет меня, мой маленький клан лишится всего.
Уже вместе с Анютой и дедом заехали в доходный дом, чтобы собрать меня в дорогу. В заплечный мешок сложили бельишко, вещи по мелочи… и упихали туда всю жратву, что с утра припер половой, включая трехлитровую бутылку кваса.
— Сережка, мы это не съедим, а тебе ехать на край света… пусть будет.
— Ну… пусть будет.
Поймали извозчика и отправились на вокзал. Ближе к отходу поезда примчался Кеша.
— Сергей Николаич, вот, возьмите на всякий случай, — он сунул мне портативный мобилет и несколько накопителей на разные случаи, — Место много не займет, ан вдруг пригодится.
— Спасибо, Кеша. Свое добро карман не жмет… ну, давайте что-ли прощаться, поезд пары выпускает.
Когда я уже хотел запрыгивать на подножку поезда, пришла Белкина… одна, без Паукова. И только увидев ее, я признался сам себе, как рад этому… и признался сам себе, как горько мне ее отпускать.
— Вот зачем ты приперлась, Белкина? — я обнял ее и прижал к себе.
— Скотина ты, Кротовский, бесчувственная, — ответила Белкина с нежностью в голосе и потерлась щекой о мою грудь.
Я зашел в свое купе, залез на верхнюю полку. Улегся на живот и, подперев кулаком подбородок, стал смотреть в окошко, как стронулся с места перрон и сам вокзал. Как поплыли мимо меня строения. На парковке за вокзалом я увидел знакомую тачку. Баронесса Ева Гадюкина сидела за рулем и смотрела на мой уходящий поезд. Я покинул культурную столицу Российской империи и оставил все, что мне дорого в ней.
Июнь 23
