Одна за другой начали гаснуть на радаре красные точки. Слуги сопротивлялись, гиены тоже понесли потери, но одержали верх. Они разорвали всех прислужников, а затем вырвались наружу. Нашему отряду осталось просто немного подождать наверху. Твари нас не видели и умчались на звуки боя.
Мы продолжили продвигаться вдоль стены, стараясь не столько ввязываться в бой, сколько перебегать от одного строения к другому. Вскоре мы увидели тот самый крайний храм, наверное самый малый из тех, что возведены в гарнизоне. И так совпало, именно в этот миг словили новое оповещение системной справки:
«Поздравляем объединенные силы игроков. Вам удалось сломить сопротивление слуг тьмы. Ваше задание обновлено: установить точку привязки в одном из гарнизонных храмов. Внимание, две тысячи игроков, которые сделают это первыми, перейдут в следующий круг игры… поспешите… боги желают вам приятной игры»
— Это все прочитали? — риторически спросил один из моих спутников.
— Вот это и есть та подстава, которой я опасался, — говорю в ответ, — Сейчас возле храмов начнется бойня между игроками.
И тут же прилетает еще оповещение… в догоночку: «Командир вашего отряда Носорог погиб и вышел из игры. За то, что отряд не уберег командира, все члены отряда получают штраф: минус сто единиц боевого опыта».
— Вот так вот, — резюмировала Жужа, — Кротовский, конечно, чертов параноик. Но он всегда оказывается прав.
И тут же в интерфейсе раскрылся список нового рейтинга… рейтинга игроков, которым удалось прорваться первыми.
— Тогда поспешим, — забеспокоился один из игроков, — Мы почти у цели.
Мы действительно у цели. Нам осталось выбить несколько прислужников, слоняющихся у храма. На это ушло меньше минуты. Я делаю приглашающий жест:
— Заходите, заходите, — а сам придерживаю Жужу и Акулу. Им не обязательно знать подробностей, но я впущу их в храм, когда рейтинг перешедших в следующий круг перевалит за тысячу… а лучше за полторы. Боги не любят выскочек. Вот мы и не будем выскакивать. Мы сохраним добрую традицию заскакивать в этот паровоз в числе последних.
Я, Акула и Жужа сменили точку привязки под порядковыми номерами: 1812, 1813 и 1815. От ведь, а? Опять не подряд получилось.
«Поздравляем. Вы вышли в следующий круг игры. Вы получили опыт. Вы получили новые уровни (текущий уровень 25). Вы можете выбрать награду. Вам доступно: предмет из комплекта пустынного воина».
Ну наконец-то я возьму куртку… или штаны взять? Собственно кроме куртки и штанов доступен только «один предмет»: перчатки. И как бы я не мечтал о комфорте, придется побегать в шмотье, которое мы намародерили в лагере у дикарей.
Потому что перчатки дают бонусы к стрельбе, а штаны и куртка не дают. И тем не менее. У меня уже шесть предметов из комплекта. Еще немного, и соберу полный сет. А это даст дополнительные и очень весомые бонусы. Хотя, уже и с тем, что имею, к двадцать пятому уровню я тоже мальчиком для битья не являюсь.
Осталось мелочь — победить в игре. Иначе все эти достижения и крутые предметы отправятся коту под хвост. Только с победой я смогу окончательно присвоить себе доспех и повысить магический потенциал. Мне есть за что бороться.
Глава 18
Проснулся от того, что на улице кто-то кого-то довольно громко отчитывал и, по-моему, даже бранился. Узнать подробности не у кого. Сундук, на котором ночевал деда, заправлен. Лежак, на котором спал Кеша, растрепан, но тоже пуст. Я спал дольше всех.
Может, Мишка рядом? Подхожу к окошку и толкаю створку. Мой главный агрегатор деревенских новостей трется возле избы. Мишка на посту.
— Окунек, заходи… чего у тебя в чугунке?
— Вареная картоха с укропом, — отвечает Мишка, протискиваясь в избу, — И пирог с квашеной капустой… и еще лещь… жирнючи-ий.
— Пойдет… ставь на стол… я только умоюсь. А кто там ругается?
— Старый нжинер ругает молодого.
— Кешку что ли?
— Ну того, высокорослого, который с Питера приехал.
— За что ругает? — наваливаюсь на еду, лещ и впрямь жирный, с картошечкой в самый раз.
— Молодой нжинер чуть старый трактор не спалил.
— Ого. Сейчас доедим, сходим.
Отзавтракав, выходим на улицу. Ругань уже стихла, но Кеша еще мотыляется возле гаража. Вид у него довольно растрепанный.
— Кеша, чего там стряслось?
— Серге-ей Никола-аич, — обиженно тянет Кеша, — Я им прибор сделал… для маго-сварки… а они вон…
— На звук моего голоса из гаража тут же выбегает Березников.
— Да я разве против прибора? Инокентий, я вам очень признателен. Но вы же чуть цех не сожгли… — инженер оборачивается ко мне, — Представляете, граф, впервые вижу, чтоб металл горел… не плавился, а именно горел.
— Я же объяснил, — оправдывается Кеша, — С подачей кислорода переборчик вышел. Заклятие воздушного потока.
— Поток вышел на славу, — покладисто соглашается Березников, — Зрелище горящего трактора навсегда останется в моей памяти, но я вас умоляю… продолжайте ваши опыты на пустыре… а еще лучше за реку идите… если вы спалите степь и выкурите из нее степняков, вам только спасибо скажут.
Не вижу смысла влазить во взаимоотношения двух инженеров. Разберутся без меня.
— Как в целом? — спрашиваю Березникова.
— В целом… в целом корпеем потихоньку. Раскройку продумываем. Сборочный стенд на коленке изобретаем. Главное, ждем прокат. Нужны полноценные поставки.
— Над этим работаем, — отвечаю без конкретики. Не вижу пока смысла посвящать инженера в текущие трудности. Окончательную точку ставить пока рано.
Деда уже подогнал грузовичок. Сажусь в кабину, и мы отчаливаем в Семигорск. Первым делом собираюсь посетить Милу Хоромникову.
В ее особняке меня встречает угрюмый маг воздушник аж целого пятого уровня. Он делает какие-то пассы, и вокруг меня закручивается небольшая воздушная вьюга, от которой все предметы в моих карманах начинают гудеть, звенеть и брякать. Ого. Это вместо рамки металлоискателя?
— Проходите, — индифферентно сообщает воздушник, завершив процедуру.
— Благодарю, — приглаживаю вставшую дыбом шевелюру и прохожу на второй этаж.
Мила встречает меня в приподнятом настроении.
— Кротовский, тебя не дождешься, — говорит она с осуждением.
— С утра сразу к тебе поехал. Ты что-то накопала?
— Накопала? — возмущается Мила, — Я не просто накопала. Я в очередной вытащила тебя из болота. Имей ввиду, Кротовский, теперь ты мне обязан по гроб жизни.
— Звучит пугающе.
— Похами еще.
— Виноват, звучит многообещающе.
— Так-то лучше, — Мила уселась в кресло и закинула ноги на журнальный столик, — Вина мне налей… вон там… да, на трюмо бутылка…
